На руинах Мальрока - Артем Каменистый

Не веди себя Зеленый спокойно – изрубили бы тварь сразу, когда Альра его будить начала. А так… Не темный – это понятно. Но все равно тварь. Если это тот самый таинственный горец, то, похоже, они там, в горах своих, порядком одичали. Он вообще на человека мало похож. Классический персонаж неприличных анекдотов о неких южных народах – рожденный в результате многовековых традиций скотоложства.

Проклятые законы гостеприимства – приходится ждать, когда она доест, а уж потом устраивать допрос! Не терпится узнать все из первых рук: ведь эта девушка – бесценный кладезь до зарезу нужной мне информации.

С кашей покончено; ложка не облизана, а вымыта (аристократка, мать ее…), чашка здешнего травяного чая разговору не помеха. На востоке уже намечается просветление – очередная ночь, проведенная без отдыха, – но как-нибудь переживу. Да и не уснуть мне – хочется узнать много чего, причем немедленно.

– Альра, если ты не слишком устала, – не могла бы рассказать мне о Межгорье?

– Конечно, сэр страж. Что именно вы хотите узнать?

– Все! Абсолютно все, что касается перерожденных: как это началось; как происходило; полную историю хочу знать.

– Это долго рассказывать, – вздохнула девушка.

– Я никуда не тороплюсь, но если ты устала…

– Нет! Что вы! Расскажу! Но только я не очень хорошо рассказывать умею. Вам бы со старым Аваном поговорить – вот он мастер: заслушаешься.

– А где он?

– Убили его, – опять вздохнула девушка. – Точнее, сам умер – не перенес дороги, когда мы через горловину уйти попытались.

– Значит, рассказывать придется тебе. Смелее, не стесняйся. Считай, что перед тобой не страж, а летописец, который ничего не знает, и его задача лишь записывать за тобой каждое слово.

Учитывая наличие попугая, я не преувеличивал: знал, что вредная птица запоминает все до буквы. Вот только повторить усвоенное его непросто заставить – он иногда упрям как ишак. Но память как у диктофона.

– Ну… Ну тогда… Я даже не знаю, с чего начать, – грустно констатировала Альра.

– Начни с чего-нибудь, а там видно будет.

– С чего именно?

– Ну хотя бы с себя. Где родилась, как жила до того, как все это началось, и как после.

– До того, как началось, жила себе и жила – как все живут. Ваш сержант сказал, что я дочка барона, но это не так. Моя мама – дочь рыцаря из побочной ветви Мальроков, его владение было у побережья, на востоке отсюда. Маленькое владение. Я дедушку не застала – он погиб при нападении демов. Пираты тогда налетели на целом флоте галер… Из наших родичей только мама спаслась – ее спрятал первый сержант одного из баронов. Отряд барона был разбит, он чудом уцелел. В горах они прятались, и… В общем, этот воин стал мужем моей матери. Хорошим мужем. Оставаться на разоренной земле было незачем, и они отправились в Мальрок. Барон, помня о родственных связях, взял отца под руку. Пересуды ходили, конечно, – странно это, когда аристократка за простолюдина идет, но времена тогда были отчаянные, всякое бывало. Да и сам барон никогда ничего ему не говорил плохого из-за этого. Он был доволен отцом. Отец – хороший воин, и в Мальроке быстро стал первым сержантом. А мне дали это имя в знак уважения к барону и благодарности к его милости. Так я и жила, при замке. Братьев и сестер не было – маме роды трудно дались: узкие бедра, да и вынашивала она меня в холодных горах, пережидая нашествие демов. Сказалось все, вот и здоровье потеряла. Умерла она, когда мне и четырех лет не исполнилось. Отец… Любил он ее сильно и другой не взял. Бывали у него… так… вдовушки, но ничего серьезного. Так и росла я с ним. Он воинов учил, а я – рядом, тоже училась. Смеялись тогда над странной дочкой странного сержанта, но ведь потом пригодилось – не разговаривала бы я сейчас с вами, не будь той учебы. Воины побережья славились своими умениями – им ведь чаще, чем другим, за оружие браться приходилось. А отец мой был одним из лучших – у него было чему поучиться.

К костру, устроенному под стеной донжона, подтягивались мои неспящие «замы» и шестерка межгорцев в полном составе – лишь «мохнатого» не хватало, – не одному мне был интересен рассказ Альры. Но она уже не обращала внимания на новых слушателей – начала увлекаться собственным монологом.

– Барону тоже с детьми не везло – жена его долго не могла наследника родить. Лишь дочки появлялись – своими невестами он почти все центральные баронства обеспечил и даже с одним южным породнился. Других женщин брал – из простых, но тоже ничего с ними не получалось – лишь одна сына принесла. Хоть и незаконнорожденный, но барон очень рад ему был. Приближал к себе. А потом старая жена умерла при родах, но родился сын. Настоящий наследник. Барон тогда к Альрику охладел, но все равно не забыл. Говорил, что как вырастем, то стану я женой Альрику – породниться еще раз хотел с отцом. Ценил он отца. Так и росли мы с Альриком вместе. Хотя насчет замужества я его почему-то не воспринимала. Он будто брат мне был. Не было ведь у меня других братьев. И сестер не было. С баронскими мы не ровня, да и не сошлись как-то. Особенно когда барон молодую, вторую жену взял, из предгорных баронств. Та порядки начала наводить новые. У себя там, в холмах, коз пасла и дыры в единственном платье латала, а здесь хуже имперской герцогини стала: начала указывать, что и как положено делать, делить всех по происхождению и чину. Глупая и злая женщина.

И без этих эпитетов было понятно, что новую жену барона Альра недолюбливала: лицо выдало всю глубину отрицательных чувств. Вообще лицо у этой девушки – будто книга открытая, на редкость выразительно. Многое и без слов можно понимать, наблюдая за гаммой стремительно меняющихся эмоций.

– От глупости ее и от злобы все случилось. Из-за нее все началось.

Сделав паузу, Альра отпила из кружки и виновато пояснила:

– Я некоторых подробностей не знаю. Так… слухи и свои догадки. Все ведь началось в ближнем кругу баронской семьи, а меня туда не особо допускали при новой жене.

– Говори как есть, все что знаешь. Не волнуйся, если в чем-то сомневаешься, – приободрил я девушку.

– Летом это случилось. Прошлым. В начале лета. А точнее, весной – в последние дни весны. Жена барона родила мальчика. Барон очень рад был – хоть и при наследнике уже, но сыновья лишними не бывают. Вот только жена его не обрадовалась – ходила, будто туча грозовая. И раньше змеей злобной была, а теперь будто водой святой ошпарили… ведьму… Запало мерзавке в голову, что, не будь старшего сына, Мальрок унаследует ее отпрыск. Мешать ей старший сынок начал, вот и решила избавиться от него. Когда барон брал ее в жены, с ней слуга пришел, вороватый, как все предгорцы, но терпели его – не хотелось под руку хозяйке попадаться из-за этого проходимца. Вот с помощью слуги она это и устроила. До того из замка носа не высовывала, если не на пир к соседям или другое увеселение, а тут зачастила: ни одного выхода барона со свитой не пропускала. Даже на охоту за ним ездила. А наследника своего барон с собой всюду брал, приучал к взрослой жизни, и на охоту, конечно, тоже. Вот на охоте все и случилось: пока взрослые оленем увлеклись, мальчик без присмотра остался, и… Гроза тогда сверкала, и когда его нашли, баронесса первая сказала, что молнией его ударило. Да только гроза стороной прошла и гром рядом не гремел. Да и непохоже на молнию все было – голова проломлена, одежда сажей измазана, а на теле нет ожогов. Но тогда, в суматохе, не придали этому значения, а потом уже ни к чему все стало. Ведь это слуга баронессы ударил мальчика и одежду его вымазал сажей припасенной, чтобы видимость огня была. Старый Аван говорил, что, когда с той охоты все в замок вернулись, у негодяя руки черные были. Может, и приврал – он любил это делать, а может, и нет – в той суете могли не обратить внимания. Какое кому дело до слуги чужого, если наследник при смерти? Вот так баронесса сделала свое черное дело и под подозрение не попала.

– От баб одни беды вечно, – вздохнул Арисат.

– Не все такие, как она! – тут же вскинулась Альра. – Ее никто у нас не любил – змея она скользкая, а не женщина! Если бы не договор с предгорцами, барон бы ее никогда не взял!

– Ладно тебе! Не ругайся! Прости. Никто тебя не хотел обидеть. Рассказывай: что там дальше было? – умоляюще произнес Дирбз.

Кинематограф здесь неизвестен, телевизор тоже, из развлечений только какие-то редко случающиеся балаганы с шутами, в талантах которых я сильно сомневаюсь. Неудивительно, что хороший рассказчик со свежей историей здесь на вес золота: вокруг костра уже толпа собралась, заключив нас в круг. Пусть завтра трудный день, пусть не выспятся, но послушать надо – когда еще такой случай выпадет.

А рассказывать Альра умела: голос четкий, выразительный – мельчайшие оттенки эмоций передает. Плюс декорации не подкачали: суровые мужчины, не снявшие доспехов, с разнообразными смертоубийственными штуками; закопченная стена донжона; отблески костра на лицах; собаки лежат, тоже слушают, будто люди, восхищенно вывалив языки; попугай устроился на оглобле, бормочет недовольно и постоянно потягивается, показывая, что невыносимо хочет спать и мы все ему смертельно надоели. И посреди всего этого – девушка, столь огненно-рыжая, что даже ночной мрак не может этого скрыть.