В царстве тьмы. Оккультная трилогия - Вера Ивановна Крыжановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мэри чувствовала себя превосходно, но ею овладело странное возбуждение: каждый нерв дрожал в ней, и дикие, неведомые раньше желания приводили ее в трепет. Когда она взглянула на себя в большое настенное зеркало, то ей показался новый человек: никогда не видела она себя такой прекрасной, но ее красота дышала истинно дьявольским обаянием.
В эту минуту Уриель приподнял портьеру и подошел к ней. Он также переоделся соответственно занимаемой, вероятно, должности: черное трико обрисовывало высокую стройную фигуру, шапочка с рогами покрывала голову, а с плеч ниспадал красный плащ.
Он взял Мэри за руку и повел в сатанинское капище по коридору, где стояли скелеты.
Зала была теперь ярко освещена, на двух треножниках курились уголья и травы, издавая едкий, удушливый запах. На столе горели шандалы с черными свечами, книга заклинаний лежала открытой, а на троне сидело адское существо, уже виденное Мэри, по имени Азрафил. Теперь в середине залы была древняя каменная купель, а около нее помещался треножник с ослепительно ярким огнем. Подле купели стоял совершенно нагой Ван дер Хольм, отвратительный и страшный: его лицо было искажено страданиями, а тело приняло землистый цвет.
Уриель подвел Мэри к купели, а сам встал у треножника, вынул из-за пояса длинный стилет с каббалистическими знаками на лезвии и стал раскалять его, переворачивая в огне. Тогда Азрафил встал и громко произнес:
— Бифру, я снимаю с твоего пальца кольцо кристаллизованной крови и передаю его Ральде!
Ван дер Хольм снял кольцо с черным бриллиантом и надел его на палец Мэри, которой почудилось, будто ее обожгло раскаленным железом.
— А теперь, — продолжал Азрафил, — передай Ральде сокровенные формулы, которыми ты обладал.
Он снова сел, а Ван дер Хольм схватил руки Мэри и, держа их над водой купели, стал диким голосом бормотать формулы вызывания, сопровождая их время от времени размеренной песней. По мере того как он говорил, в зале происходило нечто страшное. Разразился точно ураган, свистел ветер, и огнистые молнии сверкали в воздухе. Вдруг в залу ворвались скелеты из коридора и, зловеще щелкая костями, начали пляску мертвецов вокруг купели. Отовсюду появились страшные, чудовищные существа — полулюди, полузвери — и плотной массой окружили купель. Ван дер Хольм словно обезумел: глаза его налились кровью, а тело покрылось струившимся потом. Он все продолжал свои заклинания и дрожащий, но звонкий голос его пересиливал шум и раскаты грома. Вдруг черные колокола зазвонили протяжно и мрачно, точно на погребении, и этот заунывный звон сливался с беспорядочным шумом в зале.
В это время Уриель вытащил из огня раскаленный добела стилет и вонзил его по рукоять в спину Ван дер Хольма. Тот заревел нечеловеческим голосом, выпустил руки Мэри и упал замертво. Девушка еле удержалась на ногах, но ухватилась за край купели и вытаращенными глазами смотрела на развернувшуюся перед ней поистине сатанинскую сцену.
Как голодная стая, кинулись отвратительные существа, наполнявшие залу, на труп и начали разрывать его с криками, воем и рычанием диких зверей.
Мэри видела летавшие в воздухе куски окровавленного мяса и, содрогнувшись, закрыла глаза. Когда же она снова открыла их, все исчезло, а на полу валялся лишь скелет.
Уриель поднял кости, надел цепочку с дощечкой и надписью красными буквами «Хольм» и после этого вынес скелет в коридор.
Долгим, задумчивым взглядом проводила Мэри останки того, кто час тому назад был жив. Как мог он добровольно избрать столь ужасную смерть?
Она вздохнула и отвернулась, но в ту же минуту встретила взгляд таинственного существа, сидевшего на троне: большие зеленоватые глаза смотрели на нее с загадочным выражением, а на губах блуждала наглая и жестокая усмешка.
Заметив, что девушка вздрогнула и побледнела, Азрафил сошел с места и протянул ей руку.
— Ральда, — обратился он к ней своим звонким голосом, — теперь ты наша, потому что приняла обязанности относительно подчиненных, а также и старших духов. Ты обязана повиноваться нам и усердно изучать силы, которые глупцы называют злом. Ты должна хранить безусловное молчание относительно тайн, связывающих тебя с миром, над которым живые, презирая его, смеются. Эти живые считают умалишенными или идиотами тех, кто хочет познать тайну нашего существования, верит в колдовство и невидимую, но могучую силу зла. Пусть себе глумятся! Чем дольше они будут смеяться, тем больше дадут нам последователей и больше пищи. А теперь я представлю тебя и приведу к присяге на верность твоих слуг.
Он начертал в воздухе фосфоресцирующий круг и произнес формулу. Почти мгновенно в воздухе появилось и собралось темное облако, которое затем раздалось, из него выступил целый легион маленьких черных и волосатых существ. Одни были похожи на обезьян, у других были туманные неопределенные очертания, но все — с хитрыми, умными и злыми мордочками и большими красноватыми, фосфорически светящимися глазами. Большинство было не больше воробья, но во главе этой копошившейся толпы стояли семь дьяволят, ростом гораздо больше прочих, с проницательными глазами и глумливыми рожицами.
Азрафил поднял руку.
— Слуги Бифру, с этого часа вы обязаны повиноваться Ральде, его наследнице. Исполняйте каждое ее приказание, но не забывайте и лежащей на вас обязанности о ней самой.
Послышались разноголосые дикие крики, с минуту еще копошилась туманная толпа, затем обвилась спиралью вокруг Мэри, а потом все расплылось в воздухе.
— Вот воинство, которое будет служить тебе, а ты давай им работу, если не хочешь, чтобы они стали мучить тебя, потому что эти маленькие служители колдуна очень деятельны. Они способны изменять, когда нужно, свой облик и выполнять твои поручения в виде воронов, лягушек, крыс, пауков или летучих мышей. Ты можешь употреблять их для какого хочешь зла, удовлетворения всяческой злобы и мести, но берегись пользоваться ими для доброго дела! Это не их специальность. Ты их хозяйка, но и они будут сторожить тебя: им поручено отстранять тебя от церкви и всякого другого места, где поклоняются Тому, или парализовать твою руку, если ты захочешь сделать антисатанинский знак. Они всегда будут преграждать тебе путь к свету, но зато облегчат и укажут
