Собиратель (СИ) - Романович Роман

Я же из положения лежа навёл оружие и выстрелил на опережение прямо туда, откуда вышел второй ходок. До этого он в другой части дома оказался, перекрывая основной путь движения и лестницу наверх. А когда услышал шум, то сместился, чтобы помочь напарнику.

Всё же умение определять, не смотря на стены, где противник — значительное преимущество.

— Мы и правда двух ходоков положили? — ошарашенно спросил Матвей.

— Да. Помоги мне выбраться.

Как встал, так первым делом забрал чужие гранаты. Ну теперь начнётся веселье.

Остальных противников я вынес ещё быстрее, чем в первый раз. Опять же, зная, где они находятся, в каких комнатах засели и даже куда навели оружие, я закидывал в помещения гранаты, врывался внутрь и обстреливал студентов.

Не готовы они были к серьезному натиску. Ещё и засели в двух комнатах по соседству. Последний из них чуть не подстрелил меня, но повезло, стрелки попали в жилет.

— Лихо ты их, — Матвей догнал меня, когда всё закончилось.

— Кажется, больше никого не осталось. Пойдем на выход.

— Соколов... — протянула удивленно-недовольно Рао, которая появилась рядом с нами. Да и Виктор следом за ней переместился, тоже оглядывая валяющиеся тела.

***

Остаток дня прошёл в таком же формате. До вечера успели сойтись со всеми командами и не по одному разу. Моя слава непобедимого как началась, так и увяла. Если в первые разы ещё можно было сказать, что аристократы тупили, то потом ничего, вошли во вкус.

Я тоже вошёл, но вот только этого не хватило, чтобы и дальше доминировать. Всего меня слили три раза. Тоже достижение, потому что один из самых низких показателей. Отправленных баиньки — тридцать семь. Почти каждый раз мне удавалось хоть кого-то, но подстрелить. Сказывалось то, что я чувствовал, где ходоки и бесы находятся.

Сильно этим не злоупотреблял. Себя показал, выделился и хватит. Так что действовал я не в полную силу. Но глупо было бы надеяться, что другие тоже выкладываются на полную. Многие относились к этому, как к игре.

Ну, в первую половину дня. Когда ловишь гранату и тебя глушит, да ещё и в сон отправляют принудительно, от чего в итоге страдаешь от головной боли и регенерация не спасает — это не способствует хорошему настроению. К концу дня люди действовали механически, устав в крайней степени. Да и настрой сместился к боевому — тому состоянию, когда мозг настолько отупел, что убей кого и не заметишь.

С военными мы тоже сходились. Всего по одному разу, днём. Ощущения двоякие. Я увидел, насколько грамотно могут действовать люди, не будучи сильными бесами. И что-то господство последних осталось под большим вопросом. Но чего это я. Речь ведь про студентов. Обученный бес на поле боя это машина смерти.

— Что же завтра будет? — устало спросил Матвей. Спросил не у кого-то конкретно, а скорее мысли вслух озвучил.

— Что-то новое, — также устало ответил ему Касаткин.

Сосед глянул на парня, но промолчал. От Норкова сейчас не осталось никакого лоска. Так и не скажешь по нему, что он профессионал в деле расхищения женских сердец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Спасибо тебе, дружище, — перевёл он взгляд на меня.

— Да было бы за что, — пожал я плечами.

— Ну, поводов хватает, — улыбнулся он.

Матвей набил десяток противников. Не уверен, что сам бы он это сделал. Чаще пользовался ситуацией, но кто сказал, что это плохо? У него меньше сил и возможностей, но он не унывает и пытается соответствовать. Как по мне, это похвально. Если уж на то пошло, то много ли сил остальные студенты приложили для того, чтобы раскрыть потенциал бессмертных? Или родители отправляли охотничье отряды, чтобы те добыли зверей и повара приготовили укрепляющее блюдо на вечер?

Я не считаю аристократов слабаками. Это было бы фатальной ошибкой. Но сегодня я наглядно увидел, что в каких-то дисциплинах они хороши, а вот в чем-то совсем нет. Многие тупили, медлили, действовали по шаблону, суетились. Чувствуется, что нет реального боевого опыта, когда надо быстренько уничтожить противника. Драться умеют, образованы, сильны, а реального опыта не хватает.

Да я и сам от них недалеко ушёл, если честно. Но всё же некое преимущество накопил в этом вопросе.

***

Виктор переместился с Рао за территорию военной базы. Это строго запрещалось, но кто и когда мог остановить ходоков?

— О чём ты хотела поговорить? — спросил парень, усаживаясь прямо на землю и вытягивая ноги. Не изящно, но конкретно сейчас ему было плевать на изящество.

— Соколов. Он странный, — недовольно сказала Рао. Её усталость тоже коснулась, но в глазах легко читалось упрямство.

— Тебя так его слова задели? — лениво спросил Моржов.

Он и так знал, что да, задели. Причем сильно. Рао жили рвала, чтобы обогнать Эдгарда, но не преуспела. Всего шесть целей поразила. Для почти двух десятков раундов — ничтожно мало. Слилась она при этом одиннадцать раз. По скромному мнению Виктора — как раз потому, что суетилась, лезла на рожон и хотела самоутвердиться.

— Ничего меня не задело, — признавать ошибки было не сильной чертой Рао, — Он какой-то неправильный. Не может парень в его положение...

— Что не может? — с любопытством спросил Виктор, когда Ирбисова замолчала, подбирая слова.

— Всё не может. Он как-то чувствует, где находятся противники.

— Все мы чувствуем.

— Нет, не так. Мы слышим. Иногда запах чуем. А он прямо знает, я наблюдала за ним.

Моржов про себя подумал, когда же она наблюдала, если большую часть дня продрыхла, но благоразумно промолчал.

— Может и знает. Ты разве не наводила справки о его роде? Они раньше не такими уж и простыми были. Мало ли, какие родовые дары есть. Вдруг повышенная чувствительность?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Всё я наводила и его действия не вяжутся с тем, что на виду. Говорю тебе, он какой-то мутный.

— Так я и не спорю, — легко согласился парень, — Что с того?