Генерал де Голль - Николай Молчанов

Переговоры в Касабланке

Из Касабланки де Голль хотел отправиться в Ливию, чтобы посетить войска «Сражающейся Франции». Англичане демонстративно отказались предоставить ему самолет и предложили попутной машиной вернуться в Лондон. Там де Голль устроил пресс-конференцию и раскрыл провишистский смысл американской игры. Когда де Голль после этого все же решил лететь на Восток, англичане снова отказались дать ему самолет. Более того, в английских и американских газетах инспирируется шумная кампания против де Голля, резкой критике подвергаются его претензии, планы и поведение. На все лады газеты смакуют анекдот о том, что якобы во время первой встречи с Рузвельтом де Голль сравнил себя с Клемансо, а на второй заявил, что, пожалуй, его прототип — скорее Жанна д'Арк. Будто бы президент сказал де Голлю, что тот должен решить, на кого же из этих двух он в действительности похож, так как, конечно, он не может быть похож на обоих. Это была выдумка, ибо в действительности де Голль, предлагая Жиро создать комитет, где председателем был бы он, а командующим армией — Жиро, употребил сравнение, чтобы «он (де Голль) был бы Клемансо, а Жиро — Фошем». Однако многие воспринимали анекдот за чистую монету (говорят, его пустил сам Рузвельт), ибо он очень напоминал тон и манеры генерала. Ведь в каждой шутке есть доля правды.

Однако де Голль ни на минуту не пожалел о своей непримиримости в Касабланке. Он теперь убедился, насколько слабы позиции Рузвельта и Черчилля с их вишистским комитетом, насколько они нуждаются в нем, де Голле. Действительно, отныне в секретной переписке между президентом и премьером речь постоянно заходит о «невесте», как они называли де Голля. Смеяться над ним, конечно, было можно, но обойтись без него уже нельзя. Де Голль хорошо помнил мысль Черчилля, высказанную им в порыве откровенности во время одного обильного завтрака еще в ноябре: «Что касается вас, то при всей трудности конъюнктуры ваше положение превосходно! Жиро политически не существует. Скоро пробьет час Дарлана… Не сталкивайтесь с американцами. Наберитесь терпения! Рано или поздно они придут к вам сами, потому что другой альтернативы нет». События развивались именно так, причем де Голль, не желая терпеливо ждать, умело форсировал их. Кроме того, он добился кое-чего конкретно. Теперь в Алжире будет его постоянный представитель генерал Катру. Из тюрем освобождают голлистов, устроивших 8 ноября неудачный путч в пользу де Голля. Возглавляемые Ренэ Капитаном, они развертывают активную деятельность. Отныне начинается борьба между голлизмом и жиродизмом, или, точнее, неовишизмом. Наиболее сообразительные люди из окружения Жиро, такие как Жан Л1оннэ, Ренэ Мейер, Кув де Мюрвиль, эти прямые представители крупного капитала, все больше склоняются к мысли о переходе в лагерь де Голля. Демонстрируя яростную непримиримость в Анфе, он вел хорошо рассчитанную политику, служившую лишь частью его лихорадочной деятельности.

С момента высадки союзников в Северной Африке де Голль резко активизировал контакты с внутренним Сопротивлением и теперь имел все больше и больше оснований говорить от имени Франции. Манифест о целях Сопротивления, который де Голль опубликовал в июне, создавал основу для реального сближения с Сопротивлением, в котором царил республиканский, демократический, даже революционный дух. Де Голль своими заявлениями успокоил организации Сопротивления в отношении своих политических целей. Если раньше он опасался слишком бурного роста борьбы в метрополии, то теперь он начинает поощрять ее, разумеется под своим контролем. Его представители создают на юге Франции «Армейскую организацию Сопротивления» из офицеров армии Виши. Он назначает генерала Делестрена командующим «тайной армией». Этот генерал, настоящий патриот, стремится к объединению с силами «франтиреров и партизан», руководимых коммунистами. В конце 1942 года де Голль поручает Жану Мулену создать Национальный совет Сопротивления (НСС). В него решено было включить представителей всех партий, в том числе тех правых довоенных партий, которые полностью поддерживали Виши, — «Демократического альянса» и «Республиканской федерации». Это делалось для того, чтобы ослабить роль компартии в НСС, которая неизбежно стала бы решающей в связи с реальным весом коммунистов в антифашистской борьбе. Наиболее знаменательным шагом де Голля после высадки союзников в Северной Африке явилось его решение установить, наконец, прямую связь с компартией, от чего он раньше упорно уклонялся. 25 ноября 1942 года происходит встреча полковника Реми с представителем Центрального комитета ФКН. По поручению де Голля Реми предлагает компартии направить своего представителя в Лондон. 8 января 1943 года член ЦК ФКП Фернан Гренье встречается на вокзале Монпарнас в Париже с полковником Реми. Они едут в приморский город Кемпер, где на торговом судне отправляются в море, пересаживаются затем на борт английского траулера и прибывают в Лондон. На другой день Фернан Гренье приезжает в «Карлтон-гарденс» и его принимает генерал де Голль. Гренье подробно рассказывает генералу о положении во Франции, о том, как остро нуждаются бойцы Сопротивления в оружии, деньгах… «Об этом будете говорить с Пасси, — прерывает де Голль и задает два вопроса; Ну, а что вы думаете о Жиро? Что будет после освобождения?» Гренье отвечает, что, по мнению компартии, надо покончить с двоевластием Лондон — Алжир и создать временное правительство во главе с де Голлем и Жиро. Что касается будущего, то народ Франции сам выберет и поставит у власти достойных людей.

«Стало быть, — говорит де Голль, — вы полагаете, что Франция будет коммунистической?» — «Ясно одно, господин генерал, — отвечает Гренье, — в списках расстрелянных… рядом с той или иной фамилией очень часто приходится видеть пометку „коммунист“. Все это фамилии металлургов, железнодорожников, учителей, а не промышленников и банкиров. Решающая роль, которая принадлежит сегодня рабочему классу, скажется и на будущем Франции. Республика завтрашнего дня, по. нашему мнению, должна будет провести ряд глубоких социально-политических преобразований, но мы считаем, что патриоты, которые объединяются для освобождения страны, должны будут сохранить единство для переустройства Франции на новых началах. Впрочем, по правде говоря, сейчас мы куда больше озабочены происходящей борьбой, нежели проблемами будущего».

Но де Голль думал главным образом о будущем, особенно устанавливая сотрудничество с коммунистами. Выдвигая для давления на своих англосаксонских партнеров тезис о коммунистической опасности, он не просто действовал в духе привычного макиавеллизма; он и сам верил в реальность этой опасности. По мере приближения конца войны элемент антикоммунизма в его действиях непрерывно усиливается. Неискоренимый классовый инстинкт побуждает его всеми средствами сдерживать рост влияния компартии. Это сказывалось и на его отношении к Советскому Союзу, успехи которого усиливали привлекательность коммунистических идеалов. В январе 1942 года он воздавал должное советской победе под Москвой. Но спустя год он ни словом не обмолвился по поводу еще более блистательного успеха под Сталинградом.