Шотландская наследница - Патриция Поттер

— Леди Элизабет!

Голос Хью прозвучал сухо и строго, но Элизабет давно уже не принимала этого человека всерьез.

— Я услышала… крики, — попыталась объяснить она, но язык, как и ноги, не хотел ее слушаться. И как, скажите на милость, объяснить то, что она среди дня оказалась в одной ночной рубашке, со встрепанными волосами, с раскрасневшимся лицом? — Я отдыхала, — добавила она.

Хью нахмурился и осуждающе посмотрел на Бена.

Барбара выглядела уязвленной. Сара Энн смотрела на все с любопытством.

— Я отнесу вас наверх, — сказал Бен. — Тем более что здесь, похоже, наступило перемирие. Он покосился на Аннабел и Генри.

— Я же говорила, что ей нужен друг, — сказала Сара Энн, и все обернулись к ней. Барбара и Хью, казалось, только сейчас заметили ее присутствие.

Дункан выпрямил спину и стал еще больше похож на жердь.

— Пойду распоряжусь насчет обеда, — сказал он. Эффи хихикнула.

— А я поднимусь, чтобы помочь вам одеться, леди Элизабет.

— Это просто… возмутительно, — скривила губы Барбара.

Хью стоял молча, но помрачнел еще больше, когда Бен поднял Элизабет на руки.

Каким нежным и интимным показались ей его объятия! Руки Бена, казалось, прожигали насквозь тонкий шелк ее рубашки. Она всмотрелась в его загорелое мужественное лицо. До чего же он привлекателен! Даже сейчас, когда на щеках его играют желваки над плотно стиснутыми челюстями.

Они не обмолвились ни словом всю дорогу до спальни. Бен осторожно уложил Элизабет на постель и присел рядом.

— Похоже, мы устроили настоящий скандал, — сказала она.

— Похоже, — усмехнулся он. — Твоя золовка просто потрясена.

— Только потому, что это случилось не с ней.

Его ладонь коснулась ее обнаженной руки. Горячая волна прокатилась по его телу. Жар охватил и Элизабет. Она видела, как жадно Бен пожирает ее глазами.

— Зато, слава богу, между Генри и Аннабел наконец установился мир, — сказала Элизабет, из последних сил пытаясь сохранить самообладание.

— Аннабел стала более мягкой, как и всякая будущая мать. Хотя я не удивлюсь, если уже завтра она снова начнет задирать Генри.

Из всего сказанного сознание Элизабет выхватило лишь одно слово: «будущая мать».

— Сара Энн, очевидно, будет в восторге.

— Во всяком случае, я не думаю, что она сумеет куда-нибудь пристроить котят. Во-первых, это не так-то просто: ведь Аннабел, скажем честно, не красавица. А во-вторых, бог наделил Сару Энн неисчерпаемой нежностью ко всем его созданиям.

— Сара Энн считает, что Аннабел прекрасна.

— Хм-м-м… — пробормотал Бен.

Ощущение близости вновь окутало их, согревая, соединяя в одно существо. Элизабет прикрыла глаза, наслаждаясь этим волшебством. Затем, неожиданно вздрогнув, словно от толчка, она открыла глаза.

Он смотрел на нее странным, вопрошающим взглядом, слегка наклонив голову. На щеках его вновь играли желваки.

— Я должен идти, чтобы не загубить твою репутацию окончательно, — сказал он.

Задетая и смущенная резкой переменой в его настроении, Элизабет постаралась как можно безразличнее пожать плечами. Ей очень хотелось спросить его о причинах этой перемены, но она не могла этого сделать. Все казалось ей сейчас таким необычным. Таким хрупким.

— Барбара всегда склонна подозревать худшее, да и Хью тоже, — заметила она.

— А слуги?

— Не знаю. Никогда не задумывалась над этим.

Бен немного помолчал, словно собираясь что-то сказать, но не сказал ничего и поднялся.

— Увидимся за обедом.

Он повернулся и исчез за дверью, заставив Элизабет почувствовать острую боль. И отнюдь не от ушибов.

Атмосфера за обеденным столом была тяжелой, натянутой. И в то же время не слишком отличалась от обычной. Хью был внешне спокоен и даже вежлив. Барбара, по своему обыкновению, болтала о пустяках, при этом глаза ее беспокойно перебегали с Бена на Элизабет и обратно. Сара Энн говорила мало и выглядела настороженной. Элизабет загадочно молчала, и Бен не осуждал ее. Он понимал ее состояние.

Господи, что же он натворил? Скомпрометировал женщину — окончательно, бесповоротно. В таких случаях джентльмен просто обязан жениться. Но у него нет ни малейшего желания вступать в брак. Его опыт общения с женщинами был мал и неудачен. К тому же Бен не мог отделаться от мысли, что Элизабет ожидает от него чего-то такого, что он, возможно, не сможет дать ей.

Чем больше он изучал хозяйственные книги Калхолма, тем больше приходил к выводу, что Хью и Барбара правы. Если продолжать заниматься разведением лошадей, можно привести имение к банкротству, а то и вовсе потерять его. А ведь Калхолм — это наследство Сары Энн. Лошади вряд ли окупят себя даже в том случае, если Шэдоу и впрямь удастся выиграть Гранд Националь. А если увеличить вдвое поголовье овец, то и доходы с имения увеличатся вдвое. Бен никогда не допустит выселения с земель семей арендаторов, но для овечьих пастбищ можно занять охотничьи угодья и поля для тренировки лошадей.

Интересно, как в этом случае будет относиться к нему Элизабет?

Проклятие! Известно — как!

Какой же он дурак, что влюбился в нее. И дважды дурак потому, что сделал их роман всеобщим достоянием. Пусть даже и невольно.

— Бен?

Голос Барбары вернул его за обеденный стол.

— Я решила, что вы должны знать: я беру на оставшиеся до сэлдиша дни дополнительный штат прислуги Кое-кто из гостей проведет у нас две ночи.

Он кивнул, не спуская глаз с Элизабет. Ей удивительно шло сегодняшнее платье. Легкий шелк подчеркивал плавные линии ее фигуры и удивительно гармонично сочетался с цветом глаз, делая их глубокими и загадочными.

— Завтра я составлю список гостей, и мы вместе его просмотрим, — продолжила Барбара.

Бену не оставалось ничего, как только переключить свое внимание на нее. Хью нахмурился и ревниво покосился в их сторону. Затем молча поднялся и, даже не извинившись, вышел из-за стола.

Барбара взволнованно посмотрела ему вслед.

— Я думаю, он… он плохо себя чувствует, — извиняющимся тоном сказала она.

Элизабет заметила со вздохом:

— Сегодня утром Хью сказал мне, что собирается сразу после сэлдиша покинуть Калхолм.

Барбара побледнела. Сильно прикусила верхнюю губу, а затем попыталась улыбнуться, стремясь скрыть за улыбкой свое изумление. Руки ее дрожали.

— Он сказал тебе?

— Он седлал свою лошадь, когда я выезжала с Шэдоу на тренировку, — объяснила Элизабет. — Сказал, что ему жаль, что он не увидит выступления Шэдоу в стипльчезе, а я спросила почему. Он говорил еще что-то про Австралию или Америку.

Бен заметил, как побелели пальцы Барбары, сжимавшие бокал с вином, увидел страх в ее глазах. Неужели Хью на самом деле так дорог ей? Но даже если это так, то все равно это не удержало ее от попыток соблазнить Бена, да и от попыток прибрать к рукам хозяйство Калхолма тоже. Значит, ее сердце может одновременно и принадлежать Хью, и оставаться холодным к этому человеку, который, похоже, любит ее и… жадно стремиться к обладанию Калхолмом.