Дьявол зимой - Лиза Клейпас

Глава 22

Ожидая возвращения мужа, Эви занимала себя делами, связанными с деятельностью клуба: просматривала учетные книги, проверяла счета, отвечала на корреспонденцию. В конечном итоге она добралась до стопки нераспечатанных писем, адресованных Себастьяну, и, естественно, не удержалась, чтобы не прочитать некоторые из них. Все послания были полны кокетливой чепухи и двусмысленных намеков, в двух даже высказывались предположения, что Себастьян уже устал от своей молодой жены. Намерения отправительниц были столь очевидны, что Эви стало стыдно за них. Кроме того, письма напомнили ей о беспорядочном прошлом Себастьяна, когда его основным занятием были любовные игры, преследования и завоевания.

Трудно было довериться такому человеку, не чувствуя себя наивной дурочкой. Особенно в свете ее уверенности, что Себастьян всегда будет предметом вожделения для множества женщин. И тем не менее Эви чувствовала, что должна предоставить ему шанс. Если с ее помощью он сможет начать все сначала – игра стоит свеч и их обоих ждет награда, которую невозможно переоценить. Она должна быть сильной, чтобы любить его, несмотря на риск, и предъявлять к нему требования, которые он, возможно, сочтет чрезмерными. Ведь в глубине души он хочет, чтобы за красивой внешностью в нем видели человека и ожидали от него большего, чем искусство любовника.

Бросив письма в камин и не без удовлетворения убедившись, что они сгорели дотла, Эви почувствовала, что хочет спать, и поднялась в хозяйскую спальню, чтобы вздремнуть. Однако несмотря на усталость, беспокойство за Себастьяна не позволяло ей расслабиться. Мысли лихорадочно проносились у нее в голове, пока ее усталые мозги не отключились, положив конец этому бессмысленному занятию, и она погрузилась в сон.

Когда она проснулась спустя час или два, рядом с ней на кровати сидел Себастьян, глядя на нее голубыми, как утреннее небо, глазами. Эви села на постели, смущенно улыбаясь.

Себастьян нежно пригладил ее спутанные волосы.

– Во сне ты кажешься беззащитной, как маленькая девочка, – сказал он. – Если бы я мог, то охранял бы тебя постоянно.

– Ты нашел Булларда?

– И да, и нет. Чем ты занималась, пока меня не было?

– Помогла Кэму навести порядок в конторе. И сожгла письма от твоих многочисленных поклонниц. Они так ярко пылали, что удивительно, как это никто не вызвал пожарную команду.

Себастьян улыбнулся, испытующе глядя ей в глаза:

– Ты сожгла их не читая?

Эви небрежно повела плечом:

– Почему же? Кстати, твои корреспондентки интересуются, не устал ли ты от своей жены.

– Нет. – Ладонь Себастьяна скользнула по ее бедру. – Я устал от бесконечных вечеринок, сплетен и пошлого флирта. Я устал от женщин, которые вызывают у меня смертельную скуку. Для меня они все на одно лицо. Мне не нужен никто, кроме тебя.

– Мне трудно винить этих женщин, – сказала Эви, обвив руками его шею. – Но я не хочу делить тебя ни с кем.

– Тебе и не придется. – Себастьян обхватил ее лицо ладонями и запечатлел на ее губах нежный поцелуй.

– Расскажи мне о Булларде, – попросила Эви.

Себастьян описал встречу с Иганом, включая откровения, касавшиеся Булларда и его матери. Эви молча слушала, глядя на него расширившимися глазами. Ее переполняла жалость. Бедный Джосс Буллард! Сомнительное происхождение и равнодушие окружающих заставили его озлобиться навесь свет.

– Как странно, – задумчиво произнесла она. – Я всегда надеялась, что Кэм – мой брат, но мне даже в голову не приходило, что им может быть Джосс Буллард.

Буллард всегда относился к ней с нескрываемой враждебностью... но не было ли это следствием отказа Айво Дженнера признать его сыном? Чувствовать себя нежеланным, сознавать, что тебя стыдится человек, который, возможно, является твоим родным отцом... Наверняка это может ожесточить кого угодно.

– Мы отправились в тоттнемскую лечебницу, – продолжил Себастьян, – куда его поместили. Ужасное заведение, крайне нуждающееся в финансировании. Там были женщины и дети, которые... – Он осекся, поморщившись. – Я предпочел бы не распространяться на эту тему. В общем, в Тоттнеме нам сказали, что Буллард поступил на последней стадии болезни.

– Я хочу помочь ему, – решительно сказала Эви. – По крайней мере мы могли бы перевести его в более приличную больницу...

– Поздно, дорогая. – Себастьян взял ее за руку. – Он умер два дня назад. Нам показали место, где он похоронен в одной могиле вместе с двумя другими пациентами.

Эви отвела взгляд, потрясенная услышанным. Она с удивлением почувствовала, что глаза ее увлажнились, а в горле образовался комок.

– Бедняга, – глухо произнесла она. – Мне жаль его.

– А мне нет, – отрезал Себастьян. – Он не единственный, кто вырос без родительской любви и вынужден был прокладывать себе путь самостоятельно. Собственно, ему было легче, чем Рогану, чья цыганская кровь сделала его объектом предубеждения. Не плачь, Эви. Буллард не заслуживает ни одной слезинки.

Эви прерывисто вздохнула.

– Извини. Я стала слишком чувствительной. За последние недели столько всего произошло, что порой мне трудно совладать с эмоциями.

Себастьян привлек ее в свои теплые объятия и зарылся лицом в волосы.

– Эви, дорогая, тебе не за что извиняться, – сказал он. Ты прошла через ад. Только такое бессердечное животное, как я, способно по-настоящему оценить, сколько нужно смелости, чтобы честно признаться в своих чувствах.

Эви прижалась щекой к его плечу.

– Ты не бессердечный. Наверное, это нехорошо, но, хотя мне жаль Булларда, я рада, что его больше нет. Из-за его безумных поступков я чуть не потеряла тебя.

Себастьян нашел губами ее ухо и слегка прикусил мочку.

– Это было бы слишком большой удачей для тебя. Ты не настолько везучая.

– Не говори так, – сказала Эви, даже не улыбнувшись, и слегка отстранилась, чтобы видеть его лицо. – Это не повод для шуток. Я... – Ее голос дрогнул, но она заставила себя продолжить: – Мне кажется, что теперь я не смогла бы жить без тебя.

Большая рука Себастьяна обхватила ее затылок и нежно прижала ее голову к его плечу.

– Ах, Эви, – услышала она его тихий голос, – должно быть, у меня все-таки есть сердце... потому что сейчас оно дьявольски болит.

– Только сердце? – поинтересовалась она простодушным тоном.

Себастьян рассмеялся и опустил ее на постель, лукаво блеснув глазами.

– Не только, – признался он. – И твой долг, как жены, облегчить мои страдания.

Эви подняла руки и притянула его к себе.

Не подозревая о личных проблемах владельцев и служащих клуба, многочисленные гости продолжали стекаться по вечерам в заведение Дженнера, особенно когда стало известно, что лимит членских билетов, установленный на уровне двух с половиной тысяч, исчерпан. Желающие стать членами клуба вынуждены были записываться в очередь в надежде на освободившееся место.