Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Терминаторы веером разошлись по обе стороны от Цедиса. Сержант Сандамаэль направлял их с помощью сенсория.

— А ты, владыка? — спросил Мазраэль, переключившись на закрытый канал.

Цедис пригласил к беседе Гвиниана.

— Найдите мне хорошую смерть, друзья. Найдите мне что-то, с чем можно вступить в достойную схватку. Брат Гвиниан, отыщи самого могучего из врагов, чтобы я мог убить его, столкнувшись лицом к лицу.

— Да, владыка, — ответил Гвиниан. Он подготовил разум и вошел в транс.

Эпистолярий Гвиниан позволил разуму скользнуть в глубины скитальца. Его варп-чутье рассказывало о том, что должно было быть неизвестным, — о позициях братьев и союзников из Новадесанта, так же, как и о положении генокрадов. То, что он видел, нельзя было описать словами, которые поняли бы обычные люди или даже другие псайкеры. Его усиленное восприятие создавалось через последовательные слои метафор. Реальность сменялась изображениями, которые были лишены смысла, если воспринимать их как обычно. Он был псайкером, благословленным ведьминым зрением и унаследовавшим странную мутацию, подарившую силы самому бессмертному Императору. Способности Гвиниана были намного слабее, чем у Владыки Человечества, по все же сильны.

Благодаря им эпистолярий воспринимал реальность не так, как остальные. Как и технодесантники, библиарии ордена хранили тайны, отдаляющие их от собратьев. Интересы кузницы были полностью материальны, а библиариум занимали полностью противоположные вопросы — эфемерное и непознаваемое, то, что нельзя увидеть, лишь почувствовать. Если кузня командовала сталью, апотекарион — плотью, капелланы — душами, то библи- арии знали секреты людских сердец, но кроме них и многое другое.

Масса металла, льда и мусора, из которой состоял скиталец, была похожа на темный камень на берегу бесконечного моря. На камне блестели яркие точки — мерцающие огоньки душ боевых братьев. Во тьме они казались крошечными, хотя и обладали силой, если выражаться терминами, понятными большинству людей. В этой ирреальной среде горели яркие светила — разумы других псайкеров. Раниаль из Новадесанта был похож на взрыв звезды, нанесенный на его броню. Он стоял на поверхности корабля. Четыре других библиария были тусклее, неофиты — пока еще едва ярче, чем простые боевые братья.

«Придет время, и огонь их душ разгорится, благодаря тренировкам и опыту», — подумал Гвиниан.

Темный пляж неба вокруг камня покрывали и другие сгустки более плотной реальности — корабли Новадесанта и Кровопийц. Больше огоньков, больше света, излучаемого живыми существами. Непостоянные искры жизней обычных людей, которые было так легко погасить. Астро- наты и навигаторы на кораблях выглядели больше. Гвиниан зачерпнул разговоры астропатов, подобно человеку в лодке, который окунул руку в воду. Разум библиария наполнили абстрактные изображения. Лучшие и сильнейшие из прошедших ритуал присоединения души отправляли слова и четкие картины. Концентрированные лучи мыслей пробивались сквозь варп, оповещая далекие крепости орденов о действиях флота. Где-то на краю созданной разумом Гвинианом конструкции расположился сияющий маяк Астрономикана. Кровопийца не позволял себе рассматривать его — свет выжег бы его душу, если бы он заглянул слишком глубоко.

Гвиниан вернулся обратно. Рядом были и другие разумы, темные и чужие, недоступные пониманию. Каждый отдельный ум выделялся, но они сплетались в такую плотную сеть, что было сложно понять, где заканчивался один и начинался другой. Библиарий осторожно прикоснулся мыслями к чужакам, стараясь не потревожить их. Сеть казалась черно-зеленой, от нее исходило зловоние токсичных желаний ксеносов. Самые дальние края сети задевали все планеты, которые они заражали. Иногда нити были тонкими, практически неразличимыми, но всегда присутствовали. После тридцати лет охоты за этими существами Гвиниан был экспертом в их поиске. Близость к нечистому источнику заражения наполняло библиария отвращением. Он собрал волю в кулак и двинулся дальше.

Гвиниан почувствовал уплотнение в сети разумов, она сплеталась, подходя ко все более тугому узлу, пока…

Что-то мощное и злобное повернулось во сне и взглянуло на него в ответ.

Гвиниан вздохнул, его глаза резко открылись.

— Владыки, — обратился он, не рискуя полностью выйти из транса, чтобы не потерять чудовище, — я нашел что-то. Могучий разум в сердце сети, управляющий этим заражением.

Цедис уставился на него. Выражение лица магистра нельзя было прочесть за шлемом доспеха. Гвиниан чувствовал разум Цедиса еще острее, чем обычно, он превратился в водоворот энергий гораздо более мощных, чем магистр ордена когда-либо излучал. Библиарий подавил дрожь. «Черная ярость» была психической болезнью в той же степени, что и последствиями изъяна в генном семени.

Прошли долгие секунды перед тем, как магистр ордена заговорил.

— В таком случае мы найдем чудовище, в голове которого находится этот разум. Брат Гвиниан, тебе не обязательно следовать за мной на пути к смерти, но твои способности пригодились бы. — Голос Цедиса казался пустым и звучал издалека. — Это не приказ, а братская просьба.

— Я сочту за честь помочь тебе в последний раз, владыка. — Библиарий унял слезы. Он знал, что его любимого командира скоро не станет.

— Я тоже пойду, тебе необходима будет моя поддержка, — сказал Мазраэль. — Пройдем же вместе по этому пути.

— На вершину горы Калиций, — произнес Цедис. Его голос становился все менее отчетливым. — Капитан Арести?

— Да, владыка?

— Я передаю командование тебе. У меня есть другие дела. Да защитят тебя крылья Сангвиния.

— Владыка, — обратился к нему Арести. Гальт должен был сказать ему о планах Цедиса, но капитан все равно казался удивленным. — Ты уверен?

Магистр ордена Кровопийц не ответил. Цедис, Мазраэль, Гвиниан и отделение почетной стражи пробивались из зоны высадки. Быстро, гораздо быстрее, чем могли передвигаться ноги Цедиса и показывать приборы Новадесанта, магистр и его братья пропали с отслеживающего оборудования ударной группы и исчезли внутри скитальца.

Глава 13

Безрассудство отделение "Гисперион"

Внешняя сторона резака представляла собой огромную квадратную раму. На его передней части мерцало стекло или какая-то другая субстанция, отражающая злобный свет Джорсо.

— Резак необходимо расположить с великой точностью, владыки, — сказал Плоск. На нем был надет ржаво-красный силовой доспех. Также был облачен его помощник, Самин. На Нуминистоне вновь был его зелено-золотой костюм, на шлеме мерцали отталкивающего вида линзы.

Рядом стояли Мастрик, эпистолярий Раниаль и капитан Кровопийц Сораэль. Они смотрели вниз с вершины выступающего блока двигателя корабля, который возвышался над поверхностью скитальца. Сервиторы в легких костюмах для вакуума работали на поверхности, закрепляя устройство с помощью тросов. Их охраняли скауты Новадесанта, облаченные в бронированные скафандры. Из машины выступали поршни, заканчивающиеся широкими, похожими на когти основаниями, уходящими внутрь скитальца. Само устройство представляло собой пустую металлическую квадратную коробку, со сторонами длиной по сорок метров. Механизмы у его дна и источники энергии скрывались в пяти массивных кожухах. Эта коробка сейчас располагалась под углом двадцать девять градусов к поверхности. По крайней мере, так показывал сенсорий Мастрика. Чтобы определить это, дух машины создал единую систему координат для неровной поверхности скитальца и рассчитал средний уровень подъема поверхности. Три комплекта из трех сплетенных черных труб вились по корпусу скитальца в сторону довольно больших переносных реакторов. Кабели поменьше тянулись к контрольному ландо — открытому средству передвижения на железных ногах, где размещались техножрецы с оборудованием.

— Стоит ли это затраченных усилий? — спросил Раниаль. — За это время мы бы уже прорезали несколько путей самостоятельно.

— О, я так не думаю, владыки, — ответил Плоск. Мастрик услышал улыбку в его голосе. — Вы скоро убедитесь в высокой эффективности этого метода.

— Это великий артефакт — резак с атомным дезинтегрирующим полем, — с пылом произнес Самин, — он происходит из эпохи знаний. Вы будете поражены его мощью.

— Не стоит оправдываться, адепт Самин, — сказал Мастрик, — мой брат-библиарий имеет право задать такой вопрос. Он тоже хранитель древних знаний, хотя и отличных от ваших, и любопытство его естественно. Если он ошибся, то любезно это признает.

Раниаль уклончиво хмыкнул, а Самин разозлился, что было очевидно, несмотря на его доспех.

«Император, — подумал Мастрик, — сегодня я раздражаю их обоих».

Капитан был грубовато-добродушным человеком, чьи шутки иногда коробили более серьезных Новадесантников. Раниаль был способен на завуалированный сарказм, но толика божественных способностей, таких же, как у самого Императора, делала библиария серьезнее многих. Они с Мастриком были хорошими друзьями. Но верно угадать настроение Раниаля было непросто, поэтому библиарий и капитан иногда ругались.