Мы можем жить среди людей - Варвара Еналь

— Жанка в самую точку попала, — фыркнул Егор, — выходит, что наши родители сначала разучились любить.

— А потом прилетел челнок с инфицированным человеком, и станция оказалась заражена, — невозмутимо сказал Мартин.

— И уцелели только те, кто умел любить. Так рассказал нам Федор, — закончил Егор.

— Это значит, что нам срочно надо научиться это самой… любви… — добавила Жанка и убрала короткие темные волосы за уши, отчего стала похожа на хорошенького мальчика.

— А почему Гильдия просто не уничтожила фриков? Спустились бы вниз и всех расстреляли… — спросил Димка. Он сидел рядом с Егорм и постоянно покачивался на невысоком детском стульчике.

— Зачем? Лишняя трата сил и ресурсов. Фрики — как вы их называете — оказались закрытыми на Нижнем Уровне. Не исключалась возможность, что они просто умрут от голода, — пояснил Мартин, — никто не предполагал, что вы возьмете и откроете дверь внизу.

— Ну, да. Нас же положено было убивать, — жестко сказал Федор.

— Да, вас положено было убивать. Чтобы не увеличивать количество животных, — так же жестко ответил Мартин.

— Что же нам теперь делать? — жалобно спросила Жанка, — где тут выход? Ты должен что‑нибудь придумать, Мартин. Я не хочу умирать в пятнадцать лет…

— Никто не хочет умирать. Мы должны что‑то придумать, — Егор быстро глянул на Жанну и продолжил, — подумать только, те твари, что прыгают на Оранжевой магистрали, могут быть нашими родителями.

— Они и есть наши родители, — ответил Федор, — и в наших жилах течет кровь с вирусом фриков. Тут уж ничего не поделать. Так, Мартин?

— Вы все заражены. Вы все являетесь носителями вируса, — тут же подтвердил робот.

— Потому ни один представитель Гильдии сюда не сунется. И если бы удалось добраться до управления станцией и перепрограммировать пятнадцатых, то можно было бы поговорить с Гильдией. Поставить свои условия. Может, у них уже есть какое‑нибудь лекарство от этого. Может, болезнь не только на нашей станции, но и на других тоже, — Федька говорил громко и четко. Словно печатал слова в программе планшета.

— А ты, Мартин, знал, что только те, кто умеет любить, не заболевают? — вдруг спросила Жанна. Дернула худеньким плечом, выпрямилась, убрала волосы со лба.

Белокожая, тоненькая, звонкоголосая — она чем‑то напоминала Эмму. Только выглядела чуть добрее и проще.

— Мы не знали причину того, что не у всех активируется вирус. Точных данных у нас нет.

— Почему вы никогда не учили нас любить друг друга? — не унималась Жанна.

— Я думал, что это вам не нужно. У вас слишком короткий жизненный цикл, потому лишнему вас не учили. Только общим образовательным программам. Я дал вам Закон, чтобы держать в рамках. Закон — как сумма правил, следуя которым вы сможете остаться управляемым социумом.

— Но ведь защищает от болезни не Закон, а любовь, — уже чуть тише проговорила Жанка и почему‑то посмотрела на Егора.

Тот еле заметно улыбнулся ей, и зеленые глаза его засветились какой‑то спокойной радостью.

Таис посмотрела на Жанку, после на Егора. Слегка пожала плечами. Может, и не все потеряно для детей Второго Уровня. Может, они, все‑таки, умеют любить, просто еще не знают об этом. Шанс выжить есть у всех, даже у нее, Таис. Надо только научиться этой самой любви. Научиться чувствовать то, что чувствует Федор.

— Послушайте, — вдруг сказал Федор, — вам удалось спасти всех детей?

Этот вопрос крутился и у Таис в голове. Только она не решалась его озвучить. Все ли дети спаслись, или фрики получили свою порцию на ужин? Дети на ужин… Как чудовищно это звучит. Родители поедают своих детей на Уровнях космической станции.

— У нас есть проблема. Часть детей — двенадцать человек — укрылись в классах за Оранжевой магистралью. С ними два робота Дона, они передают сведения мне постоянно. Сейчас все целы, но пищи у них нет. Добраться до еды они не могут. Под дверьми караулят изменившиеся особи.

— А… — Жанка проговорила совсем тихо, — трое ребят погибли, я сама видела. С противоположной стороны Магистрали. Сколько всего погибли детей?

— Четверо. Нам не удалось их сохранить.

Таис молчала. Федор тоже. Оба слишком хорошо понимали, как погибли дети.

Аппетит пропал. Она держала в руках кусочек пиццы и чувствовала, как к горлу подкатывает ком. Полакомились все‑таки родители своими детьми…

— Их что, сожрали фрики? — глупо спросил Димка и мигнул. Уставился на Мартина бестолково и наивно.

Видимо, он все еще надеется, что роботы легко разрешат эту проблему, как они решают все остальные вопросы на станции. Только вряд ли. Таис уже поняла, что роботы далеко не всемогущи. И кое‑что придется делать самим.

— Не болтай, — одернул Димку Федор, — не пугай девочек. Погибли дети — и все. Надо сделать так, чтобы больше никто не пострадал. И надо увести тех, кто застрял за Оранжевой магистралью.

— Ну, да. Только как это сделать? — хмуро спросил Кир и отодвинул от себя почти полную тарелку. Тоже, видимо, расхотелось есть. Поешь тут, слушая отдаленный вой ненасытных тварей.

— Придумаем. Завтра придумаем, с утра. Сейчас я устал и хочу спать, — ответил Федор, — И Тайка тоже. Послушай, Мартин, значит, вы напоминали родителям, чтобы они навещали своих детей. Но почему? Вам‑то какое дело до этого? Ты же компьютер, тебе вообще не важно, что чувствуют взрослые люди.

— Дети скучали по своим родителям. Плакали. Потому мы и просили взрослых приходить сюда почаще. Уже после родители, которые не планировали навещать своих детей, приняли решения вовсе не показываться детям. Чтобы дети не знали, что значит общение с мамой и папой и не скучали. После появления новейших роботов пришло распоряжение сократить рождаемость вдвое. Тогда дети появлялись только у тех, кто этого хотел. Это было в последний год перед заражением.

— У меня есть брат. Его Ромка зовут, — вдруг заговорил Сенька, — он исчез уже давно. Он с вами? Или пропал где‑то на станции?

Сенька спросил, а сам даже не посмотрел на Федора. Отвел глаза, провел пальцем по лежащему рядом с ним планшету, будто ему не терпелось начать игру. Будто все ответы он собирался искать там, в глубинах корабельной сети.

— Ромка есть у нас. Колючий его привел. Ну, Колька, который жил с Эммой Раум. Эмма тоже у нас, нам удалось ее вывести. И Эмма, и Илья и Катя. Все выпускники этого года уцелели. Мы увели их из‑под твоего носа, Мартин, — Федор хмыкнул.

— Мы не отвечаем за Нижний Уровень. И за Верхний тоже. Вы увели детей из‑под носа Гильдии. Так будет вернее. Что ж, если вам удается каким‑то образом избегать заболевания — я рад. На самом деле.

— Не ври, железяка. Ты не умеешь радоваться, — оборвал его Федор, — нам бы разобраться в твоих программах хорошенько. Чуть позже, наверное. Мы тут сможем поспать? Я прямо падаю с ног. И Тайка тоже устала.

— У тебя кровь на плече. Видимо, ты ранен, — напомнил ровным голосом Мартин.

— Это царапины. Уже все засохли, — Федор глянул на правое плечо, после спросил, — найдешь мазь от ран и марлю? Таис была ранена пятнадцатым вчера на Верхнем Уровне. Ей надо сменить повязку.

— Вы сражались с пятнадцатыми? — спросил Кир. В его голосе явно прозвучал восторг.

— И не раз. Поверь, мы в таких переделках бывали, что тебе и не снилось, — ответила ему Таис и немного улыбнулась.

— Ничего себе у вас жизнь! — восхитился Кир.

Небось, тоже переиграл в игры, и теперь идеализирует сражения и приключения. Наивные дети все они. Какие же наивные дети…

— Все не так здорово, как тебе кажется, не обольщайся, — буркнула Таис в ответ, — давайте спать, что ли. Где у вас душ? Я бы помылась и прямо тут на ковре завалилась…

— Найдем постели. У детей есть свои каюты, они могут вернуться к себе, — напомнил Мартин, — а для вас двоих найдем свободную каюту. Это не проблема. И мазь найдем. Все у нас есть, слава Богу.

— Слава кому? — Федор дернулся и как‑то странно посмотрел на Мартина.

— Профессиональное. Так говорил твой отец, Федор. Я запоминаю некоторые фразы людей. С тобой решил говорить так, как говорил твой отец.

— И что? Он говорил "слава Богу"?

— Да, была у него такая поговорка.

Федор сжал губы. Посмотрел на край своей тарелки. После тихо сказал:

— Спасибо тебе, Мартин.

— Твоему отцу спасибо. Хороший он был человек.

— Почему ты не отсылаешь нас наверх? На Верхний Уровень? — снова спросил Федор, — Это же должно быть у тебя в программах? Меня и Таис. Всех, кому больше пятнадцати, вы должны отправлять наверх.

— Кому больше пятнадцати, но меньше шестнадцати. Вы взрослые люди, ты и Таис. И вы в списке незаболевших. В безопасном списке. Я не имею право распоряжаться вами.

— Ого! — удивленно произнесла Таис.

3.

Федор сам смазал затягивающуюся рану Таис мазью, сам заново наложил повязку.