Ловушка для «Осьминога» - Станислав Гагарин

– Неприятности? – участливо спросил дипломат, заметив, как стиснул зубы шеф «Осьминога».

– Карл Сэндберг… Похоже, что мы здорово влипли на этот раз. Русские перехватили в море «Морского ястреба».

– Я поеду с вами, Стив, – сказал Майкл Джимлин

VIII

«…Герман Пикк снова услышал стон. Это насторожило бригадира докеров. Судя по всему, стон доносился изнутри грузового контейнера № 624731 стандарт­ного типа „Morflot“, стоявшего на втором терминале и приготовленного для отправки в Гамбург на бельгийском судне „Жан Картье“

Когда Герман Пикк убедился, что не ослышался, он сообщил о случившемся стивидору Артуру Ялгу, который и вызвал милицию. Одновременно были поставлены в известность оперативный дежурный и заместитель начальника ОКПП «Таллинн» майор Виктор Гусев.

В присутствии работников милиции – капитан Николай Гревцов и старший лейтенант Ольгерд Воот, пограничников – майор Виктор Гусев и старший пограннаряда сержант Вартан Ходжикян, понятых – грузчи­ки Рудольф Отс и Арсен Цицикашвили, а также врач портовой больницы Елена Плотникова – контейнер № 624731 был снят с площадки и доставлен в пакга­уз № 6, где распломбирован и вскрыт.

Среди различных партий груза обнаружен мужчина, находившийся в бессознательном состоянии. Лет ему приблизительно тридцать. На нем были светло-синий комбинезон, теплое шерстяное белье, туристские ботинки и вязаная шапочка с надписью по-английски.

Документов при неизвестном не обнаружено. Здесь же находилась пустая посуда, видимо, из-под воды, и матерчатая сумка, в которой обнаружены самиздаювские материалы антисоветского содержания.

Врач Елена Плотникова оказала человеку, обнаруженному в контейнере, первую медицинскую помощь, после чего он был отправлен в портовую больницу, где помещен в отдельную палату».

– Его охраняют? – спросил Митрофан Елуферьев, откладывая листок с отпечатанным на машинке тек­стом.

– Конечно, – ответил полковник Мяги. который принимал сотрудника ленинградского управления, на­правленного в Таллинн для координации контактов с эстонскими коллегами. – Сам-то он беспомощен… А вот те, кто засунул его в контейнер, могут попытаться сделать так, чтоб он навсегда замолчал. Хотя наши пограничники во главе с майором Гусевым старались, чтобы как можно меньше людей узнало об этом случае, но слухи распространились по порту, проникли в город.

– И до сих пор этот неизвестный молчит?

– Молчал пока… Да и врачи не разрешали беспокоить его. Сильное обезвоживание организма, психический стресс. По предварительным данным, он пробыл в контейнере больше недели. А воды, судя по обнаруженным с ним емкостям, было у него на трое суток. Я недавно звонил в больницу. Главный врач сказал мне, что как будто бы наш клиент созрел для разговора. По крайней мере, уже находится в ясной памяти. Приглашаю принять участие в беседе. Лев Михайлович не упрекнет тогда нашего генерала, будто мы не дали соседям получить сведения из первых рук. Поедете?

– О чем речь! Конечно! – воскликнул старший лейтенант. – Кстати, ни Лев Михайлович, ни ваш по­корный слуга никогда не сомневались в гостеприимстве наших таллиннских друзей.

– Что же, и ленинградцы всегда отличались учтивостью, – улыбнулся полковник Мяги, поднимаясь с места. – Хорошо… Обменялись комплиментами – можно и в путь. – Он нагнулся к пульту селекторной связи, тронул один из тумблеров и сказал: – Карл Генрихович, берите необходимую аппаратуру и садитесь в мою машину. Мы с гостем выходим.

ГЛАВА ВТОРАЯ

I

«Давно я не чувствовал себя так уютно, – подумал писатель Скуратов, удобно расположившись за обеденным столом, который гостеприимно накрыла закусками Тамара Колмакова. – До чего ж приятные люди пограничники! И боевые подруги этим бравым ребятам под стать…»

После посещения заставы имени Петра Игнатенко, куда писателя сопровождал Логинов, Глеб Юрьевич побывал на КПП «Клюквенное», беседовал с прапорщиком Бычковым, задержавшим трайлер с убийцей. Съездили они с Логиновым и на Сайменский канал, а в Кронборге знакомились с работой пограннарядов на железнодорожном вокзале, посмотрели, как проходят проверку документов туристы, въезжающие в Советский Союз на автобусах.

Когда обогащенный впечатлениями Скуратов прощался с начальником Кронборгского отряда и благодарил за хлопоты и заботу, полковник Завалишин спросил:

– А как, Глеб Юрьевич, показался вам наш Вергилий? Хорошим экскурсоводом был подполковник Логинов?

– Спрашиваете! Да если б не Артем Васильевич, я б и пятой части того, что усвоил, не узнал бы и не понял… Гид был у меня выше всех похвал. Спасибо и вам и ему!

– Тогда он и до Ленинграда будет с вами, – сообщил Федор Николаевич. – Нет, нет, не благодарите и не отказывайтесь! У подполковника есть дело в штабе округа. Так что он вроде бы заодно…

После разговора у полковника Завалишина они вернулись в кабинет Логинова. Там Артем Васильевич сразу взялся за телефонную трубку.

– Сначала позвоню другу в Питер, – подмигнул он писателю. – Надо предупредить, что везу столичного гостя. Потом звонок жене: собирай командировочный сидор… Алло! Шиповник? Дайте мне Радугу… Хорошо, подожду. Мы с ним вместе служили на заставе, с Колей. Я вам рассказывал о нем… Радуга! Наберите по прямому каналу: пять-четыре-девять-один… Сейчас дадут… Николай Иванович? Здравствуй, дружище! Слушай внимательно… К вам едет ревизор! Да не к нам, а к вам! Ладно, я шучу. Выезжаю в Питер с московским писателем. Да ты его знаешь, он о вашем брате пишет… довольно часто. Глеб Юрьевич Скуратов. Да, конечно, тот самый! То-то же… Предупреди Тамару: нагрянем в гости!

И вот они приехали в гостеприимную квартиру Колмаковых на Серебристом бульваре, заставленную книжными шкафами, меж которых висели обаятельные, нежные акварели Галины.

Николай Колмаков поднял бокал, наполненный гранатовым соком, и произнес небольшую речь, приветствуя гостя. А когда принялись пробовать замысловатые закуски, спросил у Логинова:

– Откуда копченая кабанятина? Небось, Никита Авдеевич спроворил из прошлогодних запасов… – Он знал, что в охотничий сезон на заставе имени Игнатенко отстреливают по лицензии пару-тройку диких кабанов, которых расплодилось там предостаточно. – Никто, кроме прапорщика Колова, не умеет так деликатесно коптить дичину, – добавил хозяин.

– Угадал, – усмехнулся Логинов и переглянулся с писателем. – Авдеича производство… Только уже ны­нешнего года.

– Но сезон еще не начался, дядя Артем! – заметила Галина.

– А ты откуда про сезоны знаешь, художница? – спросил подполковник. – Вроде это не по твоей части…

– У нас на этаже охотовед в соседях, – пояснила Тамара. – А его дочь – Галинина одноклассница, под­ружка.

– Тогда понятно… Этот кабан… нарушитель, одним словом. Нагнал он страху на всех. Непредсказу­емо действовал – вот и угодил к нам на стол. Попросите Глеба Юрьевича – он расскажет, поскольку свидетель.

Хозяева повернулись к писателю, и Скуратов под обращенными к нему взглядами смутился.

– Какой я свидетель! – отмахнулся он. – Сидел в темном лесу, слушал стрельбу. Только ракету и ви­дел…

– А дрожали? – улыбнулась Тамара.

– Этого не было… Наоборот, – радовался: участ­вую, хотя и пассивно, в настоящем деле. А потом выяснилось – кабан…

– Редкая случилась вещь, – пояснил Логинов. – Животное, как потом определили, находилось на другой стороне. А мы шли вдоль КСП, проверяли полосу, поскольку услышали подозрительные звуки. Оказывается, кабан, который в ночь залегает на отдых, страдал бессонницей, что ли… До того, как нам подойти к месту предстоящего нападения, он пересек границу, ушел туда, оставив, естественно, следы на контрольно-следовой полосе. Старший наряда зафиксировал следы и стал проверять на подлинность. А вдруг это нарушитель с кабаньими копытцами? И такое бывало. А виновник засел в сопредельной стране и наблюдает. И что-то ему не показалось в наших действиях. Махнул он через границу, сбил с ног сержанта, выбил из его рук фонарь, тот погас, мы толком ничего не рассмот­рели. Поняли только: оттуда пробежало нечто в нашу сторону. Ефрейтор Винонен дал очередь вдогонку и спустил с поводка Ремиза, а Семен Паршин запустил в небо тревожную ракету.

– А вы, дядя Артем? – спросила, лукаво улыбаясь, Галина

– Пистолет вытащил. Тоже приготовился к бою, – усмехнулся в ответ Логинов. – Только стрелять уже было не в кого. Пентти Винонен догнал беднягу с первой очереди. Заставу, конечно, подняли в ружье. Обычное дело. Братья наши меньшие каждую ночь вызывают сработки сигнальной системы. Живые существа, что поделаешь, у них собственные правила обитания. Им не объяснишь, что система реагирует на любой теплокровный организм, создающий электрическое поле. Но с кабанами такого у нас еще не бывало. Вот у меня друг на польской границе служит, так он на барсуков жалуется – шастают по ночам туда-сюда и поднимают заставы по тревоге.