Стив Джобс и я: подлинная история Apple - Стив Возняк

Тогда я учился на летних курсах и выбрал занятия по статистике, чтобы иметь возможность записаться на соответствующий курс в учебном году. За рулем я слушал радиостанцию KFAT из Гилроя (Калифорния). Это радио сильно повлияло на меня в те годы, что я работал в Apple. Мои музыкальные вкусы изменились: прежде я слушал обычный рок-н-ролл, теперь же переключился на довольно-таки прогрессивный кантри.

Это была новая и странная музыка, которой я прежде и не знал: много фолка, много кантри и много приколов. Не идиотский старинный кантри-ритм или банальные темы. Эти песни многое рассказывали о жизни. Они очень сильно напоминали мне философию Боба Дилана – я был хорошо знаком с его стихами. И они были глубокими: они высвечивали добро и зло в нашей жизни. Их стиль и мои впечатления от них вызывали во мне бурю эмоций. В тех песнях действительно был смысл, так что на меня глубоко повлияла эта радиостанция.

Примерно в то же время я увидел фильм «Вудсток». В нем тоже был свой смысл. Он рассказывал о молодых людях, которые взрослеют и пытаются найти собственный путь в жизни. Многие из их мыслей звучали и в тех прогрессивных кантри-песнях, что я слушал. Как будто музыкальная революция начиналась заново.

И эта мысль зацепила меня. А почему бы не устроить аналог «Вудстока» для моего поколения? К этому моменту я понимал, что у меня гораздо больше денег, чем я мог бы потратить. Мне было тридцать, и мое состояние, вероятно, составляло сто миллионов долларов, а то и больше. Я подумал: «А почему бы не организовать большой кантри-концерт с теми группами, что я полюбил? Ведь его могло бы посетить множество людей».

В то время этот концерт казался мне каким-то незапланированным событием, которое просто случится, и все.

Конечно, я понимал, что знаю недостаточно, чтобы устраивать концерты. Я даже не знал, с чего начать. Поэтому я поговорил со своим другом, который управлял ночным клубом в Санта-Крус. Его звали Джим Валентайн. Я рассказал ему о своей идее и убедил, что задуманный мной концерт действительно привлечет много людей. Джим согласился – эх, как приятно было, что хоть кто-то согласился со мной. Мало кто считал, что прогрессивная кантри-музыка соберет большую толпу.

Ночной клуб Джима в Санта-Крус назывался Albatross – странное имечко для такого места. Он сам управлял клубом. На сцене выступали комедианты, певцы, авторы песен, музыканты. И у него были связи с организаторами больших концертов прошлых времен, вроде «Альтамонта» в 1969 году, и с музыкальной сценой Сан-Франциско времен Билла Грэма. Итак, связи у меня появились, но я думал: может, через пару лет я закончу университет в Беркли и тогда организую это.

Но вот Джим позвонил мне и сказал, что нашел парня, способного все устроить, организовать и управлять таким большим проектом. Но потребовались бы миллионы долларов. Парня звали Пит Эллис.

Поговорив с Джимом, я понял, что этот концерт будет колоссальным. Просто колоссальным. Нам виделось огромное пространство на открытом воздухе, куда люди могут подъехать на машине и обосноваться на три дня. Как «Вудсток», только лучше.

Когда мы начали это обсуждать, я уже вернулся на учебу. Я только что женился на Кэнди, и мы только что купили тот наш замок – с номером дома 21435. (Мне нравился этот номер с математической точки зрения, поскольку все первые пять цифр фигурировали в нем по одному разу.)

Кэнди тоже поддерживала идею концерта – возможно, потому, что в ее семье царили хипповские настроения, в духе группы Grateful Dead. Я сказал ей, что если придет достаточно людей, то мы сможем на этом заработать. Я не был уверен, что посетителей окажется достаточно, но мне было все равно. Я знал, что могу себе это позволить. Я не представлял себе, сколько денег смогу вернуть, но был готов пойти на риск. А когда мы познакомились с Питером Эллисом, он сказал, что для начала бюджет составит 2 миллиона долларов. И я был готов их выделить.

На эти стартовые деньги я мог учредить компанию (UNUSON Corporation, сокращенное от «Песня объединяет нас»[7]), нанять людей, все спланировать, найти площадку и все обустроить.

Однажды вечером Питер пришел в мою квартиру на Евклид-авеню в Беркли. Я выдал ему чек на 2 миллиона. Тогда он поверил, что все реально.

Надо заметить, что через две недели после того, как я выписал чек, я прочитал книгу Боба Спитца «Босиком в Вавилоне», в которой рассказывалось об организации «Вудстока» с самого начала. Там шла речь о поиске работников, получении разрешений, пиаре, договоренностях с группами, преодолении политических препятствий, изменении площадки в последнюю минуту, о том, что организаторы не были готовы к такому наплыву посетителей, и о прочих проколах. У меня захватывало дух, и я думал: боже мой, это же просто катастрофа. Аж мурашки по телу побежали. Во что же я ввязался?

Честно вам скажу: если бы я прочел эту книгу двумя неделями раньше, я бы ни за что не стал этим заниматься, и точка.

Ведь согласно этой книге, «Вудсток» окупился только благодаря фильму. К тому же затраты были еще относительно невелики, потому что организаторы не продумали всерьез, как организовать фестиваль для большой аудитории и как справиться с ней. Если бы они потратили деньги еще и на это, то точно потеряли бы все. А «Вудсток» обернулся дождливым, грязным, вязким месивом. Он был совсем не таким, как в фильме. Когда я устраивал фестиваль «МЫ», я общался с одним из двух организаторов «Вудстока», и он не захотел с нами работать – только проконсультировать нас, и больше ничего. Ему не хотелось заниматься этим во второй раз. Он рассказал, что был всего лишь менеджером звукозаписывающей компании, но потом они взялись за этот проект и стали его заложниками.

В каком-то смысле это случилось и со мной. Фестиваль «МЫ» был для меня полной противоположностью Apple. Все шло непросто. Мы договаривались с какими-то группами, а потом они отказывались от участия. Мы выбирали площадки, а потом они оказывались недоступны. Мы заказывали оборудование, а оно не поступало. Сделать все правильно означало ввязаться в дорогостоящую битву, но мы все-таки это сделали.

Я выписал чек. Я доверял своим людям. Я уже ввязался в бой, пути назад не было. Порой это было для меня большой проблемой – особенно в браке, – но если я взялся за что-то, то иду до конца. Я не отказываюсь от обещаний. И к моменту, когда я понял, что нас ждет катастрофа, Пит Эллис и люди, которых он нанял, уже полагались на меня. Я не мог вдруг перекрыть кран. И мы уже запланировали дату: первый фестиваль «МЫ» должен был пройти на выходных после Дня труда 1982 года, через год после моего возвращения в университет.

Мы наконец договорились о площадке. Это был парк неподалеку от Сан-Бернардино. Унылое местечко. Парку нужны были деньги, и они увидели в фестивале возможность найти дополнительное финансирование.