Месть венецианки - Жанна Лаваль

— Себастьяно, любимый… Я нашла тебя! О святая Мария, благодарю тебя!

Князь выронил письма, и они, словно опавшие листья, рассыпались по мраморному полу.

— Клаудиа, ты! Неужели это не сон?!

Она бросилась к мужу и упала в его объятия. Прильнув друг к другу, они стояли молча, оглушенные обрушившимся на них счастьем. Казалось, ничто на свете, никакие силы теперь не могли разлучить их. Они прошли долгий, мучительный путь, чтобы найти друг друга. Их сердца — хранители любви и свидетели верности — вели по этому пути. Все, что они пронесли в своих душах за годы разлуки, все их мучительные воспоминания и надежды, несбыточные мечты, — все в один миг вырвалось на свободу обжигающим пламенем страсти.

— Господи, Клаудиа… Мне кажется, что ты спустилась с Небес, и мне ни за что не удержать тебя в своих руках.

— Это ты, ты! Наконец ты рядом. Я люблю тебя, Себастьяно! — сквозь слезы повторяла Клаудиа.

— О Клаудиа, любовь моя. Но почему, почему так долго? Зачем ты испытывала меня? Неужели ты могла хоть на минуту усомниться…

— Прости, Себастьяно. Я слишком долго шла к тебе и слишком многое испытала на этом пути.

— Любимая…

— О, Себастьяно, сколько я вынесла, я ведь была уверена, что ты мертв…

— Когда я увидел наше заброшенное палаццо, а ювелир рассказал, что ты погибла на маяке… Жизнь потеряла всякий смысл… Единственное, что меня удерживало — это желание отомстить негодяям Рокко, Фоскари и Контарини. Но к тому моменту они уже оказались мертвы. Все трое. До сих пор не могу понять, кто опередил меня?

Клаудия опустила глаза.

— Что ж, видно Господь воздал им по заслугам.

— Хватит о них. Расскажи лучше, почему ты заставила меня так долго ждать? Где ты была все это время?

— Ах, Себастьяно… В Венеции всем заправлял Борджиа. Я взяла Альбу, свою верную служанку, и отправилась к своему отцу.

— Отцу?! Ты ведь его никогда не видела. Он жив?

— Да, я вновь обрела его. Он много выстрадал и заслужил право на спокойную и достойную старость. И на мою любовь. Я жила у него, в Аскольци ди Кастелло.

— Если б я знал, что этот замок принадлежит твоему отцу, я бы немедля…

— Полгода назад, когда тебя назначили главным казначеем Республики, я вдруг узнала, что ты жив. Сначала я хотела тут же мчаться в Венецию, но испугалась…

— Чего же?

— Не знаю, не спрашивай… Все это было так неожиданно… Ведь я уже давно смирилась с твоей смертью и жила только молитвой. Это было… как второе рождение. И тогда я решилась написать тебе… Ах, любимый. Главное, теперь мы опять вместе.

— Господи, все-таки ты с нами! Спасибо тебе за все!

— О мой Себастьяно, теперь мы вместе навсегда! Я люблю тебя и горжусь тобой!

— Клаудиа…

— Себастьяно…

— Клаудиа…

— Себастьяно…

Два дня спустя они стояли на пороге ослепительного Баронского зала во дворце Манта, в Пьемонте. Кардинал Паскино едва сдерживал слезы радости, целуя обоих.

— Хвала Господу нашему за Его мудрость и великодушие! За то, что не оставил праведных птенцов своих…

— Падре, мы так счастливы… — Они крепко держали друг друга за руки, все еще до конца не осознав свершившегося чуда.

— Дети мои, я молился за вас. Всевышний услышал мои молитвы. Будьте счастливы.

— Прошло столько лет, здесь все так изменилось… — Себастьяно любовался роскошным залом, сияющим во всем своем великолепии.

— Да, изменилось многое. И, слава Богу, мне есть чем порадовать вас. Идите сюда.

Они подошли к противоположной стене. Там, во всю ее ширь, красовалась изумительная фреска.

— Вы помните эту работу? — спросил кардинал.

— Нет, падре. Тогда здесь все было замазано глиной, — ответил Себастьяно.

— Помнишь, после свадьбы мы приезжали сюда, чтобы Джакомо Жакерио написал наш портрет? — оживилась Клаудиа.

— Ну же, Себастьяно, — поддержал Паскино, — вспоминай…

— Помню, — воскликнул Себастьяно. — Он предложил изобразить нас на фреске, в какой-то аллегории, и делал эскизы…

— Вот она, эта фреска. «Рыцарь и рыцарские добродетели в образе прекрасной дамы». А теперь взгляните на лица. Узнаете?

— Конечно, — засмеялась Клаудиа. — Рыцарь — мой Себастьяно.

— А дама — моя Клаудиа. Не может быть сомнений, — улыбнулся Себастьяно.

— Да, дети мои, Жакерио постарался, — вздохнул кардинал. — Теперь ваши образы будут жить вечно. Это правильно. Красивые лица должны радовать людей и через сотни лет. И да будут счастливы те, кто способен любить так, как любите вы. И да хранит всех их Господь! Амен.

Примечания

1

Чезаре и Лукреция Борджиа были внебрачными детьми папы римского Александра VI, в миру Родриго Борджиа.

2

Luce (итал.) — свет.

3

На корабле «Санта-Мария» (Святая Мария) генуэзец Христофор Колумб открыл Америку в 1492 году.

4

Помни о смерти (лат.).

5

Ла Фениче (Феникс) — знаменитый театр в Венеции.

6

Магриб — северное побережье Африки.

7

Тамбура — арабский смычковый инструмент типа европейской мандолины.