Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия (СИ) - Савченя Ольга "Мечтательная Ксенольетта"

Продолжать разговор — пустая трата времени. Аппетит окончательно пропал, поэтому я просто ухватила свою сумку и свернутую шкуру, которой укрывалась, и собралась отойти чуть дальше от костра. Не то, чтобы я мечтала замерзнуть ночью, но и не могла побороть желание уединиться. Если бы я была уверена, что на нас никто не нападет, то ушла бы дальше. Дальше от возобновившейся миролюбивой беседы, дальше от непонятных мне существ. Они даже не подумали искать Эт.

Я остановилась и спросила:

— А если я рискну поискать лиертахона, вы останетесь тут сидеть?

Ромиар усмехнулся и что-то пробубнил себе под нос. Ив нахмурилась, глядя на меня, словно пыталась понять, но не могла. На Кейела я и вовсе не смотрела. Он наверняка отправится за мной, если не привяжет к ближайшему дереву, чтобы сохранить ключик к подвигу.

— Я пойду с тобой, Асфи, — спокойно произнесла Елрех, вытирая руки тряпкой, — но если с нами произойдет несчастье, ответственность ляжет на тебя. Если я не выживу, тебе придется отвечать перед Аспидами. Что ты скажешь им?

— В каком смысле: что я им скажу? — удивилась я. — Правду.

— Рано или поздно ее изгонят, Елрех, — лениво протянул Ромиар. — Ты напрасно возишься с ней.

Ни о чем спросить я не успела. Елрех, шикнув на шан’нирда, решила объяснить. Голос ее звучал тихо и угрожающе:

— Мы рискнем собой ради трупа охотницы из малоизвестной гильдии. Инициатива исходит от тебя, — сильнее нахмурилась она. — Поэтому если что-то случится с тобой, мне ничего не грозит, но если пострадаю я, тебе придется ответить. Когда мы доберемся в Обитель, то сообщим о смерти Эт ее главе. Они сами будут решать, как поступить дальше. Они могут разбираться во всем сами или обратиться к гильдии Справедливости. Если в гильдии Эт достойные жители Фадрагоса, духи всегда помогут им.

Прелесть какая… Сердце бешено колотилось, мысли мелькали одна за другой, но для высказывания ни одна из них не годилась. Любые аргументы будут приравнены к глупости. Человечность или гуманность? Какая разница, если никто в Фадрагосе не имеет право присваивать себе это качество? Даже вслух о нем произносить!

— Ты не поела, — донеслось мне вслед от Елрех.

— Оставь ее, — с насмешкой сказал Кейел. — Как будто ты не успела хорошо ее узнать.

Я улеглась на землю, подложив сумку под голову и взяв кинжал в одну руку, свернулась калачиком и зажмурилась. Заснуть никак не удавалось. Вскоре согнула руку в локте и накрыла ею ухо, но все равно слышала окружение. Постоянная напряженность постепенно сходила, а вместо нее медленно наползало равнодушие. Почему именно я оказалась жертвой этого необъяснимого перемещения? Случайно ли? А если нет? Какая вероятность, что я была избрана для чего-то великого?

Мысли зацепились за эти вопросы, которые хоть немного придавали мне весу и значимости. Которые могли внести смысл в происходящую со мной бессмыслицу. Которые все еще, но очень хрупко удерживали последнюю надежду, что я вернусь домой, а все пережитое будет ненапрасным. Глупость, вызванная одиночеством! Именно тем одиночеством, когда кажется, что весь мир настроен против тебя. А если их два? Один мир против, а второму просто плевать. И искренне ты нужна лишь одному существу, находящемуся рядом, но не способному понять тебя. А может, и Елрех не так проста? Я скривилась и сжалась сильнее, старательно прогоняя от себя последние мысли, способные уничтожить единственный выступ, позволяющий мне жить, а не бессмысленно существовать. Я — овца на заклание? В таком даже себе признаваться нельзя.

Как обиженный подросток! Может, пора искать проблемы внутри себя, Аня?

— Аня, давай поговорим, — тихо попросил Кейел.

Я и не заметила, когда он сел позади меня.

— Уйди.

Раздражение не прибавлялось, но и не уходило. Я не знала ни одного человека, который способен был бы с улыбкой и добродушием переживать один удар за другим. Дело было даже не в Кейеле. В самом их мире, который постоянно стремился изжить меня. Будто чувствовал чужеродное и боролся с ним. И если я не собиралась стать тем, кто обрастет острыми шипами, тем, кто уничтожит Фадрагос, то о самозащите я даже не размышляла. Она должна появиться! Даже теории не нужны. Закономерно, что на каждое давление появится равное по силе сопротивление. А если нет — бороться не за что.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Аня, я не могу понять тебя.

Он лег позади меня. Его рука скользнула под шкуру, ладонь огладила талию, остановилась на животе. Кейел прижался ко мне, одновременно подтягивая меня к себе. Легонько подул, освобождая мое ухо от рассыпавшихся сверху волос, но не справился. А может, всего лишь расчет? Кончик холодного носа касался моей кожи, когда Вольный убирал им локон. Ласковая игра, чтобы добиться примирения? Задобрить меня. Я лишь сильнее сжала рукоять кинжала, который Вольный не мог заметить.

— Почему ты злишься? Ты любила Этирс? — спрашивал он, губами касаясь моей скулы. — Она была важна для тебя? Насколько я помню, вы не общались толком. Разве надо оплакивать тех, кого ты даже не знала? Почему ты злишься на меня, Аня? Она хотела убить тебя, — замолчал, целуя меня в висок и прижимаясь ко мне теснее, возможно, вкладывая в эти жесты всю уместившуюся в нем нежность. — Я обрывал ее предыдущие попытки, где-то успевал Ромиар. Он усердно держится от тебя в стороне, надеясь, что кто-нибудь избавит его от тебя, пока он знать не будет. Но иногда ему приходится защищать тебя. Я рад, что именно он попал в ловушку артефакта.

Я молчала и боролась с дрожью во всем теле, не имеющую ничего общего с возбуждением. Я запуталась, словно общалась с… демоном, змеем — с кем? С каждой его фразой я забывала, почему злюсь на него. Почему я обижаюсь за то, что он хотел уберечь меня? К чему приведут его дальнейшие слова, если позволить ему высказать их? К тому, что я буду благодарить его за спасение? Серьезно?

Что-то внутри меня, натянутое до пределов, затрещало до красных вспышек в глазах, а затем лопнуло, разбилось на мелкие осколки. Мое осознание не успевало за движениями. За секунду или меньше — я сидела на Кейеле сверху, приставив кинжал к его шее, и смотрела в полные растерянности глаза. Моя рука не дрожала, как раньше, а внутри царило бесстрашие.

— Богатства, — тихо прошипела я, успев заметить, что остальные уже спят. — Они для всех разные, Кейел. Тебе ли, Вольному, не знать об этом? И ради собственного благополучия я в самом деле пойду на многое. Вот только сама выберу, когда пойти, на что и с кем.

Его растерянность слишком быстро таяла. В глазах разгоралось что-то хищное. Удовольствие? Азарт? Я нахмурилась, ощутив его руки на своих бедрах, и надавила кинжалом сильнее. Кровь все еще не выступила, но тонкая тень достаточно пролегла в углублении плоти. Кейел вскинул брови и, лукаво улыбаясь, сказал:

— Приговор за убийство Вольного будет однозначным, моя бесценная Асфи. Даже если ты убежишь на север, духи отвернутся от тебя уже тут.

Я прищурилась, глянула в сторону своей сумки, оценивая расстояние к ней. Кейел нахмурился и теперь смотрел на меня без насмешки. Я вдохнула глубже и рискнула.

Под лезвием мгновенно выступила кровь, а Кейел осознал, что сопротивлением лишь усугубит свое положение, поэтому задержал дыхание и убрал от меня руки, выставляя их раскрытыми ладонями возле кинжала.

— Извини, — прошептала я, удовлетворяясь его заметной паникой, — но к твоим духам я, видимо, отношусь несколько иначе. Я как-то к ним не успела привыкнуть. В моей сумке есть зелье, но не помню, чтобы алхимик название мне говорил. Сказал только, что от смертельной раны спасет. Елрех будить не хочу, — мимолетно глянула на свою голубокожую подругу и продолжила, чуть улыбнувшись: — Ты хоть и не алхимик, но пока чисто теоретически может подскажешь: если я перережу тебе глотку, а затем волью в нее это зелье, ты выживешь или проглотить его не сумеешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он нервно улыбнулся, а затем на выдохе проговорил:

— Уверен, что мы можем совместно проверить это на практике, но с третьим участником. Если, конечно же, ты этого захочешь.