Морской лорд. Том 3 - Александр Чернобровкин

В Бристоле Вильям Фиц-Роберт, граф Глостерский, пребывал в дурном настроении. Воевать он не хотел, но все равно считался сторонником принца Генриха. Его ждало наказание с обеих сторон, если в ближайшее время не определится, с кем он? С горя граф Вильям закупил все вино, привезенное моими бригантинами, поэтому я дал ему дельный совет:

– Евстахий на троне – это продолжение гражданской войны, которая тебе не нужна.

Я собрал оброк и договорился с графом Глостерским, что отслужу за его маноры принцу Генриху. Получится, что Вильям Фиц-Роберт поддерживает его, но в тоже время не участвует в боевых действиях, а мне, как догадываюсь, все равно придется служить все лето. Не думая, что война закончится быстро.

В Беркенхеде меня уже ждали гонцы от графа Честерского и лорда Болингброка с призывом прибыть на службу с максимально возможным количеством рыцарей, сержантов и пехоты. Неделя ушла на сбор отряда и подготовку к походу. Со мной пошли семь рыцарей с оруженосцами и слугами, две сотни сержантов и почти три сотни лучников. Оруженосцем рыцаря Тибо Кривого был Ричард де Беркет, оруженосцем рыцаря Джона – Роберт де Беркет. Обоз составляли два десятка кибиток и телег.

Я присоединился к армии принца Генриха в злосчастном Вустере. Этот город так устал от войны, что сдавался каждому, кто с отрядом больше сотни человек подходил к его стенам. Половина домов в городе была пуста, В том числе и тот, который ограбил я и примкнувшие ко мне рыцари, двое из которых – Тибо Кривой и Гилберт – были теперь моими вассалами. Тогда у меня почти ничего не было, считал за счастье получить манор. Теперь есть все, что хотелось. Дальнейшие перемены могут быть только к худшему.

Принц Генрих обрадовался моему прибытию. Да и как не обрадоваться увеличению армии на пятьсот человек? До моего прихода под его командованием были всего около шестисот рыцарей и тысячи две пехоты.

– Назначаю тебя коннетаблем! – произвел он меня в маршальское звание.

Жаль, что я получил это звание вместе с привилегиями не в двадцать первом веке. В двенадцатом маршалом был всего лишь командир отряда численностью от пятисот человек.

В лагере принца я встретил Роберта де Бомона, графа Лестерского, и его двоюродного брата Рожера де Бомона, графа Уорикского, – тучного пятидесятилетнего мужчину с нездоровым, красным лицом. Всего года три назад оба были активными сторонниками короля Стефана. Вустер принадлежал Галерану де Бомону, который первым перешел на сторону Генриха, чтобы сохранить нормандские владения. Король Стефан попробовал отобрать Вустер у Галерана – и заимел еще двух влиятельных врагов.

– Какими судьбами?! – шутливо спросил я, поздоровавшись с ними.

– Прискакали на запах победы, – честно признался Роберт де Бомон. Прискакал он на подаренном мною арабском скакуне с белым «крестом» на голове.

– Вовремя, – похвалил я.

– Принц вернул мне нормандские владения, кроме тех, что были отданы тебе. Вместо них мне предложили другие. Можем поменяться, – сообщил граф Лестерский. – Или ты предпочитаешь получить в Англии?

– Именно так, – ответил я. – Где-нибудь поближе к моим владением.

– Могу предложить сеньорию Эшби – замок и двенадцать маноров, – сказал Роберт Лестерский.

Эти двенадцать маноров наверняка приносят такой же доход, как десять нормандских, так что обмен был равноценным. Располагались они в Лестершире на границе с владениями графа Честерского – заклятого друга де Бомонов. Так что, обменяв их, граф Лестерский еще и немного облегчал себе жизнь.

– Думаешь, Ранульф де Жернон не сдержит условия договора? – поинтересовался я.

– Всяко может быть, – ответил Роберт де Бомон.

– Что ж, меня такой вариант обмена устраивает, – согласился я.

Эта сеньория будет неплохим приданным для моей дочери Керис. Шусан перед походом напомнила мне, что пора подумать о муже для девочки, которой уже двенадцать лет. Наверное, пора, если учесть, что шестнадцатилетние считаются старыми девами. Вот бы сюда борцов с педофилией из двадцать первого века!

Через день мы двинулись на северо-восток. По пути нас догнали архиепископ Кентерберийский и папский легат Теобальд, который отказался венчать на королевство принца Евстахия, брат короля Генрих Блуаский, превратившийся при новом папе римском в обычного епископа Винчестерского, и несколько святош рангом пониже. Два дня они вели переговоры с принцем Генрихом. Принимали в них участие и оба Бомона, как советники принца. Приглашали и меня, но я отказался, сославшись на отсутствие дипломатических навыков:

– После того, как я скажу этим лицемерам в рясах, что я о них думаю, переговоры сразу закончатся.

Принц Генрих согласился со мной и больше не настаивал на моем участии. Они и без меня справились. Судя по удовлетворенным лицам представителей обеих сторон, договор был заключен. Попрошайки будут и дальше безнаказанно беспредельничать. Одно преждевременное решение принца Евстахия, пытавшегося их урезонить, лишило его короны Англии и скоро отнимет ее у его отца Стефана.

Наша армия прошла Уорикшир и Лестершир, которые теперь были на нашей стороне. Рожер де Бомон, граф Уорвикский, который устроил трехдневный пир по поводу прибытия нашей армии в его город Уорвик, слег и через несколько дней умер. В это время мы без боя захватили Татбери и направились к Бедфорду. Последний принадлежал еще одному де Бомону по имени Гуго и прозвищу Нищий, младшему брату близнецов Роберта и Галерана. Ему почти ничего не досталось в наследство от родителей, но король Стефан женил Гуго на дочери Симона де Бошана, владельца Бредфорда, и дал титул графа Бредфордского. Вскоре Миль де Бошан захватил город и выгнал из него Гуго Нищего. В 1146 году замок опять стал принадлежать Гуго де Бомону, но все почему-то перестали величать его графом. Внешне он был похож на Галерана де Бомона, но внутренне, я бы так сказал, был горбат. Чувствовалась в нем ущербность. И речь была плаксивая. Ему бы на паперти стоять. Он без разговоров перешел на сторону принца Генриха, позабыв, кто его вытянул из грязи в графы.

Мне уже показалось, что военная кампания превратится в увеселительную прогулку. Видимо, не только мне. Мои рыцари, у которых закончился срок обязательной службы, решили остаться еще на два месяца. Вот тут-то к нам и пришло известие, что король Стефан в очередной раз осадил замок Уоллингфорд. Дался ему этот замок! Императрицы Мод там уже несколько лет не было, Брайен де Инсула умер, а его жена ни с кем не воюет, только защищает свою собственность. Брать замок приступом – положить большую часть своей армии, а осаждать можно несколько лет без гарантии на успех. Видимо, чем-то досадил ему когда-то Брайен де Инсула. Столько сил и времени тратить на один замок можно только из мести. Наша армия развернулась и пошли ускоренным маршем на юго-запад, к Уоллингфорду.