Прэтти вумен по-русски, или Лабиринт одной судьбы - Лидия Беттакки

— Да нет, «карабы» вызвали и сообщили, что он находится на лечении в специальном санатории.

— Вот это да! И ты что, поедешь к нему?

— Сейчас, разумеется, нет. А позже, вероятнее всего, да. Но сейчас определюсь с переездом и работой. Главное, что живой, и то слава богу.

— Послушай, ты говоришь, что вещи ненужные откладываешь. Ты пока не выбрасывай их. У меня здесь соседи живут из Албании, и они нуждаются. Поэтому кое-что я смогу забрать у тебя. Ты детское тоже будешь выбрасывать?

— Да. И игрушки тоже. Тебя интересует?

— Конечно, у албанцев также девочка маленькая. Годик от роду. Вот они обрадуются, — весело пролепетала Люда и сразу почему-то перешла на грустный тон. — Свет, а я поругалась со своим. Мы, наверное, расстанемся в скором времени.

— Почему?

— А, долго рассказывать. В двух словах не расскажешь, — вздохнула Люда.

— Хочешь, приезжай. Заодно и барахло заберёшь.

— Если ты не занята и не станешь возражать, прям сейчас и примчусь. Можно?

— Конечно, приезжай. Я буду тебя ждать.

— Уже мчусь.

Людмила сидела за столом с опухшими глазами, загримированными тенями и стрелками, но это мало скрывало то, что она плакала.

— А вот и чаёк, — я поднесла чайник и разлила его по чашкам с заваркой.

— Свет, а у тебя чего-нибудь покрепче не будет? Я выпить хочу.

— Есть. Мама тогда ещё коньяк привезла, но я не пью, вот он и стоит почти нетронутым. А ещё есть вино. Я держу его на всякий случай, — пояснила я приятельнице.

— Давай коньяк, — кивнула она.

Я налила в рюмочку коньяк и поставила на стол вазу с фруктами.

— Вот ещё шоколадка есть, — я вытащила из ящика плитку натурального чёрного шоколада «Бачи».

— Спасибо. А ты мне не составишь компанию? Хоть пригуби.

— Ну ладно, уговорила.

Я налила себе на донышко коньячку. Люда подняла рюмку и чокнулась со мной.

— Чтобы тебе, Светка, повезло. За тебя.

— За тебя тоже, — чокнулась я с ней и отпила горячительную жидкость. — Так что там у тебя стряслось? Почему вы поругались с Энрико?

Люда залпом выпила рюмку коньяка и принялась грызть дольку яблока.

— Причина банальная. Он почуял запах жареного, когда я потеряла работу и осталась ни с чем. А тратиться на меня он не хочет. Да и не скажу, чтобы он раньше меня баловал. Так, иногда мог безделушку какую мне купить да на жратву деньги даёт иногда. Ну, и за квартиру платит, разумеется. А на остальное я всё сама зарабатывала и сумела отложить кое-какой капитал, который и потратила на бар. Как всё мрачно. А налей-ка ты мне ещё. — Люда махнула рукой.

— Я-то могу тебе налить, Люда. Но ты же за рулём.

— Я знаю. Только чуть-чуть. Мне так хреново, Светка, ты себе даже не представляешь, — Люда обхватила голову руками.

— Понимаю, Люда. А мне? Ты на меня посмотри. Ехать сейчас непонятно куда и к кому. И как оно там всё вообще сложится? Может, поехали вместе, а? Будем работать там. Жильём нас обеспечит Лорена.

— Нет, ты прости, но я на грязные работы… а тем более пахать на кого-то не хочу.

Я налила Люде ещё коньяка. Та снова залпом выпила и отломила кусочек шоколадки.

— Ты не обессудь, Света. Но я лучше в «ночник» подамся, чем пойду унитазы драить. Я ещё красивая и молодая. Может, и охмурю кого. Ну его, этого Энрико! У меня, знаешь, сколько таких, как он, будет, если я захочу!

— А что это такое — «ночник»?

— Это ночной клуб, куда приходят мужчины для консумаций (общения) с молодыми девочками. Благодаря этому заведение получает прибыль от проданных коктейлей и напитков и выплачивает процент девушке. А за определённую плату, но это уже вне территории ночного заведения, с клиентом можно и переспать.

— А, я поняла. Это что-то наподобие эскортницы.

— Да, похоже на то. Деньги платят хорошие. Так что с голоду не помру. У тебя можно курить?

— Кури.

— Светка, а может, не ехать тебе никуда? Ты такая симпотная и классная. А пошли-ка со мной в «ночник». Там, кстати, тоже контракт на работу делают. И бабло у тебя всегда будет. И я не одна буду работать в гадком бабском коллективе. Я представляю, какие там курицы сидят и какая там конкуренция.

«Нет уж, спасибо, я обратно не хочу. Меня когда-то угораздило пообщаться с Ариной Вадимовной. Царство ей небесное! Уж лучше пойду на уборки», — иронично подумала я.

— Люда, у меня маленький ребёнок и так остался без отца. У папаши проблемы серьёзные, а теперь ещё и мама буде неизвестно чем заниматься? Ты прости, но это ремесло не для меня.

Я закурила и посмотрела на Люду, слегка уже опьяневшую от выпитого алкоголя.

— А почему Энрико начал так себя вести с тобой? Он же, как я поняла, солидный мужчина и никогда тебе ни в чем не отказывал, — я вспомнила норковый полушубок, который он подарил приятельнице год назад.

— Он-то солидный, но у него тоже куча проблем. Ты же ведь ничего не знаешь о нас, Светка. Он тоже находится под следствием за некоторые махинации. Там ещё та гремучая смесь, — Люда пьяными глазами смотрела на люстру.

«Вот кто тебя надоумил на эти все махинации с электроэнергией, из-за чего на наши плечи свалилось несчастье. Разлюбезный Энрико. А так и не скажешь по нёму. Такой вежливый, культурный, галантный. Да, правду говорят, в тихом омуте черти водятся», — подумала я.

— Светка, а налей-ка мне ещё. Выпью и пойду. Ты там, кстати, обещала вещи какие-то мне дать.

— Люд, может, тебе уже хватит? Тебе же машину вести. Вон и чай уже остыл. И не прикоснулась даже! — пыталась я остановить приятельницу во избежание проблем. — Да, вещи уже собрала. Там 3–4 мешка вещей набралось. Они поместятся в твою машину?

— Затолкаем, — захихикала Люда. — Давай мне ещё плескани, и я смываюсь. Мне здесь всё равно недалеко. Я «огородами» поеду, аккуратно-аккуратно.

— Ну, как знаешь. Жизнь твоя. Тебе решать.

— Мамочка, мама! Ты где? Я хочу писать, — послышалось из детской комнаты хныканье Алессии.

— Люда, прости. Дочь проснулась.

Я направилась в комнату и усадила сонную Алеську на горшок. Затем вытащила тюки с вещами.

— Люда, может, заберёшь в следующий раз?

— Нет, я заберу их именно сегодня и сейчас. Может, ты передумала мне их отдавать, так ты так и скажи! — понесла уже пьяный бред приятельница. — Я настаивать не стану.

— Хорошо. Сейчас я только дочку переодену, посажу её в манеж и помогу тебе спустить мешки вниз.

— Угу, — протянула Люда и снова потянулась за бутылкой.

— Прекращай, твою мать! Куда ты пьешь? Ты же пьяная уже! — выкрикнула я.

— А тебе жалко, да? Мне, своей лучшей подруге, и жмёшься! А я о тебе была лучшего мнения. А я вот всё равно буду пить.