Кому она рассказала? - Робертс Нора

— Я молчу. Я ничего не сказал.

— Зато подумал. Сейчас я выпью кофе и позвоню Пибоди. Если Мэвис отключилась часочка на два, я могу сама туда поехать, подменить Пибоди с Макнабом. Мне надо сообщить Бакстеру последние новости. Он захочет присутствовать при допросе.

— Ева, ради всего святого, тебе нужно поспать.

— А сам сказал, что молчишь.

— Черт бы тебя побрал со всеми потрохами… Больше он ничего не успел сказать: зазвонил ее телефон.

— Запомни, на каком месте ты остановился. Не потеряй свою ирландскую мысль. Даллас.

— Получилось! — торжествующе пропела Пибоди. — у нас получилось! Мы открыли сейф!

— Разрази меня гром!

— Это уже второй. Мы уже почти сдались, но мой Парень — жуткий упрямец.

Голос у Пибоди был ликующий.

— Первый сейф был в библиотеке. Замаскированный, но даже обычный вор, если у него мозги работают, мог бы догадаться. Вычищен. Ну мы, конечно, приуныли. Подумали, тот, кто убил Слоуна, первым до него добрался.

— Бьюсь об заклад, так оно и было. И теперь он думает, что добрался и вычистил все, что может свидетельствовать против него. Все, что Слоун на него накопал и спрятал.

— Но Макнаб сказал: «К черту все, Пибоди», — это он мне. И, как вы и говорили, убитый был все-таки тоже не самый последний дурак, так почему бы ему не сообразить, что можно обзавестись и вторым тайником? И запрятать его поглубже? Может, он и не здесь, а где-то еще, но если он здесь, решили мы, мы будем искать, пока…

— Короче.

— Извините. Мой мозг уснул час назад, а все остальное, что от меня осталось, этого еще не осознало. Ну, словом, этот мы нашли в кухне. Он встроен в стену кладовой, где, к слову сказать, покойный хранил первоклассную жратву. Мы ничего не тронули. Это было непросто, но мы удержались. И в этом хорошеньком маленьком сейфе, который мой шотландский жеребец вскрыл всего за тридцать пять минут, мы нашли наличные. Двести пятьдесят штук, кое-какие драгоценности. И целую кучу дисков. Они все помечены ярлыками, Даллас, и часть этой кучи — записи Фонда Баллока.

— Забирай все. Все по мешкам, все записать, все тащи сюда. — Ева повернулась к Рорку с самодовольной улыбкой. — Все. я взяла этих подонков. — Улыбка угасла, когда она увидела высокий стакан с мутноватой зеленой жидкостью в руке Рорка. — А это откуда взялось?

— Феи принесли.

— Мне от твоих фей ничего не нужно. — Ева расставила ноги на ширину плеч, приняла боксерскую стойку и стиснула кулаки. — И если ты только попробуешь влить в меня это пойло, я тебе кровь пущу.

— О боже, я в ужасе! Мне угрожает физической расправой женщина, едва стоящая на ногах. Половину мне, — добавил он торопливо, когда она зарычала, — половину тебе.

— Черт бы тебя побрал. — Ну как она могла ему врезать, когда он рассуждает так разумно? — Ты первый.

Не сводя с нее глаз, Рорк поднес стакан ко рту и выпил половину содержимого. Потом, вопросительно склонив голову набок, протянул стакан Еве.

— Мерзость, правда?

— Стопроцентная, — согласился он. — Твоя очередь.

Ева скорчила рожу, которая, по его мнению, сделала бы честь любой упрямой и капризной двенадцатилетней заразе, но схватила стакан, зажмурилась крепко-накрепко и проглотила все, что в нем осталось.

— Вот. Счастлив?

— Буду счастливее, когда мы начнем танцевать голышом на песке под тропическим солнцем, но пока и так сойдет.

— Ладно. — Ева потерла слипающиеся глаза. — Пора кончать с этим делом.

Глава 19

Когда Ева позвонила Бакстеру, он уже подъезжал к ее воротам.

— Я решил, что нам с тобой лучше обменяться всем, что у нас есть, причем лично, а не по телефону. Трухарт со мной. Не может быть, чтобы для парня не нашлось работы.

«Работа есть всегда», — подумала Ева и начала собирать все свои заметки. Трухарт может взять на себя канцелярскую работу и написать за нее отчет. Несмотря на многие месяцы работы с Бакстером, Трухарт все еще напоминал ландыш на майском лугу и к работе относился с энтузиазмом щенка, резвящегося на вышеупомянутом лугу среди вышеупомянутых ландышей Он не станет возражать против бумажной работы.

— Полку полицейских прибыло, — заметил Рорк. — Значит, надо варить больше кофе.

— Пляски голышом под тропическим солнцем вдохновят тебя. В ближайшем будущем так и будет.

Рорк поставил кружку кофе на стол возле ее локтя.

— Вряд ли у нас есть хотя бы пятнадцать минут чтобы попрактиковаться в виртуальном пространстве.

— Да мы практиковались при любой возможности последнюю пару лет. По-моему, нам уже пора переходить в профессионалы. Откуда берутся деньги, которые они отмывают?

— Я думал, ты собиралась отдать это дело федералам и налоговой полиции.

— Да, но меня это точит. — Ева встала, подошла к доске и принялась изучать фотографии Баллок и Чейза. При этом она вспомнила, как они стояли рядом, как прикасались друг к другу. — Они не просто мать и сын. — Убедившись, что Рорк не отвечает, Ева повернулась, посмотрела на него и кивнула. — Ты тоже это видел.

— Наверное, мы с тобой острее реагируем на подобные вещи, чем другие люди. Я видел, что между ними… скажем так… их связывает нечто интимное.

— Это слишком приличное слово для обозначения того, что их связывает. Как, впрочем, и слово «инцест». Все эти слова просто не передают сути происходящего. Она всем заправляет и своим сыном тоже. — При мысли об этом Ева почувствовала, что у нее кровь закипает. — Она — паучиха. Она должна защищать его от всего плохого, а вместо этого она его использует и развращает… Впрочем, это не моя история.

Рорк подошел к ней, положил руки ей на плечи, поцеловал в волосы.

— Эта история отдается в тебе, точно так же, как и что происходит с Тэнди, отзывается во мне. И ничего с этим ты не можешь поделать.

Ева накрыла руки Рорка своими ладонями.

— Не забывай, убийства совершал он. Я это чувствую: весь лощеный, а под лоском — жестокий насильник. Но на кнопки нажимала она. Может быть, я придаю этому слишком большое значение.

— Если и так, мы на одной волне.

— Ну что ж! — Ева со вздохом опустила руки. — Если мы правы, это нечто такое, чем я смогу воспользоваться, когда они будут поджариваться у меня в комнате для допроса. А пока… Откуда денежки? Наркотики, оружие? Что-то мне в это не верится. Не их профиль. Деньги мафии? Не знаю. Опять-таки не похоже. Не те флюиды. Много других способов, — проговорила она задумчиво, словно размышляя вслух. — Множество способов делать деньги под прилавком, но мне кажется, у меня такое чувство, — уточнила она, — что такие, как они, будут заниматься только любимым делом. Чем-то таким, что доставляет им удовольствие. Во что они верят. Они самодовольные ублюдки.

— Безупречно точное определение.

— Ты меня понимаешь, — кивнула Ева. — Чопорные «столпы общества», преисполненные сознания собственной важности. Я как-то не вижу их в альянсе с организованной преступностью, потому что она сама любит быть главной и всем заправлять. Хотела бы я обговорить все это с Мирой, получить психологический портрет.

— По-моему, ты уже сама его составила.

— Она носит бриллианты дома. Он надевает костюм воскресным вечером, когда они сидят дома. Оба поддерживают имидж, даже когда вокруг никого нет и не перед кем выпендриваться. Они создали этот имидж, и он всегда при них, даже когда они спариваются в темноте. А секс — это еще один уровень их единения, их возвышения над остальными. «Вы знаете, кто мы такие? Может, контрабанда? По крайней мере, в этом есть некий шик, романтический налет.

— Спасибо на добром слове, дорогая.

Ева закатила глаза. Можно было не сомневаться, этот человек не упустит случая напомнить ей, что именно так он сам в юности сколотил значительную долю своего состояния.

— Драгоценности, предметы искусства, редкие вина… Что-то в этом роде. Ну, может, еще какой-нибудь тонкий шантаж.

— Хотя бы на часть своих вопросов ты получишь ответы, когда Пибоди и Макнаб привезут сюда диски.