Новиков-Прибой - Людмила Анисарова

Когда ещё Алексей Силыч активно работал над своими «Подводниками», в мае 1922 года, семья Новиковых решила провести лето на родине, недалеко от села Матвеевское, на берегу живописной лесной речки в деревне Крутец. Алексей Силыч планировал прокормиться охотой, но весеннюю охоту запретили, поэтому пришлось настраиваться на рыбалку. В связи с этим Силыч отправляет в Москву письмо Низовому, в котором просит купить и прислать сети. Зная о рассеянности и непрактичности друга, он, заклиная того не забыть о просьбе и ничего не перепутать, огромными буквами выводит на верхнем поле листа: «Сети! Сети и ещё раз сети!!!» А также просит накупить на рынке на Трубной площади побольше бус для деревенских красавиц. Объясняет: эти бусы можно будет менять на провизию.

В деревне семья Новиковых прожила недолго. Получив известие, что в Москве вышла из печати повесть «Море зовёт», Алексей Силыч тут же решил вернуться в Москву.

В это время он напряжённо трудится над повестью «Подводники». По мнению В. Красильникова, ни над одним своим произведением (исключая, конечно, «Цусиму») Новиков-Прибой не работал так долго и придирчиво, как над этим; ни для одной своей вещи (опять же исключая «Цусиму») он не собирал материал столь тщательно и широко. Записи, относящиеся к «Подводникам», по объёму во много раз превосходят записи к «Солёной купели», хотя «Солёная купель» — большой роман, а «Подводники» — относительно небольшая повесть.

Летом 1923 года Новиковы (теперь уже вчетвером: 8 июня у них родился сын Игорь) снова отправились в родные края Алексея Силыча. Только теперь они остановились в мордовском селе Алдалово, на берегу реки Вад, вблизи от полустанка с этим же названием. Охота была разрешена, и Алексей Силыч отправлялся в лес дня на два-три. Возвращался домой усталый, осунувшийся, но очень довольный и всегда с дичью.

Но и в этот раз вернуться в Москву пришлось раньше, чем было запланировано. Алексею Силычу предложили совершить поездку за границу на одном из коммерческих пароходов. Алексей Силыч давно мечтал о такой поездке, надеясь собрать интересный материал для своих будущих книг.

Осенью 1923 года Новиков-Прибой отправился в плавание на пароходе «Коммунист», который шёл в Роттердам с большим грузом, а оттуда должен был пойти в Англию.

У бывалого моряка изначально было предчувствие, что «плавание будет с приключениями». Его опасения, к сожалению, подтвердились. Только то, что произошло, едва ли можно было считать просто «приключением», ибо шансов спасти судно в такой шторм, который настиг пароход «Коммунист» в Северном море, было очень мало.

В письме жене Алексей Силыч пишет: «Что ты и Толя чувствовали в ночь с 15 на 16 ноября? А мы в эту ночь переживали ад кромешный».

Подробно описывая бурю и то, как она трепала судно, Алексей Силыч признаётся:

«Милая Марийка! Ты не можешь себе представить, какую тоску переживал я, болтаясь над зыбучей и кипящей бездной среди разверзающихся могил, окутанный бушующим мраком. О, как хотелось мне быть в это время в своей семье, видеть милые и дорогие лица! Безмолвным стоном стонала душа, раздавленная сатанической злобой урагана. Я мысленно прощался с тобою и детьми, прощался навсегда».

И дальше — новые подробности:

«Сотни вёдер воды вливались через световые люки в машинное отделение, окутывая паром и людей и машины. На трюмах ломались задраечные бимсы. Рвались брезенты и раскрывались люки. Трюмы — это наша последняя надежда. Если в них начнёт захлестывать море, то конец неизбежен. И я видел, как матросы вместе с третьим штурманом натягивали на люки новые брезенты, отчаянно боролись за спасение корабля. Горы воды обрушивались на людей, сбивая их с ног, разбрасывая в разные стороны, как мусор. <…>

Всего, дорогая Мария, не передать. Скажу только, что мы повернули судно обратно, против ветра и направились опять в Англию. Но волны сносили нас назад. Так мы проболтались ещё более суток, пока буря не стала стихать. Наконец, старый наш „Коммунист“, потрёпанный в отчаянной схватке с бурей, весь изуродованный, налившийся водою, кое-как дотянулся до тихой пристани, войдя в Кильский канал».

Уже на берегу советские моряки узнали, что во время этого циклона в Северном море погибли три парохода и два парусника. Спаслось только несколько человек с парусника. Привязанных к мачтам, их подобрали в море только через двое суток.

Ремонт парохода затянулся почти на три месяца. За это время Новиков-Прибой написал рассказ «„Коммунист“ в походе» (первоначальное название — «Буря») и приступил к работе над повестью «Женщина в море».

Вспоминая о том, как судьба в очередной раз отвела от него погибель, Алексей Силыч напишет в письме Рубакину: «Теперь я сижу в Москве — изображаю свои переживания на бумаге. И делаю это с удовольствием, ибо палуба под моими ногами не качается и сумасшедшие волны не обливают с ног до головы холодной водой. В квартире тихо. Только восьмимесячный карапузик мой что-то лопочет на своём языке: очевидно, хочет выразить свои философские взгляды на жизнь».

А повесть «Женщина в море» родилась из следующего наброска в записной книжке Алексея Силыча:

«Любовь на корабле. Рассказ.

На пароходе вместо прежней буфетчицы появилась новая скромная молодая девица.

Уже с первого раза команда обратила на неё внимание. А когда вышли в море, то все были влюблены в неё. Всех она дарила улыбками. Не было на судне человека, который хоть чем-нибудь не хотел бы услужить ей. И каждый думал про себя, что она относится к нему лучше, чем к другим. И каждый питал надежду на её любовь.

Но она могла полюбить только одного и действительно полюбила.

Сразу все отвернулись от неё.

Каждый считал себя обманутым.

Этого ей не могли простить, как и тому, на ком остановился ею выбор.

На пароходе устроили радиотелеграфную рубку. А вскоре заявился и сам радиотелеграфист.

Он был красив, ловок, одевался чисто.

Вся команда обрадовалась, увидав его: выручит.

Все начали следить за развёртыванием нового романа».

На повести «Женщина в море» «лежит ясный отпечаток, — писал критик И. Кубиков в 1928 году, — влияния поэмы М. Горького „Двадцать шесть и одна“». Оба эти произведения, с одной стороны, о том, как может женщина в корне изменить атмосферу в мужском коллективе, как может она преобразить его, разбудив в мужчинах самые лучшие чувства: порядочность, благородство, великодушие. С другой стороны, о том, как могут эти же мужчины резко измениться по отношению к женщине, когда она выбирает кого-то из них, особенно если этот «кто-то», по общему мнению, её не достоин.