Тени чёрного пламени - Алексей Колентьев

Из вежливости Алхимик заговорил как обычные люди:

– Добро пожаловать в Святилище, защитники Вероятности. И ты, посланница высшего совета Девяти Мудрых, тоже будь гостьей в храме науки. Тебе и воинам Ступающего в Паутине будет предложен достойный отдых. С ним самим желают говорить профессора клана Алхимиков, это будет частный разговор. Не держите зла, таковы правила.

Артельщики напряглись, но я остановил раскрывшего было рот Норда. Уж больно неподходящее было место, для того чтобы качать права.

Ксения быстро шепнула, придержав за рукав, пока я разворачивался, чтобы следовать за Сажей:

– Они каким-то образом слушают наши шифрованные переговоры и знают язык народа Райн!

Я накрыл горячую, с обветренной кожей руку девушки и ободряюще подмигнул, чем вызвал не менее удивленный взгляд иномирянки.

– Может быть, у землян есть и другие сюрпризы, а?

Путь в зал, где располагались руководители клана, было не разглядеть. Нас окутала непроницаемая тьма, и все, что я мог сделать, это следовать за Сажей след в след. По субъективным ощущениям, мы прошли метров двадцать вдоль по коридору, ни разу не свернув. Потом Сажа вдруг исчез, и в расступившейся тьме я увидел длинный старомодный стол, покрытый красным бархатным сукном. Трое подобных моему приятелю фигур в плащах сидели лицом ко мне, но в глубине капюшонов тоже царила непроглядная тьма. Стоило мне сделать несколько шагов им навстречу, как перед столом возник уже знакомый грубо сколоченный табурет.

– Проходи, садись!

Я ощущал гул множества голосов в этой фразе, но еще больше мыслеимпульсов тянулись к столу откуда-то извне. Складывалось такое впечатление, что сотни шепотков на множестве языков стекаются к профессорам со всех концов Земли, а может, и не только. Увидев табуретку, я вдруг понял, как сильно устал.

Но усилием воли удалось подавить слабость и ответить:

– Благодарю, лучше стоя. Давайте сразу к делу. Вы позвали, я пришел, но время истекает, я чувствую, как уходят мгновения, которых мне может не хватить в скором времени.

Табурет исчез, растворившись в темноте. Фигура, сидящая в центре, слегка покачав головой, наклонилась всем корпусом вперед. Снова зазвучал голос, отдающийся гулким, многократным эхом:

– Как пожелаешь.

Я подошел ближе, резонно предположив, что, если встать на то место, где только что стояла табуретка, это не будет нарушением протокола. Легкое беспокойство, досаждавшее мне последние несколько суток, обострилось. В этой комнате, наполненной бархатистой тьмой, невидимый ток времени ощущался почти болезненно.

– Вейт готовят пробой Завесы с нашей стороны. Это случится очень скоро. Пришельцев нужно остановить, помогите мне.

– Только тебе?

В голосе профессоров чувствовалась некая лукавая нотка. Алхимики все так же склонны к дешевым эффектам. Хотят показать, что знают больше, чем говорят.

Однако сейчас было не до игр, поэтому я резонно заметил:

– У каждого своя цель, важен результат. Помогите мне, и кто знает, может быть, это будет выгодно и вам тоже.

В комнате поднялся невообразимый гул, сотни мыслеимпульсов устремились к столу, окружив профессоров плотным, почти осязаемым коконом.

Сердце ударило всего раза три, когда последовал ответ:

– Пришельцы воюют уже много тысячелетий, мало кто из них самих помнит причину вражды. Земля ранена, люди искалечены лишь потому, что наша планета удобна для обмена ударами! Многие уже умерли на чужой войне. Мы не хотели вмешиваться, пока наемники Вейт не перешли границу Проклятого Города.

Знакомая песня, хотя не сказать, чтобы непонятная. Но когда враг уже вломился в дом, поздно спрашивать причину. Раз со мной говорят, значит, решение уже принято, узнать бы какое.

Сконцентрировавшись, я двинул свой главный аргумент:

– Тем более нам нужно торопиться, Райн помогут нам. Ксения сражалась с пауками на равных. Это много значит для меня.

Ответ последовал молниеносно, в булькающем голосе коллективного разума слышались гневные нотки:

– Райн не хотят сражаться, вся их надежда была на силу, которой обладает хранитель Вероятности нашего мира, то есть ты. Они столкнули вас со Ждущими, чтобы испытать возможности того, кто идет в Паутине, не разрывая ее. Твоей слабостью к умершим воспользовались, Ступающий.

После этих слов во рту появился кислый привкус. На душе стало муторно, но уйти с поля боя из-за личной обиды – это не по-мужски.

Стараясь унять легкий сумбур в мыслях, я спросил:

– Ксения предала меня? Даже тогда, в развалинах?

И снова вихрь образов шквалом пронесся вокруг меня. На этот раз ответа пришлось подождать достаточно долго.

Профессорский голос теперь зазвучал слегка раздраженно, будто бы нехотя:

– Мы знаем только, что Райн недовольны своей шпионкой, она отказывается обманом заставлять тебя сделать то, что нужно их совету Девяти. Ты умеешь внушить доверие, Ступающий.

Легче не стало, однако в душе я порадовался, что не ошибся в своих ощущениях по поводу девушки.

– Тем более вы можете вступить в игру, ничем не рискуя. Команда моя, пропустите нас в Могильник и предоставьте доступ к ресурсам клана.

Я уже приготовился ждать, но ответ прозвучал так же быстро, как и в начале беседы. Видимо, я запросил меньше, чем ожидалось, и профессора торопились закрепить сделку в нынешнем состоянии.

– Мы согласны… однако с вами пойдут и наши воины.

– Кто будет осуществлять общее командование?

Вместо ответа из темноты слева от стола выступила огромная, под два с половиной метра ростом фигура в бронекостюме и с роторным трехствольным пулеметом у левого бедра.

– Ступающий, это Номер Три. Командир отряда наших лучших солдат, последняя на данный момент модификация. У Тройки свои задачи, но до выхода на поверхность он будет вас сопровождать.

Бронированная туша, более всего похожая на ожившую каменную статую, качнулась вперед и, сделав пару шагов в мою сторону, снова замерла. На ум пришло сравнение с Девяткой, однако в этой глыбе чувствовался живой ум. Там, за броней, несомненно, было мыслящее, живое существо.

Стараясь не смотреть на Тройку, я уточнил:

– А потом?

– Мы выделим резервную частоту, в случае крайней необходимости ты сможешь позвать на помощь.

– А как же насчет припасов и прочего?

– Доцент Сажин ваш… друг. Он предоставит вам ограниченный доступ к нашему арсеналу. Это не жадность, просто мы не располагаем тем, что нужно вам в достаточном объеме. Оружие клана… другое, оно мало подходит для… для простых людей.

– Отлично, это все, на что я мог рассчитывать. Благодарю вас.

Свет, струившийся на красное сукно, начал меркнуть, это означало, что разговор окончен.

Я уже совсем было повернулся, чтобы уйти, как вдогонку прошелестел слабеющий шепот:

– Нужно вышвырнуть пришельцев вон из нашего общего дома. Сделай так, чтобы они убрались прочь и никогда не посмели вернуться, Ступающий.

Сажа ожидал в коридоре, куда меня вытолкнула вдруг ожившая тьма, получившая плотность и объем. Ничего не говоря, Алхимик жестом указал на единственный освещенный коридор и зашагал прочь. Невольно оглянувшись назад, я успел заметить в последнем отблеске гаснущего настенного светильника ровную поверхность стены, из которой меня только что выкинуло наружу. Давно полагаясь на внутреннее чутье, я просто пошел следом за удаляющейся фигурой доцента, как Сажу назвали те, кто, похоже, действительно всем заправлял в клане. Мы быстро поравнялись, коридор был достаточно широк и позволял пройти еще как минимум двум людям, если они станут с нами плечом к плечу. Облицовка стен, выполненная в советской манере, когда цементный раствор кладется «шубой», казалась совершенно новой. Нигде не было заметно трещин, следов сочащейся влаги или разводов плесени.

Через несколько минут, когда коридор повернул направо, Сажа нарушил молчание и тихо спросил:

– Как ты думаешь, Ступающий, у тебя есть шанс выбросить Вейт из нашего мира? Ты сможешь навсегда остановить вторжение?

Прежде чем ответить, я мысленно подивился той наивности, которая сквозила в вопросах и приказах самых просвещенных существ в Зоне. По крайней мере, до этого времени мне казалось именно так. Пока есть дверь, пускай даже заколоченная гвоздями или замурованная самым крепким цементом, в нее обязательно кто-нибудь постучится. Ведь снаружи горит яркими огнями неоновая вывеска, что-то типа: «Если можешь, возьми». А во Вселенной точно есть те, кто уверен в своих силах. Даже сейчас, зная, что впереди ждет нешуточный бой, который станет последним для кого-то из артельщиков или меня самого, было четкое понимание цикличности происходящего. Пока есть нечто представляющее ценность, за права обладания будут драться насмерть. И закончится бой только в том случае, если сама дверь и то, что скрыто за ней, будет уничтожено. Другого пути нет. Однако вслух я этого не сказал, ведь воину не важно то, что будет после, он живет лишь настоящим.