Возвращение Солнышка - Александр Воробьев

- По напряженности потенциалов эта штука приближается к молнии, - мгновенно прикинул Витенька в уме приблизительное значение функции.

- Верно, - хмыкнул Скворцов, останавливая машину, - а теперь можешь высунуться и познакомиться с искруном.

Витенька не замедлил воспользоваться приглашением и, перебравшись вперед, высунулся из правого люка. Когда он, немного бледный, опустился на командирское место, майор нравоучительно продолжил:

- Этот искрун, хоть и силен, но относительно стабилен, и разряды провоцируются лишь возмущением поля в нем. Причем, чем больше масса попавшего в эту аномалию объекта, тем сильнее разряд. Проносимые через искрун пылинки вызывают множество микроразрядов, что делает их похожими на летящие искры. Если ветром занесет лист, его быстро спалит небольшими молниями. Ну, а ежели человек зайдет, или зверь - будет хорошо прожаренный бифштекс. С корочкой.

Витеньку уже мутило основательно. Не видя состояния спутника, майор закончил:

- Так что следи за приборами внимательно; далеко не все аномалии настолько любезны, что позволяют себя обнаружить визуально. Некоторые из них, впрочем, и по приборам не засечешь, но тут уж, как говорится, судьба... Ну, - повернулся он к Витеньке, - едем дальше? А чего это ты такой... слегка зеленоватый?

- Я не уверен, что справлюсь, - промямлил Витенька, пробираясь обратно за спину Скворцова и судорожно сглатывая подступавшие к горлу комки.

- Ну, хорошо, - предложил майор, - тогда давай я - на приборах, а ты веди БТР.

- Но ведь я же не умею!

- Что значит "не умею"? - в шутку рассвирепел майор. - Ты, лейтенант запаса, командир мотострелкового взвода, имеющий за спиной три года подготовки на военной кафедре и двухмесячные полевые сборы, не умеешь водить БТР? В армии нет такого слова! Здесь так: не умеешь - научим, не хочешь - заставим...

Витенька чуть не плакал.

- Да ладно тебе, шучу я. Слишком долго учить тебя сейчас... Так что лучше делай то, что умеешь хоть немного. Там ведь все просто - как увидишь, что зашкаливает, сразу мне кричи...

И майор Скворцов, устроившись поудобней на водительском месте, медленно тронулся вперед.

Несколько минут Витенька усердно таращился на показания приборов, мучительно пытаясь понять, какие отклонения вписываются в норму, а какие "зашкаливают". Дело оказалось не таким простым, как расписал майор, и с непривычки Витенька быстро устал.

- Андрей Владимирович... Товарищ майор... - обратился он к Скворцову, но был перебит.

- Скворец!

- Что - скворец? - не понял Витенька.

- Зови меня короче - Скворец. Так меня называли много лет назад... Здесь, в Зоне, так принято.

- Хм... Разве у военных в Зоне есть клички?

- У военных и особистов даже в Зоне прозвищ нет, только звание и фамилия. А вот у сталкеров и наемников - есть.

- Так вы раньше были...

- И еще: здесь лучше обращаться на "ты", тоже для краткости. В Интернете сидеть любишь? Форумы там, чаты? Вот и представь, что ты в сети... Что ты хотел спросить?

- Скажите... Скворец... А почему наш выезд с заставы походил скорее на тайное бегство? И что это были за выстрелы?

- Потому что человек, приказавший убить тебя, после вчерашнего неудавшегося покушения захотел этого с утроенной силой. В том смысле, что теперь он решил отправить на тот свет не только тебя, но и меня, и Саньку, и Крута, и Горыныча... я имею в виду десятника Горяева.

- Но зачем это все? И кто этот кровожадный монстр?

Майор усмехнулся, не отрывая зоркого взгляда от дороги.

- А ты сам не догадываешься, кто стоит за всем этим?

- Нет, - чистосердечно признался Витенька.

- Вот и славно. Тем лучше - значит, по возвращении в Москву ты просто чистосердечно и откровенно расскажешь, как обстояло дело. И ко мне не будет никаких претензий, что я оказывал давление на свидетеля. Надеюсь, Васильев сумеет вывезти Горыныча из Зоны... Сегодня с утра наемники пытались его убрать, но ребята Сапожникова свое дело знают. А мне он до зарезу нужен живым, как ключевой свидетель.

- Так значит, десятник Горяев жив? А я слышал какие-то разговоры об убитом наемнике.

- Что там с гравитацией? - внезапно спросил майор.

- Различия несущественны, - ответил Витенька, мельком взглянув на приборы, - слева на полторы тысячи миллигал меньше.

Майор ругнулся и, резко сдав назад, развернул БТР перпендикулярно прежнему курсу.

- А сейчас?

- Все равно маленькие... Теперь слева меньше на два с половиной Галилео - то есть где-то на четверть процента.

Майор обреченно закатил глаза.

- Боже мой, Витя; ты так спокойно об этом говоришь... Кто из нас физик - ты или я? Чем бы ты объяснил разницу силы тяжести в двух точках Земли?

- Э-э... Ну, тому могут быть разные причины. Прежде всего, широта и долгота, определяющие дислокацию этих мест относительно геоида...

- Короче, Склифосовский! Мы говорим сейчас о настолько близких точках, что в планетарных масштабах они могут считаться за одну.

- Тогда, скорее всего, это связано с различной высотой точек над уровнем земли. Точнее, мирового океана.

- А теперь посмотри на показания прибора. На сколько метров наш левый борт должен быть выше правого, чтобы получилась разница в эту самую "четверть процента"?

- На десятки метров... Но это же невозможно! Что там такое?!!

- Сидеть!!!

Дернувшийся было к командирскому люку Витенька замер, пригвожденный резким окриком.

- Без нужды и без моего разрешения люк не открывать, - совершенно ровным голосом, но веско сказал майор. - Снаружи может быть опасно. Представь себе: высовываешь ты голову наружу, а обратно садишься уже без головы. Представил? - обернулся он к остолбеневшему аспиранту и, не дождавшись ответа, договорил:

- А мне и представлять не надо; я такое уже видел. Зрелище, скажу я тебе, нелицеприятное... Так вот, с головой ты нравишься мне куда больше, чем без головы... Только не здесь!!! Лезь наружу быстро, там безопасно! - закричал он в спешке, увидев, как Витенька, прижав ладони ко рту, издает утробные звуки.

Не дожидаясь повторного приглашения, Витенька стремительно распахнул люк и перевесился через край; несчастного парня обильно выполоскало прямо на темно-зеленую броню машины. "Н-да... Кажется, я немного переусердствовал с моралями", - раздосадованно подумал майор.

Когда бледный, словно простыня, аспирант бухнулся на свое место, утирая со лба бисеринки холодного пота, Скворец сочувственно поглядел на юношу и ободряюще сказал:

- Ну как, полегчало? Обратил внимание, что там, снаружи ничего примечательного нет? А на самом деле там кое-что есть... В Зоне это называют гравипучком, и без таких вот приборов весом по тридцать килограмм каждый его не засечешь. Препротивнейшая штука этот гравипучок, доложу я тебе. Если в него попадешь... - тут майор увидел округлившиеся Витенькины глаза и благоразумно прикусил язык. - В общем, лучше в него не попадать.