Хозяин - Михаил Орлов

Лес понемногу редел. Солнце продолжало немилосердно палить. На сразу выцветшем небе вдруг проявился огромный тусклый диск сумрачного серебристого цвета, и в своем полуобморочном состоянии Лука вдруг вспомнил, как висел среди звезд, разглядывая Артемиду и два солнца над веселой планетой. Он равнодушно подумал, что на этот раз пилигримы забросили их на Артемиду, чтобы окончательно избавиться от него.

Лайма и Лина давно потеряли сознание, их бросало рядом в сетке то на него, то прочь, словно больших кукол. Лука боялся, что они потеряют свои маски и задохнутся в ядовитой атмосфере. Попадая в тень, он чувствовал наплыв прохлады, но уже через пару секунд стужа охватывала все тело: в тени и в самом деле было страшно холодно, а на солнце – страшно жарко.

Глядя на проплывавший мимо диковинный древесный ствол, обвитый толстыми, телесного цвета змеями, Лука подумал, как обманчиво выглядела тогда со стороны эта планета. Ячейки сетки все сильнее врезались в тело, плавившееся от жгучих лучей меньшего солнца, все плыло перед глазами, и когда они очутились на вершине крутого склона и далеко внизу показались дрожащие гряды мутно-лиловых холмов, ему это показалось обманом зрения, тусклым миражем, разнообразившим его видения.

Караван между тем стал спускаться по каменистому склону. С одной стороны мрело и дымилось огромное болото, с другой тянулось редколесье. Освобожденное от лиственной мглы небо зависло над ними ослепительной тьмой, в центре которого продолжало гореть – невидимое от нестерпимого блеска и жара – беспощадное солнце.

Наверное, сознание он тоже потерял. Лука помнил, как караван снова погружался в ледяной лес, сменявшийся тропическим небом, гремевшим синевой и палящим солнцем. Появлялись тучи мошкары, кусавшейся злобно и повсеместно. Налетавший студеный ветер выдувал их. Потом, словно солнечные искорки, вспыхивали небольшие озерки, откуда налетали на караван пушистые птицы, злобно и нестройно вопящие. Одну подстрелили совсем близко, и Лука успел заметить огромные клыки умирающей твари, усыпавшие длинный и широкий клюв.

И вдруг въехали в поселок с высоким столбом у входа, на котором был водружен белый от времени чудовищный рогатый череп. Караван продвинулся по улице, и когда верховое животное, привезшее их, повернулось, открылись одноэтажные рубленые дома, высокий бревенчатый частокол вокруг поселка и усеченный, словно бы кем-то срезанный холм, нависший над домами. Кто-то тяжело спрыгнул на землю с другой стороны, и животное протяжно заревело, вытянув длинную шею с острыми роговыми пластинами по хребту и оскалив, словно угрожая, длинные желтые клыки.

Подошедший дикарь с необычно правильными чертами лица, выглядывавшими из мехового капюшона, протянул руку и отцепил сетку с пленниками. Держа ее на вытянутой руке, он некоторое время оглядывал содержимое. Это был великан не меньше трех метров в высоту. Встретившись взглядом с Лукой, он покачал головой и буркнул что-то непонятное. Потом, повернувшись, крикнул кому-то:

– Яков! Надо поторопиться. Гости портятся на глазах.

Все это начинало казаться бредом, может, и было им. Окружающее, как и сам великан, начинало снова дрожать, девушки, так и не приходившие в себя в пути, просачивались сквозь сетку и стекали на пыльную и утоптанную землю поселка. Лука, кажется, вот-вот должен был последовать за ними, это начинало пугать всерьез, и когда сознание стало покидать его, ему стало даже как-то легче.

А потом – все.

Глава 60

Пробудила Луку боль в руке и носу: неприятный острый запах и уже знакомое жжение в горле. Девушки, Лука, Матиас и Лок, поддерживаемые за плечи одетыми в косматые шкуры великанами, стояли на площади. Проходивший мимо человек прикладывал каждому из пленников к предплечью небольшую коробочку, откуда с жужжанием выскакивала игла, делавшая инъекцию. Тут же стягивалась маска, и под незащищенный нос подносилась дымная ветка, пахнущая неприятно, но взбадривающе. Действие укола тоже сказалось почти сразу: он почувствовал, как постепенно начинает приходить в себя, хотя ноги еще плохо держали.

Лука все же отшатнулся от едкого дыма, и, заметив, что он очнулся, мужчина снова приставил ему к лицу маску и повернулся к Локу, ноги которого безвольно висели, едва касаясь земли. Сила аборигенов, многие из которых были не так уж и высоки, поражала.

Лука оглянулся на державшего его человека. Тот был высокого роста, но вполне приемлемого, метра два. Заметив, что поддерживаемый им пленник повернулся, мужчина ободряюще улыбнулся и подмигнул черным глазом.

– Скоро, – сказал, – скоро все закончится.

Выглядел он вполне дружелюбно, что в общем-то не вязалось с обстановкой. Хуже всего было то, что ничего нельзя было понять. Лука вспомнил услышанные им в Назарете сведения о том, что попавшие на Артемиду добровольцы не пожелали вернуться. Он особенно не думал об этом, но у него сложилось впечатление, что здесь должен быть если не рай, то нечто близкое. И сейчас он не мог понять, как можно было добровольно оставаться здесь?

Он посмотрел на небо. Низкие облака закрыли оба солнца, стало ужасно холодно, все его тело била дрожь, открытые участки кожи, кажется, совсем заледенели. Судя по всему, так же холодно было и его товарищам. Чего нельзя было сказать о местных, ощущавших себя вполне комфортно.

Он подумал, что здешние аборигены никак не могли быть теми добровольцами, о которых говорилось на Земле. Если даже не считать слишком высокий рост некоторых, и лица их отличались необычной, какой-то искусственной правильностью. Несколько в отдалении он заметил толпу женщин. А вот они были обычного роста и, кажется, все молодые. Только одеждой отличались от мужчин: меха, из которых были сшиты их платья, юбки и кофты, были более пестрые, с орнаментальными вкраплениями. Здесь собрался, наверное, весь поселок: мужчин и женщин было не меньше тысячи человек.

В этот момент закончивший обходить пленников знахарь громко заревел. По всей видимости, это была песня, потому как немедленно забил бубен, заиграли трубы, присутствующие задвигались, исполняя неуклюжий, но ритмичный танец. Со стороны женщин донеслись радостные крики и веселый смех. Державший Луку мужчина отпустил его, и тот едва не упал: подкосились ноги. Лука уже слабости не ощущал, просто сказывалось удвоенное притяжение планеты.

Ему не дали упасть, руки сзади снова подхватили, сжав плечи, и начали раскачивать в такт мелодии, которую исполнял этот лекарь или колдун, одетый в шкуры еще более пестрые, чем у женщин: белоснежные полосы вдоль спины и рукавов, а также красные звездочки, вшитые беспорядочно и повсюду. Кроме того, на груди висел большой золотой крест, и это наводило на мысль о принадлежности ведущего к когорте священников. Может, так оно и было.