В царстве тьмы. Оккультная трилогия - Вера Ивановна Крыжановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Медленно, но безостановочно приближалось воинство добра, пение становилось все мощнее. Когда снопы исходившего от них света достигли группы демонов, между сатанистами началось смятение. Несколько мужчин и женщин, голых и отвратительных, отделились от толпы, стараясь ползком добраться до границы полосы света. То были несчастные, в сердце которых еще тлело все-таки сознание их духовной нищеты, и потому их неудержимо влекла к себе гармония добра. Крест в руке старца бросал во все стороны снопы золотистых искр, а благозвучный голос призывал их и ободрял, суля помощь и прощение. В то же время серебристые огоньки посыпались сверху, точно хлопья снега, а как только огонек падал на демона, тот начинал корчиться, воя от боли, и руки его бессильно опускались[1].
Вид дезертиров вызвал между остальными сатанистами взрыв бешенства. Какие-то черные снаряды градом посыпались в несчастных, и те корчились, крича от боли, некоторые даже ослабели и лежали неподвижно, другие же выдерживали и упорно продолжали ползти, а расстояние между ними и светлым лучом все уменьшалось. Вдруг старец склонился к ним и прикрыл их своей алмазной мантией. Широко раскрытыми глазами глядела Мэри, и просветление наступало в ее душе: она понимала, что погибла, и ею овладело страстное желание приблизиться к свету и бежать из страшного места. Она отбивалась, как безумная, но дьявольская связь, спутавшая ее с демоном, не отпускала, а врезывалась, как огненная полоса. Когда она увидела, что воины добра поднимаются в воздух и исчезают, ее охватило такое отчаяние, что она опять стала отбиваться и кричать, но теперь ничто более не задерживало ее и никто как будто не обращал на нее внимания. В нескольких шагах от нее стоял Азрафил, расстроенный и точно потускневший, и около него Уриель и несколько мужчин, которые оживленно разговаривали. Многие из пировавших были неподвижно распростерты на земле.
Кругом был золотистый полусвет; витавшие в воздухе белоснежные хлопья указывали на посещение дьявольского притона силами света.
Мэри не поняла, что говорил Азрафил: по-видимому, он что-то приказал, так как Уриель с другими вышли из залы. Вскоре Мэри услышала крики, рычание и шум борьбы, а затем увидела возвращавшегося Уриеля со спутниками. Они тащили грязную, тощую женщину с животным выражением и искаженным страхом лицом. Она с геркулесовой силой отбивалась от державших, а те не выпускали ее, и туча чертенят впилась, как пиявки, в мощное тело ведьмы. Несмотря на ее неистовые вопли, женщину повалили на землю к ногам Азрафила. В руке Уриеля сверкнул нож с раскаленным лезвием, который он и вонзил по рукоятку в тело жертвы. Кровь фонтаном брызнула из раны и расплылась в воздухе в виде темной дымки. Азрафил первым бросился вперед и напился горячей крови, которая как будто подкрепила его, а за ним и другие поползли к трупу, чтобы также утолить свою жажду.
Однако сатанинская свадьба была совершенно расстроена — это было очевидно. Мрачный и взбешенный Азрафил обратился к Уриелю:
— Уведи Ральду. Я позову ее, когда очищусь от заразы этого… небесного визита.
Уриель склонился до земли, а затем увел Мэри в смежную комнату.
— Нам надо одеться. Стало ужасно холодно после этого приключения.
Только теперь Мэри ощутила ледяную стужу и вздрогнула.
— Вот, возьмите это, — сказал Уриель, доставая из висевшего на поясе мешка два трико из тонкой, мягкой и блестящей, как шелк, ткани. Пока они с Мэри одевались, он прибавил: — Ну можно ли не ненавидеть их, этих чудовищ сверху? Они постоянно суются, чтобы мешать нам, и портят наши пиршества, а все под предлогом спасения каких-нибудь «кающихся душ», призывающих будто бы их. Мы, конечно, защищаем своих из принципа, но в сущности это глупо: следовало бы прогнать отсюда эту нетвердую во зле и вечно воющую дрянь.
Надев трико, Мэри ощутила приятную теплоту и молча проследовала за Уриелем на реку, где в это время сновало много лодок.
Когда они затем очутились в подземном канале, Мэри с новым интересом стала рассматривать причудливые, мрачные образы адского населения.
Временами кое-где мелькала фигура демона, в раздумье прислонившегося к стене, а красный, окружавший его ореол ярко обрисовывал голову и зубчатые крылья.
— О чем они могут думать? — прошептала Мэри.
— О злодеяниях, которые можно было бы изобрести, чтобы подняться в сатанинской иерархии, — так же тихо ответил Уриель.
«А между тем все они тоже ощутили дыхание Божие…» — не успела Мэри подумать это, как в тот же миг чуть не вскрикнула. Ей показалось, будто ее обожгло раскаленным железом.
— Не думайте о том, с чем у вас уже нет ничего общего, — злорадно ухмыляясь, заметил Уриель.
Мэри молча опустила голову. В это время лодка вышла в озеро.
— Ужасен этот неведомый мир! Скажите однако, брат Уриель, придется ли мне еще возвращаться сюда? Мне бы очень этого не хотелось…
— Это только так кажется, Ральда. Не раз еще вернетесь вы сюда, хотя бы только для того, чтобы отдохнуть. Видите эти острова, поросшие кипарисами и смоковницей? Все это — места отдохновения, куда мы можем удаляться, если жизнь в миру становится слишком тяжелой.
— А я вольна приходить сюда или должна повиноваться призыву?
— Несомненно, вы должны посещать шабаш, адскую охоту и другие торжества. Как только раздастся колокол или звук адского рога, супруги демонов обязаны являться. Но не тревожьтесь понапрасну, потому что скоро полюбите наши празднества. Вы еще не знакомы с этой жизнью, полной жгучих волнений, не изведали демонического сладострастия, не знаете ночных пиров на кладбищах, оргий лярв и вампиров — словом, вы непременно полюбите эту долгую жизнь и вечную молодость, которая поддерживается жизненными соками жертвы. И какими жалкими покажутся вам после этого все «светские» удовольствия!
— А кто вы сами, брат Уриель? Человек или демон?
— Я то же, что и вы, сестра Ральда: амфибия между землей и адом.
— А что стало с Ван дер Хольмом после его ужасной смерти?
— Он демон. Но если вы сохранили к нему расположение, можете облегчить его положение: это, пожалуй, ваша обязанность. Я научу вас, как это сделать, а он будет вам покровителем и даже полезным советчиком.
— Ах, как я счастлива, что могу войти в сношение с ним, — обрадовалась Мэри. — Все-таки не буду одинокой среди этих страшных и неведомых загадок.
В это время
