Дьявол зимой - Лиза Клейпас

Когда его пальцы проникли между ее бедер, дразня увлажнившуюся плоть, Эви вспыхнула и застонала:

– Себастьян... пожалуйста, я больше не могу... – Она замолкла, почувствовав, что он поворачивает ее.

Уложив ее на бок, Себастьян прижался к ней сзади и раздвинул ее бедра. Эви заерзала в замешательстве, сообразив, что он входит в нее. Ахнув, она попыталась повернуться к нему лицом.

– Успокойся, – прошептал Себастьян, убрав волосы с ее шеи и целуя обнажившуюся кожу. – Позволь мне любить тебя таким способом, дорогая. – Ласково поглаживая ее, он подождал, пока она расслабится, и медленно проник в нее, давая ей возможность освоиться с новыми ощущениями. К тому времени, когда он начал двигаться, она уже громко стонала и выгибалась в лихорадочном стремлении к завершению.

Его тихий смех шевельнул ее растрепанные кудри.

– Ты слишком нетерпелива, дорогая, – прошептал он. – Не сопротивляйся... позволь мне доставить тебе удовольствие. – Доведенная до безумия, Эви напрягала все мышцы, но Себастьян не спешил, подводя ее к краю и снова отступая, пока наконец она не забилась в конвульсиях, заставивших содрогнуться постель.

Себастьян, похожий на языческого бога со спутанными золотистыми волосами и мускулистым торсом, перевернул ее на спину и склонился к ее животу. Эви сонно покачала головой, когда он согнул ее колени.

– Я слишком устала, – произнесла она, еле ворочая языком. – Я...

Не обращая на нее внимания, он приник ртом к солоноватой влажности ее сокровенной плоти, лаская губами и языком, пока ее слабые протесты не смолкли. Казалось, что ее тело существует само по себе, словно созданное для того, чтобы наслаждаться этой изысканной пыткой. «Себастьян», – беззвучно взмолилась она, но он, казалось, услышал и сделал губами что-то такое, что вызвало у нее целый каскад ощущений. Каждый раз, когда она думала, что все кончилось, ее захлестывала новая волна, пока она, вконец обессилевшая, не взмолилась о пощаде.

Себастьян приподнялся, устремив на нее сверкающий взгляд. Эви призывно раздвинула ноги, и он заполнил ее одним мощным толчком. Ее сердце так колотилось, что она едва слышала его шепот.

– Эви, – выдохнул он, прижавшись губами к ее уху. – Я хочу, чтобы ты сделала это еще один раз.

– Нет, – отозвалась она слабым голосом.

– Да. Я хочу чувствовать тебя.

Ее голова бессильно мотнулась на подушке.

– Не могу...

– Можешь. – Его рука скользнула к тому месту, где их тела соединялись. – Я помогу тебе.

Эви беспомощно застонала, чувствуя, как его пальцы умело возбуждают ее опустошенное тело. Внезапно она почувствовала, что ее внутренние мышцы пришли в движение.

– Да, – проворковал Себастьян. – Да, любовь моя. До чего же ты сладкая...

Он начал двигаться. Обвив его руками и ногами, Эви вскрикнула в последний раз, уткнувшись лицом в его горячую шею. Ее плоть пульсировала, растягиваясь и сжимаясь в стремлении привести его к оглушительной разрядке, пока Себастьян не содрогнулся в ее объятиях. Стиснув в кулаке теплый шелк ее волос, он отдавал ей всего себя, боготворя ее каждой частичкой своего тела и души.

Первое, что заметила Эви, проснувшись утром в одиночестве, была россыпь бледно-розовых пятнышек на белоснежной простыне, словно кто-то пролил в постели розовое вино. Сонно моргая, она приподнялась на локте и потрогала одно из пятен кончиком пальца. Это оказался лепесток розы, свежий и прохладный, только что оторванный от цветка. Оглядевшись вокруг, Эви обнаружила, что вся постель выглядит так, словно ее оросил легкий дождь из розовых лепестков. Улыбнувшись, она снова опустилась на благоухающее ложе.

Минувшая ночь казалась сном, наполненным чувственным дурманом. Эви с трудом верила, что она позволила Себастьяну проделать с ней немыслимо интимные вещи, которые она и представить себе не могла. Когда все закончилось, он прижал ее к своей груди, и они долго разговаривали. Эви даже рассказала ему, как она подружилась с Аннабеллой и сестрами Боумен на одной из вечеринок, где они, по обыкновению, подпирали стенку.

– Мы составили список потенциальных женихов и записали его на пустых бальных карточках, – сказала Эви. – Лорд Уэстклифф, разумеется, был вверху списка. А ты был в самом конце, потому что мы все сошлись во мнении, что ты не из тех, кто женится.

Себастьян хрипло рассмеялся, переплетя ее ноги со своими:

– Я ждал, когда ты сделаешь мне предложение.

– Ты ни разу даже не взглянул в мою сторону, – кисло отозвалась Эви.

Себастьян пригладил ее волосы.

– Пожалуй, – признал он после небольшой паузы. – Что лишний раз подтверждает, каким дураком я был. Если бы я провел в твоем обществе хоть пять минут, ты бы уже никогда не отвязалась от меня. – Ухмыльнувшись, он принялся соблазнять ее, действуя медленно и осторожно, словно она до сих пор была девственницей, обделенной мужским вниманием.

Предаваясь приятным воспоминаниям, Эви привела себя в порядок и облачилась в шерстяное платье с шелковой отделкой. Затем в поисках Себастьяна, который по утрам обычно находился в конторе, просматривая вчерашние счета, спустилась вниз. В клубе было пусто, не считая служащих, занятых уборкой, и рабочих, менявших ковры и красивших деревянные панели.

Войдя в контору, Эви обнаружила там Себастьяна и Кэма, сидевших за письменным столом напротив друг друга. Склонившись над учетными книгами, они вычеркивали одни записи, вносили другие и делали пометки на полях. При ее появлении мужчины подняли головы. Эви поспешно отвела глаза от мужа, обнаружив, что ей трудно оставаться невозмутимой после близости, пережитой прошлой ночью. Себастьян осекся на полуслове и молча уставился на нее, похоже, забыв, о чем он разговаривал с Кэмом. Оба испытывали неловкость, смущенные силой и новизной собственных чувств. Пожелав мужчинам доброго утра, Эви прошла в комнату и остановилась возле Себастьяна.

– Вы уже позавтракали, милорд? – спросила она.

Себастьян покачал головой, чуть заметно улыбнувшись: – Нет еще.

– Я схожу на кухню и посмотрю, что можно устроить.

– Подожди минутку, – остановил ее он. – Мы почти закончили.

Занятый обсуждением инвестиций в торговые ряды, которые предполагалось построить на Сент-Джеймс-стрит, Себастьян взял руку Эви и рассеянно прижал ее к своей щеке, размышляя над предложениями, лежавшими на столе перед ним. Хотя он не сознавал небрежной интимности этого жеста, Эви покраснела, встретив взгляд Кэма, устремленный на нее поверх головы мужа. В его глазах светилась насмешливая укоризна, словно у взрослого, заставшего двух ребятишек за игрой в поцелуи. Он ухмыльнулся, заставив Эви покраснеть еще гуще.