Алекто. Сокровище морганов (СИ) - Жюльетт Сапфо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через пару мгновений дверь маяка широко распахнулась и внутрь хлынул свет от горящих факелов.
- Мессиры, вас просят любезно выйти отсюда и сдаться законным властям, – глумливо продолжал Дуан Бальд, прячась за спинами лучников. – Дамам разрешается покинуть маяк в последнюю очередь. Я, как представитель королевской власти на Раденне, обещаю не причинять вреда женщинам. Чем, по всем понятной причине, не могу обнадёжить мужчин в случае их сопротивления. Мессиры, вы должны знать, что за убийство Его Светлости герцога Ортенау вас ждёт суд и справедливый приговор: смерть через повешение...
- А вас? – раздался дерзкий голос Флориана. – Что ждёт вас, мессир Бальд, за убийство мадам Арогасты де Монфор?
Никто не успел ничего понять, как воздух рассекла стрела, выпущенная одним из лучников, которыми командовал центенарий, и вонзилась в грудь Флориана. Он вскрикнул от боли и пальцами вцепился в древко, но потом вдруг опрокинулся на спину. Другой лучник тоже готовился спустить тетиву, метя в Обера.
Заметив это, граф Вальдульф быстро поднял с пола кинжал герцога и с отчаянием утопающего швырнул в лучника, державшего менестреля на прицеле. В тот самый миг, как лучник спустил тетиву, кинжал пронзил ему горло. Лучник ткнулся лицом в землю, но ему на смену тут же пришёл другой, с уже натянутой тетивой и готовый к стрельбе.
И тут произошло нечто странное. В тот самый миг, когда стрела должна была полететь в сторону графа, лучник вдруг резко дёрнулся, его лицо исказилось, и он с глухим стоном рухнул на землю.
Алекто, наблюдавшая за всем с отчаянием обречённой на поражение, изумилась увиденному. В первый момент она подумала, что лучника поразила длань Всемогущего, но, заметив вонзившийся между лопаток веретенообразный клинок, поняла, что смерть пришла откуда-то ещё. Девушка подняла взгляд. Центенарий и его лучники беспорядочно рассыпались по башне маяка с испуганными криками, отбиваясь от неких неведомых и пока невидимых противников, напавших на них с тыла.
Алекто попыталась в полутьме разглядеть нежданных спасителей, но тщетно. Она видела лишь неясные тени, которые передвигались с молниеносной скоростью, разя направо и налево тонкими клинками из голубоватой стали.
- Обер, – раздался голос графа де Лармор, – помогите мне перенести мессира де Сен-Брие!
Менестрель тут же схватил рыцаря под мышки, а граф взял его за ноги. Флориан слабо застонал. Его пальцы, по которым струилась кровь, по-прежнему судорожно сжимали древко стрелы, словно это была последняя ниточка, связывающая его с жизнью. С его бледного как полотно лица ручьями тёк пот.
Алекто слышала топот ног и голос Дуана Бальда, пролаявшего лучникам приказ перегруппироваться и начать новую атаку. Девушка бросилась следом за своими спутниками и в следующее мгновение удивилась внезапно наступившей тишине. Она обернулась. Это было настоящее волшебство: стена воды, обрушившейся откуда-то сверху, образовала неприступный барьер между ними и лучниками.
- Невероятно... – прошептала потрясённая Радегунда. И затем, взглянув на Алекто, радостно прибавила: – Этоони... Морганы пришли к нам на помощь!
Снова застонал Флориан, и Алекто, обеспокоенная, метнулась к нему.
- Сюда, – предложил менестрелю граф Вальдульф, мотнув головой в сторону стены. – Давайте его положим.
С тысячей предосторожностей они уложили Флориана на пол. Обер снял со своих плеч плащ, скатал в валик и осторожно подсунул его под голову раненого.
- Он умирает, – склонившись к женщинам, печальным шёпотом сказал Вальдульф де Лармор. – Мой старый друг... мой боевой товарищ...
Его голос дрогнул и оборвался. После этого Алекто и граф растерянно переглянулись, как две сироты.
- Необходимо найти эликсир жизни, – после короткого раздумия решительно заявила Алекто. – Ради него, – указала она на Флориана.
- Где же вы будете его искать? – удивился Обер. – Кто знает, как далеко волна отнесла мессира маркграфа? Может быть, его уже вынесло в открытое море?
- Значит, туда я и отправлюсь, – твёрдо произнесла Алекто и сделала шаг по направлению к гроту.
Флориан, пребывавший в полубессознательном состоянии, пошевелился. Собрав остатки сил, он обратился к Алекто:
- Не нужно, мадемуазель Алекто... Видно, моё время пришло, и, знаете, я даже счастлив, что умру как рыцарь, защищавший даму своего сердца... Останьтесь со мной, Алекто... прошу вас...
Алекто собиралась возразить, но тут произошло ещё одно чудо. Каменная стена маяка растворилась в дивном голубоватом свечении и стала совсем прозрачной. Алекто различила неясный силуэт, который направлялся к ней... всё ближе и ближе, пока, наконец, обрёл контуры гибкого мужского тела. Алекто, Радегунда, граф Вальдульф и Обер не шелохнулись, ошеломлённые, не в силах отвести от него глаз.
Радегунда первой пришла в себя. Повернувшись к остальным, она сказала громко и торжественно:
- Тёмный Самайн наступил! Дверь между мирами живых и мёртвых открыта!
Алекто узнала человека, выступившего из голубоватого мерцающего света. То был король л’Аодрен, владыка морганов и её родной отец. А мгновение спустя его властный и вместе с тем тёплый голос зазвучал у неё в голове:
- Время остановилось, Алекто, но ненадолго. Оно ждёт священные слова магического заклинания. Возьми и раскрой его...
С этими словами король л’Аодрен протянул ошеломлённой девушке прямоугольный кожаный футляр, который она видела в последний раз в руках маркграфа. Алекто с безграничным благоговением сняла футляр, высвободив хрупкий стеклянный предмет, своей формой напоминавший песочные часы.
-Peoc’h war an dour, peoc’h’a’n douar...
Читая заклинание на удивление отчётливым голосом, Алекто держала сосуд с эликсиром жизни перед лицом Флориана. Тот широко распахнул глаза, и синее свечение, исходящее от сосуда, отражалось в его чёрных зрачках, наполняя их необыкновенной лазурью. Каждая чёрточка его лица излучала теперь безмятежное спокойствие и счастье.
Алекто произносила слова на незнакомом ей языке, наверное, столь же древнем, как океан, не понимая ни их смысла, ни значения. Девушка спрашивала себя, не стала ли она жертвой нового видения? Или сна наяву? Нет! Она и вправду прочла магическую формулу. Прочла её легко, как будто знала все слова наизусть. И отныне они навсегда отпечатались в её памяти.
Флориан был спасён. Обняв его, Алекто заплакала от счастья, от гордости за то, что сумела сохранить жизнь своему рыцарю, от переполнявшей её любви. Она плакала, не всхлипывая, не вздрагивая. Крупные частые слёзы катились по её лицу.
Снова появилось голубоватое свечение, постепенно превратившееся в яркий ослепительный свет, который поглотил всё вокруг. А затем также внезапно всё погасло. Воздух стал обычным, стены, потолок и пол обрели свой обычный облик. И
