Иноземец - Кэролайн Черри

Было что-то неожиданно соблазнительное в текстуре, в деталях реальности — от яркой крови на убитом животном до его белого и коричневого меха… в том, как вмешивается струйка вони от помета метчейти в аромат цветов и запах травы, как лениво поворачиваются уши скакунов. Это была не та реальность, что в залах Бу-чжавида. Это была определенно не Мосфейра. Это был такой мир атеви, каким никогда не видят его земляне, знающие лишь клубы дыма и паровые машины Шечидана.

Это был мир, какого могут никогда больше не увидеть и даже не понять сами атеви, дай им еще лет сто, ибо то будущее, которое могло естественным образом произойти из прошлого Мальгури, никогда уже не вырастет на чисто атевийский лад — теперь, когда Мосфейра дала атеви железные дороги и спутники связи, когда реактивные самолеты мчат направляющихся на другой конец страны атеви слишком высоко и слишком быстро, чтобы разглядеть такие места, как Мальгури.

Он спорил с Табини насчет мяса и сезонов и думал, что атевийские обычаи, скажем так, неудобны.

Но этот спор — то же самое, что самолеты и спутники. Еще один кусочек Мальгури подвергается нападению.

Кстати о нападении…

— Вы имели конкретный разговор с Банитчи, нади? — спросил он у Сенеди, который ехал сразу за ним. — Мне вовсе не хотелось бы въехать в какие-то устройства безопасности.

Сенеди ответил ничего не выражающим взглядом:

— Нам тоже, нади.

Ох, до чего знакомая реакция. Душевная, как каменная стена. А означает она, что пайдхи и знать не должен об этих устройствах — или что Сенеди не знал, потому что Банитчи ему не доверяет, а теперь Сенеди подумал, что пайдхи знает, и все это никак не поможет делу, если они в самом деле въедут во что-то такое, чего Сенеди не может предвидеть.

Но те двое из группы, что выехали вперед с самого начала, пока еще не вернулись — и даже не показались ни разу. Они должны находиться сейчас по другую сторону гребня. А Бабс, в частности, время от времени опускает голову и нюхает след, Нохада тоже — внезапный рывок и наклон плеча Нохады, но Брен уже наловчился угадывать такой момент заранее по ритму ее шага и перемене постановки ушей.

Таких зверей нелегко поймать в ловушку, начинал понимать Брен. Не те звери, которые слепо сунутся во что-нибудь неподходящее.

И все же понемногу беспокойство насчет ловушки отходило. Оказывается, земли Мальгури — это не какое-нибудь заброшенное и поросшее сорняками место, куда предприимчивые убийцы могут приходить и уходить, как им заблагорассудится. Само наличие метчейти кому угодно отобьет охоту.

Так что все-таки есть основания верить, что авария электричества — еще и утром в Мальгури свет не горел — была естественным результатом удара молнии, учитывая, к тому же, что и четверть города, расположенного в долине, по-видимому тоже осталась без энергии.

Илисиди спрашивала, спал ли я во время происшествия — нет, Илисиди просто сказала «веселенькая ночка», а потом уже спросила, не проспал ли я.

Что проспал? Аварию с электричеством? Или стрельбу в темноте, нервный палец Тано на спуске и разговоры Банитчи по радио?

Ни Банитчи, ни Чжейго словом не обмолвились, что мне делать, если знали о запланированной на утро охоте. Ни он, ни она не предупредили, что меня могут пригласить… наверное, доверяли опыту пайдхи. Или просто сами не знали.

Но Табини, который, несомненно, знал вдовствующую айчжи лучше всех в Шечидане, сказал, когда речь пошла об отношениях с Илисиди, чтобы я пустил в ход свою дипломатию…

Илисиди придержала Бабса и остановилась. От этого места тропа шла под гору.

— Вот отсюда, — сказала Илисиди и повела рукой перед собой, — можно видеть три провинции: Майдинги, Дидайни и Таймани. Как вам нравится моя земля?

— Она прекрасна, — честно сказал Брен.

— Моя земля, нанд' пайдхи.

Илисиди ничего не говорит просто так, без расчета.

— Ваша земля, най-чжи. Признаюсь, я упирался, когда меня отправляли в Мальгури. Я думал, это место слишком удалено от моих обязанностей. Но я ошибался. Иначе я так и не узнал бы о дракончиках. Так и не пришлось бы мне поездить верхом — за всю жизнь.

На миг он и сам согласился в душе с тем, что говорил, радуясь короткой передышке от Банитчи, Чжейго, от трезвой рассудочной ответственности, радуясь — атевийское отношение к жизни так заразительно! — возможности хоть на время отбросить ограничения, в которых неизбежно живет пайдхи и ведет дела.

— Но Банитчи меня убьет, когда я вернусь.

Илисиди вопросительно взглянула на него, уголки рта у нее отвердели.

Эти понимающие все буквально атевийские мозги…

— Фигурально выражаясь, най-чжи.

— Вы так уверены в моем внуке…

Обнадеживающая фраза.

— Мне следует сомневаться, най-чжи?

Конечно, если и спрашивать у кого такое, то у Илисиди, вот только ответу ее верить нельзя. Никто не знает ее ман'тчи, никто не знает, где он лежит. Сама она, насколько мне известно, никогда не проливала свет на этот вопрос, а если бы Банитчи и Чжейго знали, то, вероятно, сказали бы мне.

Но и насчет ман'тчи Табини известно ничуть не больше. Так всегда было и есть с айчжиин — никакого ман'тчи у них нет, во всяком случае, постижимого для их подданных.

— Табини — надежный мальчик, — сказала Илисиди. — Молодой. Очень молодой. Техника решает все.

Намек на ее мысли и мотивы? Трудно сказать.

— Даже пайдхи не станет утверждать, что техника решает все, най-чжи.

— Разве Договор не запрещает вам вмешиваться в наши дела — по-моему, вы сами на этом настояли?

— Именно так, най-чжи. — Опасная почва. Очень опасная почва. Черта с два эта старуха такая хрупкая, как выглядит. — Разве создалось впечатление, что я делаю что-то противоположное? Прошу, будьте добры, скажите мне об этом.

— А мой внук говорил вам об этом?

— Если бы он сказал, что я вмешиваюсь, най-чжи, клянусь, я бы пересмотрел все свои поступки.

Она довольно долго молчала. Он ехал рядом с ней в тишине и напряженно думал: неужели что-нибудь, что он сказал, сделал, чему оказал поддержку в каком-то совете, может свидетельствовать о противном — либо что он, как намекнула вдова, вмешивается в дела атеви, либо что он проталкивает технику слишком быстро…

— Пожалуйста, айчжи-чжи. Говорите в лоб. Что, я чему-то противлюсь или же поддерживаю позицию, с которой вы не согласны?

— Что за странный вопрос! — сказала Илисиди. — Почему это я должна вам такое говорить?

— Потому что я попытаюсь понять ваши резоны, най-чжи, не препятствовать вашим интересам, не посягать на ваши ресурсы — напротив, буду избегать зон ваших интересов. Позвольте напомнить, мы не используем убийц, най-чжи. Для нас это средство исключено.