Секреты обольщения - Мэдлин Хантер

– Должно быть, Кайл, прошлой ночью тебе было трудно притворяться, будто ничего не случилось. Особенно еще и потому, что и тебя это сильно затронуло. И все же я рада, что ты это сделал. С твоей стороны было так благородно пощадить меня хоть на несколько часов.

– Это вовсе не было трудно, Роуз. Я слишком пленен тобой, потому не думал о том, что нас ожидает, когда мы встанем с постели. – Он заглянул ей в глаза. – И если мы разделили это пиршество, то оно насытило не только мое тело, дорогая.

Он наклонился и поцеловал ее, потом вышел из комнаты.

У дверей спальни Кайл остановился, прислушался к звукам из-за двери, но плача, которого ожидал после своего ухода, не услышал. Мужество, с которым Роуз приняла весть о том, что нависавший над ней меч пал, поразило его. Ее внутренняя сила все еще поддерживала ее. Но Кайл знал что скоро придут слезы. И попытался не рисовать в воображении картину ожидавшего ее несчастья. Он чувствовал его как свое собственное, будто эта скорбь без предела перелилась из ее в его сердце.

Он не мог ее избавить от боли за Тимоти. Он мог только позаботиться о том, чтобы удерживать ее подальше от предстоящего суда.

Кайл спустился вниз и приказал приготовить ему лошадь. Прежде чем покинуть дом, он отправил письмо лорду Хейдену с сообщением о том, что Лонгуорта поймали. Не стоило допускать, чтобы лорда Хейдена подвергли допросу.

Часом позже Кайл входил в кофейню на Стрэнде. Он тотчас же заметил Норбери, игравшего в шахматы за большим столом. Виконт приветствовал его сдержанным кивком.

Кайл сел на стул у широкого окна и погрузился в ожидание. Получасом позже Норбери покончил с шахматной партией. Ничуть не удовлетворенный результатом, он встал и направился к его столику. Сел на стул, заказал кофе и принялся изучать лицо Кайла.

– С вашей стороны было разумно прийти, – сказал Норбери.

Когда Кайл проснулся нынче утром, его уже ожидало письмо от виконта.

Должно быть, он писал его вчера поздно ночью.

Кайл не сказал Роуз об этом послании. В самом деле бывают моменты, когда полная честность не самое лучшее.

– Вы должны извиниться, – сказал Норбери.

– Перед вами? Вы оскорбили меня и мою жену. И для нас обоих было бы разумнее избегать подобных встреч.

– Я организовал здесь партию в шахматы и не склонен менять свои планы ради таких, как вы. – Норбери размешивал сахар в своем кофе с точностью и медлительностью, достойными ритуала. – Следует обсудить дело с ее братом, а иначе я стану с вами разговаривать в дальнейшем только через своего поверенного.

– Мне нечего сказать о ее брате.

– Как бы не так! Мы будем настаивать на том, чтобы процесс состоялся как можно скорее. И вам придется на нем выступить и представить кое-какие факты.

Кайл оглядел кофейню. Как правило, такие заведения носили демократический характер, но эта предназначалась для людей богатых и имеющих положение в обществе. Об этом свидетельствовали диваны и мягкие стулья, а также имеющиеся в продаже дорогие сигары. Кайл предпочитал кофейню Кендалла на Флит-стрит, где встречались гражданские инженеры и деловые люди.

– Я не стану предоставлять информацию. Когда я сказал, что выбываю из игры, я сделал это после основательного раздумья.

– Вы сделаете то, что вам прикажут, если не хотите, чтобы вашу жену заставили тоже давать показания в суде.

Кайл не стал спрашивать объяснений. Скоро все и так должно было выясниться. Слишком самодовольным выглядел Норбери для того, чтобы считать его угрозу блефом.

– На прошлой неделе мне нашептали на ухо кое-что интересное, – сказал Норбери. – Лиллингстон упомянул своему поверенному о деле Лонгуорта. Его солиситор сообщил ему, что поверенный Лонгуорта получил известие о нем и доверенность на продажу земли, на которую наложил запрет Ротуэлл. В надежде найти логово Лонгуорта я сам навестил Ярдли.

Норбери подождал, пока Кайл начнет выкачивать из него новости, но тот не доставил ему такого удовольствия.

– Он рассказал мне о письме и о его содержании, и что оно было адресовано вашей жене. Вы его прочли до того, как заставили поверенного сжечь письмо, и потому знаете, что она собиралась к нему ехать. «Ты должна привезти мне деньги» – вот что было в том письме.

– Деньги от продажи ее собственности? Она никуда не собиралась ехать.

– Ну кто говорит, что речь шла всего лишь о намерении продать землю?

– Воспоминания Ярдли не очень точны, а вашим доверять нельзя.

– Но вы оказались единственным, кто не получил компенсации, – сказал Норбери. – Это, возможно, не имеет значения. Однако достаточно и совершенного им подлога, чтобы отправить его на виселицу. Впрочем, иногда присяжные ведут себя непредсказуемо. А лорд Хейден может оказать свое влияние на судей. Вы единственная жертва, не получившая компенсации, и никто не может сказать, что вы уже удовлетворены полностью. Вы должны свидетельствовать на процессе. Вы это сделаете, а иначе я позабочусь о том, чтобы и против нее выдвинули обвинение.

– Вы мерзавец. Невозможно поверить, что вас произвел на свет такой человек, как ваш отец.

– Прежде чем забыть свое место и оскорблять меня в лицо, вам следовало бы вспомнить, что мой отец уже не жилец. – Кулак Норбери тяжело опустился на стол. – Вы слишком околдованы этой запятнанной голубицей, чтобы видеть правду. Отлично. Можете оставаться одураченным идиотом. И все же вам придется выступить на процессе Лонгуорта.

Да, вероятно, Кайл вынужден будет это сделать. Такому глупому человеку, как Норбери, нелегко было сплести сеть из стальных звеньев.

– Ваш упорный интерес к семье моей жены граничит с безумием. А ваше преследование ее брата непристойно, невзирая на все его преступления. Ведь вам была выплачена компенсация. Что же касается Розалин, вы усугубляете свое бесчестное поведение по отношению к ней. Как вам известно, эта женщина – невинна.

– Ничего не знаю. Что же касается моего интереса к этой семье, никто не посмеет выставить меня дураком, не расплатившись за это. Никто!

Кайл не сказал больше ни слова. Он вышел на воздух. Его только что предупредили, однако не было ясно, сознавал ли Норбери, что Кайл разгадал его намерения.

Много лет назад сын углекопа выставил Норбери дураком. В декабре прошлого года он снова это сделал, а граф Коттингтон скоро перестанет защищать его от преследований своего сына.

Глава 21

Кайл пришел в эту ночь к Роуз, но страсти не было. Не было ни наслаждения, ни радости, ни игр. Он просто лежал рядом с ней, обнимая ее. Сердце его билось, отсчитывая минуты ночи, и Розалин слушала его удары, прижавшись ухом к груди мужа.

Кайл принес ей мир, будто знал, что ей необходимо в эту минуту. Розалин провела день, представляя Тимоти на виселице и безуспешно пытаясь отогнать эти неотвязные образы. Как ни пыталась она отвлечься, это длилось недолго, и паника снова накатывала на нее.