Тени чёрного пламени - Алексей Колентьев

Пленный оказался в скверном состоянии. Человека, которому пробило оба легких и снесло полчелюсти, трудно заставить говорить, поэтому я вынул пистолет и прикончил бедолагу.

Подозвав к себе Андрона, спросил:

– В следующий раз заставлю сделать это лично тебя. Вот на фига ты попер к стенке истекающего кровью и соплями покойника?

Азарт в глазах парня сменила растерянность, лицо постепенно приняло виноватое выражение, и он даже не стал оправдываться, что вселяло определенную долю оптимизма. Что сделано, того уже не поправить, это закон.

Еще раз отметив время, указал Андрону на остальных:

– Всех обшмонать на предмет документов, карты памяти с раций и ПДА снять. Трупы в подвал, оружие и взрывчатку уничтожить.

Подошли Кудряш и Горан. Приятель Ивана был чуть менее угрюм, чем обычно, а югослав все еще не мог успокоиться после удачно поставленной и сработавшей как положено пакости.

Кудряш указал на труп и поинтересовался:

– Чего не побеседовал?

– Говорить он уже не мог, а для писанины сам видишь…

Кудряш согласно кивнул и мельком глянул через плечо на то, как Мотря и Андрон скидывают трупы в широкую трещину в стене одноэтажного здания, похожего на типовой советский овощной магазин.

– Командир, как они нас нашли?

Вопрос нехороший, если принять за аксиому тот факт, что эти парни шли именно по нашу душу. Нет, кофры слишком тяжелые на вид, не стыкуется это с обычной игрой в кошки-мышки.

– Вряд ли это за нами. Снаряга не та, плюс ящики наверняка тяжелые. Думаю, случайно столкнулись, мы идем к удобной точке перехода, и кто-то другой тоже выбрал эту дорогу. Руины кругом, нормально пройти почти негде.

Горан вдруг выступил вперед, глаза сапера загорелись любопытством. Я всегда знал, что этот мужик с нами не только из-за призрачного славянского братства. Такие, как он, всегда слепо идут за удачей, поэтому требуют отдельного присмотра.

Почти ласково обводя взглядом заляпанные кровью тела бывших владельцев кофров, он сказал:

– Это не оружие, на обоих ящиках электронные замки. Там внутри…

Решив оборвать сочинение гипотезы о несметных сокровищах какого-нибудь местного Аладдина, я возразил:

– Гора, не дури. Фиг его знает, что там. Может, миллион евробаксов мелкими купюрами, а может, какая-нибудь научная дрянь, от которой сначала сдохнешь ты, а потом и все мы тоже.

Огонек тут же погас, профессионализм взял верх над жадностью, и югослав, согласно кивнув, повернулся было, чтобы уйти, но я остановил:

– Как только ребята стаскают трупы в подвал, посмотри, как там чего. Заминируй ящики похитрее. Пусть те, кто за ними придет, порадуются находке на полную катушку.

Если что-то забираешь, нужно оставить взамен нечто равнозначное. Пуще денег любой подрывник любит творить свои шедевральные пакости. Горан тут не исключение. Это было видно по тому, как югослав кинулся к немаленькой куче оружия, собранного с пленных.

Через полчаса, когда бывшее поле боя выглядело почти так же, как и до стычки, мы двинулись дальше, к границе тумана. Горан заминировал подвал и оружие, сложенное возле трупов неизвестных бродяг, которым не повезло попасться у нас на пути. Было в этой группе что-то тревожащее, заставлявшее вспоминать лица, искать совпадения в прошлом. И острее всего я почувствовал неслучайность встречи в момент перед уходом с края блуждающей земли. Как всегда, проводив югослава тычком в спину, я уже совсем напружинил ноги, чтобы прыгнуть следом. И в последние мгновения перед прыжком до слуха донеслось отдаленное эхо взрыва. Оглянувшись, я увидел белое облако пыли как раз в том самом месте, где Горан все опутал леской и выставил самодельный фугас. Он так хлопнуть не мог, значит, в ящиках точно были не деньги. Земля под ногами мелко задрожала, по спине побежали мурашки. Так бывает, если приходит местная разновидность волны – Мертвая Зыбь. Все живое, которому не повезло оказаться в пределах «белого шума», умирает от радиального выброса неизвестного излучения. Оно идет ровно от центра данного пласта реальности, но убивает только живых, поэтому в серых землях нет даже крыс и тараканов. Что провоцирует такой всплеск, никто не знает, наука пока многозначительно молчит. Не раздумывая больше, я прыгнул в туман и вскоре оказался в степи, рядом с отряхивающимися от грязи артельщиками.

Ко мне тут же подошла Ксения и сообщила:

– Старейшие сказали, что в нашем районе только что был сильный энергетический всплеск. Но я ничего не почувствовала, так не должно быть. А ты, Ступающий, чувствуешь?

– Нет. Однако кто-то потревожил сюрприз Горана в подвале, куда мы сложили трупы. По оставленному нами пласту блуждающей земли прошла Мертвая Зыбь. Все живое там умерло, и очень быстро.

– Как?!

– Люди несли нечто опасное. Однако это точно не обычная взрывчатка. Раньше в Бегловке воевали довольно часто, но Зыбь поднялась впервые. Наверняка в кофрах был маяк, а группу встречали. Контрольный срок вышел, отправили кого-то посмотреть и…

На лице девушки появилось понимающее выражение, а потом она неожиданно улыбнулась. Глянув на югослава, она одобрительно покачала головой:

– Твой воин очень хитрый человек, Ступающий.

– Еще какой, других не держим. Ладно, нужно идти, Сажа ждет. Прошу тебя, отключи свою болталку на то время, пока мы в рейде. Есть шанс, что по ней нас могут запросто вычислить.

– Это так не работает, но я сделаю, что смогу.

Еще через пару часов мы пересекли безликую равнину, всю заросшую привычной уже травой, достигавшей плеча взрослого человека.

А когда степь перешла в развалины какой-то деревни, Норд доложил о новом контакте:

– Косарь с четвертью! Один – четыре!

Однако мой приказ рассредоточиться опередил вызов на резервной частоте, оговоренной с Сажей для связи.

Привычный уже, многоликий голос Алхимика раздался в наушнике сразу следом за докладом Юриса:

– Ступающий в Паутине, мы рады, что ты пришел так скоро. Пусть твои люди опустят оружие, им не причинят вреда. Следуйте за провожатыми у проселка, время пришло.

Комитетом по встрече оказались бойцы клана в уже знакомых нам самодельных комбезах, с ручными пулеметами наперевес. Не произнося ни слова, они дождались, пока Ксения и Норд выйдут из укрытий, чтобы присоединиться к основной группе. Как только это произошло, все трое синхронно повернулись через левое плечо и пошли прочь от развалин по раскисшему от частых дождей проселку. Мы шли следом, пока странная троица не свернула на узкую, едва видимую в кустарнике тропинку. Я уже приготовился к долгому переходу, но не тут-то было. Еще через пятьдесят шагов троица замерла перед участком леса, плотно заросшим высокими, искореженными деревьями. Боец, стоявший в середине шеренги, вынул откуда-то небольшой черный жезл и повел им перед собой. Деревья вдруг подернулись рябью, замерцали и исчезли, будто кто-то отдернул гигантский занавес. Вместо унылой рощи взгляду открылась ровная асфальтированная дорога, ведущая к воротам, искусно встроенным в плоский холм. Бункер или бывший военный склад госрезерва. Провожатые тронулись вперед, и нам ничего не оставалось, как пройти следом. Оглядевшись, я приметил три хорошо замаскированных огневых точки, простреливавших дорогу и окрестности. Маскировка восстановилась сама собой, провожатый с жезлом даже не обернулся. С этой стороны было неплохо видно, что происходило с другой стороны, так что внезапное нападение защитникам бункера не грозит. За чуть приоткрывшимся массивным створом нас уже ждали. Прямо за воротами стояла открытая, выкрашенная в темно-зеленый цвет платформа с местом для водителя и двумя рядами скамеек у низких бортиков. Бензиновой гари в воздухе не ощущалось, значит, повозка использует электродвигатель. Однако за рулем никого не оказалось, я разглядел над водительским сидением стойку с вебкамерой. Повозка управлялась дистанционно, минимум контактов с посетителями. Артельщики немного нервничали, постоянно озираясь вокруг. Пришлось подать пример и взобраться первым. Электротележка тронулась, как только двое Алхимиков уселись позади нас, а тот парень с жезлом занял место на скамье рядом с пустым водительским креслом. Тележка плавно развернулась и помчалась вниз, тихо урча мотором. Ехали не слишком долго, видимо, нас запустили в ту часть комплекса, где совершались торговые сделки особого рода, без свидетелей. Наконец повозка остановилась у небольшого пандуса, за которым была глухая стена и двери лифта. Сопровождающие вышли, сделав жест следовать за ними. Грузовой лифт оказался старым, но ухоженным ровесником Второй мировой войны. Не знаю, как глубоко мы спустились, но в тесной кабине, источающей запахи смазки и разогретого железа, мы провели еще минут десять. Лифт спустился на приличную глубину, это я понял по тому, как мгновенно затихает любой звук. Метров сто, может быть глубже. Как только кабина остановилась, охранники отперли зарешеченную железную створку двери, но следом за нами не пошли. В узком коридоре, щедро освещенном лампами дневного света, стояла одинокая фигура в линялом плаще. Старый приятель вышел встречать сам, это одновременно льстило и настораживало. Увиденному подивился, пожалуй, только Андрон, парню никогда еще не приходилось общаться с Сажей в его новом воплощении.