Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Моя жизнь – борьба. Мемуары русской социалистки. 1897–1938 - Анжелика Балабанова

Моя жизнь – борьба. Мемуары русской социалистки. 1897–1938 - Анжелика Балабанова

Читать онлайн Моя жизнь – борьба. Мемуары русской социалистки. 1897–1938 - Анжелика Балабанова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 101
Перейти на страницу:

Я знала, что большевики очень хотят установить преемственность нового интернационала с Циммервальдским движением военного времени, а затем уничтожить то, что осталось от последнего. Когда встал этот вопрос после многословных отчетов различных делегатов об условиях в своих странах, – условиях, при которых большинство из них не обладали информацией из первых рук, – было высказано предложение, чтобы я, как секретарь Циммервальдского движения, официально передала функции и документы движения новому интернационалу. Это предложение содержалось в декларации, подписанной Лениным, Троцким, Раковским, Зиновьевым и Платтеном как представителями левого крыла Циммервальдского движения. После осуждения центристских элементов в Циммервальдском движении как «пацифистов и колеблющихся элементов» в ней говорилось:

«Циммервальдский союз пережил свое назначение. Все, что в нем было по-настоящему революционного, переходит к Коммунистическому интернационалу.

Присоединившиеся и подписавшиеся под этим стороны заявляют, что они считают Циммервальдскую организацию ликвидированной и просят Бюро Циммервальдской конференции передать все свои документы Исполнительному комитету Третьего интернационала».

Отказываясь выполнить эту просьбу, я объяснила делегатам, что у меня нет полномочий передавать документы Циммервальдского движения, не проконсультировавшись с его филиалами. Я полностью осознавала, что Циммервальдское движение было действительно ликвидировано. Оно создавалось в условиях мировой войны ради особой цели, и теперь, когда война закончилась, эта цель уже не существовала. Возникли новые условия, которые требовали нового инструмента борьбы. Я полагала, что большая часть групп и отдельных лиц, связанных с Циммервальдским движением, полностью сочувствуют Советской России, но условия, при которых эта предварительная конференция была созвана – транспортные трудности, невозможность получить паспорта, – помешали им быть представленными на ней. Пока у них не появилась возможность обдумать и действовать согласно ее программе, у меня, как секретаря Циммервальдского движения, не было права действовать от их имени.

И хотя некоторые большевики были раздражены этим проявлением правовой щепетильности с моей стороны, они просто приняли резолюцию о том, что «Первый съезд Коммунистического интернационала принимает решение о том, что Циммервальдский договор аннулирован».

И хотя предложение о том, чтобы считать это собрание символом нового интернационала, провалилось накануне, случайное обстоятельство между тем изменило весь его тон и характер. В самый разгар одного из заседаний на сцене появился один бывший австрийский военнопленный, который перед возвращением на родину провел несколько месяцев в России. Запыхавшийся, возбужденный, демонстрируя все приметы проделанного опасного путешествия, он попросил дать ему слово и получил его. Он сообщил, что только что возвратился из Западной Европы, и во всех странах, в которых он побывал с тех пор, как покинул Россию, капитализм рушится, массы на грани восстания. В Австрии и Германии революция особенно близка. Везде народные массы восхищает и вдохновляет русская революция, и в приближающемся социальном перевороте они рассчитывают на то, что Москва укажет им путь.

Этот чрезмерно оптимистический – хотя, возможно, и искренний – доклад сразу же наэлектризовал всех собравшихся. Четыре делегата взяли слово и предложили резолюцию о немедленном образовании Третьего интернационала и составлении проекта ее программы. Эберляйн продолжал протестовать от имени своей партии, но его протест был отклонен. Резолюцию приняли. Третий интернационал родился! Сразу же после этого Ленина, Троцкого, Зиновьева, Раковского и Платтена избрали членами его первого бюро. Я отказалась голосовать на том основании, что у меня на это не было полномочий от Циммервальдского движения.

Последующие заседания были отмечены гораздо более оптимистичным и боевым духом. Теперь, когда сбылась их так долго лелеемая мечта, большевики ликовали. Новый Коммунистический манифест, разработанный и представленный членами нового бюро, осуждал и правое крыло, и центристов всемирного социалистического движения, объявлял, что империалистическая война переходит в гражданскую войну, и призывал рабочих всего мира «сплотиться под знаменем рабочих Советов и вести революционную борьбу за власть и диктатуру пролетариата».

И хотя я отнеслась с недоверием к большей части доклада австрийского гостя, меня также захватило всеобщее воодушевление, в обстановке которого был, наконец, создан новый интернационал. В разгар речей и поздравлений Ленин передал мне записку, в которой говорилось: «Пожалуйста, возьмите слово и объявите о присоединении Итальянской социалистической партии к Третьему интернационалу».

На том же клочке бумаги я нацарапала ответ: «Я не могу этого сделать. У меня нет с ними связи. Вопрос об их лояльности не стоит, но они должны говорить сами за себя».

Немедленно пришла другая записка: «Вы должны. Вы их официальный представитель в Циммервальдском движении. Вы читаете «Аванти» и знаете, что происходит в Италии».

На этот раз я просто посмотрела на него и отрицательно покачала головой.

У меня были полномочия – хотя и не делегата этого съезда – от итальянской партии. Я знала настроение большинства ее членов, и, возможно, ее руководство захотело бы, чтобы я выступила от его имени. Но это было техническое, политическое право – не моральное. Что я знала о насущных проблемах, стоящих перед членами партии в Италии, или какое влияние окажет такое мое заявление в Москве на положение партии в Риме и Милане, где своего пика достигла послевоенная реакция, последовавшая за преследованиями партии в военное время? Нет, они имели право принять свое собственное решение и опубликовать его тогда, когда они сочтут правильным. Здесь, в России, где победила революция, где мы были под защитой Красной армии, какое мы имели право связывать наших товарищей в капиталистических странах резолюциями, которые мы принимаем, или требованием выполнять их, не дав им даже возможности увидеть или обсудить их?

Когда съезд официально завершился в конце заседания третьего дня, я решила немедленно возвратиться на Украину. Встретив Троцкого при выходе из зала, я попрощалась с ним.

– До свидания? Что вы хотите сказать? – спросил он. – Разве вы не знаете, что вы будете секретарем интернационала? Это уже обсудили, и Ленин придерживается мнения, что никто, кроме вас, не должен занимать это место.

Пока мы говорили, он ввел меня в небольшой кремлевский зал, где сидел Ленин. Я была и поражена, и потрясена этим непрошеным предложением. Я сразу же поняла, почему выбрали меня, несмотря на то что и в Стокгольме, и даже на самом съезде я проявила то, что большевики, видимо, сочли политической наивностью. В среде антивоенных, левых сил, расположения которых искал новый интернационал, мое имя ассоциировалось с Циммервальдским движением и авторитетом Итальянской социалистической партии. Будучи активным руководителем европейского социалистического и рабочего движения на протяжении почти двадцати лет, я пользовалась доверием групп рабочего класса, которые все еще смотрели на большевиков и новый интернационал с некоторым подозрением. Я не хочу сказать, что полностью осознавала или даже подозревала, что меня будут использовать как «фасад» для руководства Коминтерна. Но я понимала, что мое назначение секретарем имело определенное политическое значение. Были и другие причины, почему это назначение было для меня нежеланным. Пока международное движение действовало в трудных и трагических условиях, созданных войной, мне никогда не приходило в голову отказаться от своей доли работы в нем и ответственности. Теперь, когда оно могло действовать свободно и легально в стране победившего социализма, я предпочла реализовать сильное желание многих лет – работать вместе с русским народом и на благо русского народа, как я только что начала делать на Украине. В Москве было полно большевиков, которые могли работать секретарем Третьего интернационала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 101
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Моя жизнь – борьба. Мемуары русской социалистки. 1897–1938 - Анжелика Балабанова торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться