Падшие - Дэвид Балдаччи

сведения из семейных преданий, которые передаются из поколения в поколение.

— Чьих преданий? Ноттингэмов или Бэронов?

— Вообще-то и тех и других. Дед пересказывал их мне, когда я был еще совсем мал. Понимаете, самый первый Бэрон — тот, который основал город и все остальное — был просто самым последним мерзавцем. Я уже говорил вам — пробы негде ставить. Дед, пока рос, жил в половине для прислуги. И место это просто ненавидел. И хотя со старым Бэроном сталкивался нечасто, все равно считал его совершенно жутким человеком.

— Если он был такой гад, почему тогда Найджел попросту не ушел от него? — спросил Декер.

— Хороший вопрос. Однако из того, что я слышал, Бэрон на самом-то деле вовсе не третировал Найджела. Совсем наоборот — он, судя по всему, обращался с ним скорее как с равным.

— Странно, как это можно обращаться как с равным с собственным дворецким…

— Они с Бэроном были ровесниками, а Найджел стал служить ему еще до того, как тот выстроил огромную усадьбу на холме. Я видел ее только на фото. Что-то совсем чудовищное.

— Я был там. Время ее не пощадило. Но вы начали что-то о семейных преданиях?

— Не думаю, что у кого-то из членов семьи Бэрона было желание продолжить его дело и после его смерти самим зарабатывать себе на жизнь.

— Им хотелось просто и дальше доить старика?

— Да. И тут мы вплотную подходим к этим самым семейным преданиям. Бэрон был очень скуп, экономил на каждой мелочи, но деньги любил — последнего гроша из рук не выпустит. Рабочим платил соответственно, почитай практически ничего, а на благотворительность вообще ни цента не тратил. Просто лопался от денег, но, видать, ему и того было мало.

— Похоже, и впрямь не очень симпатичная личность, — заметил Декер.

— Ну как бы там ни было, о собственных сыновьях, которым предстояло продолжить его дело, он был не слишком-то высокого мнения. Как я уже говорил, особого интереса к бизнесу они не выказывали. Как я слышал, предпочитали тратить деньги, а не делать их.

— И по этой-то причине семья довольно скоро обеднела, — вставил Декер.

— Обеднела? Ну-ну… А теперь начинается самое интересное. Предание гласит, что перед смертью Бэрон припрятал чуть ли не все свое состояние где-то у себя в доме. Так и говорится — «чуть ли не все».

— В каком виде?

— Не знаю. В виде драгоценностей, редких монет. Просто наличных. Каких-то легко оборачиваемых активов — акций, облигаций. Но это была действительно львиная доля всего его состояния. Судя по всему, ему очень не хотелось, чтобы его отпрыски ее заполучили.

— И вы поведали об этом Косте?

Ноттингэм кивнул:

— Он сразу заинтересовался — я бы сказал, очень заинтересовался — и буквально засыпал меня вопросами. Я даже показал ему кое-какие старые письма, которые писали мне отец с дедом. И еще у меня были письма, которые Найджел писал деду.

— В этих письмах были какие-то намеки, где он мог все это спрятать?

— Никаких — по крайней мере, я их не нашел. Отец с дедом строили всякие предположения, но и сами ничего не знали. А даже если б и знали, что бы это им дало? На поместье-то Бэрона никаких прав у них не было. Они все равно не смогли бы попасть туда, даже чтобы просто поискать.

— Но у семейства Бэронов такая возможность, судя по всему, была?

— Думаю, что да. А если они и вправду обеднели и думали, что где-то совсем рядом скрываются огромные деньги? Ну я на их месте обязательно поискал бы. Уверен, что раз уж мой дед знал о якобы спрятанных в доме сокровищах, то отпрыски-то Бэрона наверняка про это слышали.

— По-моему, они и впрямь что-то искали.

— С чего вы это взяли?

Декеру сразу припомнились странные дыры в стенах особняка и подсобных строений Бэрона.

— С того, что я сам видел.

Ноттингэм едва заметно выпрямился в кресле.

— Так вы считаете, что Брэд отправился в Бэронвилл искать эти сокровища?

— Мне не приходит в голову иной причины, по которой он мог бросить свою блестящую жизнь в Нью-Йорке и переехать туда. Вы не считаете, что он и сам мог кое-что разведать перед тем, как обосноваться в Бэронвилле?

— Вполне возможно, если даже не наверняка. Потому что мы еще много раз поднимали эту тему, и всякий раз оказывалось, что Брэд знает о Бэроне такие вещи, про которые я ему точно не рассказывал. Так что скорее всего он и сам провел кое-какие исследования… — Тут Ноттингэм внезапно ужаснулся: — Выходит, я ему все рассказал, и он отправился туда? Это я… Это из-за меня он погиб!

— Нет, вы здесь абсолютно ни при чем, — твердо ответил Декер. — Люди сами делают свой выбор, прекрасно осознавая возможные последствия.

— Думаю, что вы правы, — произнес старик, хотя и с некоторым сомнением в голосе.

— А у вас, случайно, не сохранились какие-нибудь письма, которые вы показывали Косте?

— Сохранились. Только не в этой комнате — тут есть камера хранения, в которой я держу все свои ценности. Письма тоже там, в моем шкафчике, в отдельную папку уложены.

— Можно мне сделать копии? Оригиналы обязуюсь сразу же вернуть в шкафчик.

— Да ради бога.

— Спасибо, что уделили время, вы мне очень помогли. — Амос вручил Ноттингэму свою визитку. — Если еще что-нибудь припомните, не затруднитесь позвонить.

— Конечно. И не могли бы вы сообщить мне, чем все это дело закончится?

— Обязательно.

Декер еще раз оглядел фотографии на стенах.

— А вы и в самом деле прекрасный фотограф!

Ноттингэм поднял взгляд с визитки:

— Спасибо. Что будете теперь делать?

— Выполнять свою работу, — отозвался Амос.

Глава 46

Вернувшись из Нью-Джерси незадолго до ужина, Декер вел себя скорее как анти-Декер, если такое вообще возможно, — активно предлагал помощь во всех домашних делах, сам установил стол, поставил на него посуду, высказал соболезнования всем без исключения сестрам Джеймисон и безутешным родственникам Фрэнка, причем и сам вполне искренне их слушал.

Потом, когда остальные отправились в ближайший мотель, в котором остановились, Джеймисон загнала его в угол в кухне, где он, убрав со стола, загружал посудомоечную машину.

— Ты вообще как себя чувствуешь? — поинтересовалась она с весьма обеспокоенным видом.

Засунув в посудомойку последнюю тарелку, Амос насыпал в лоток моющее средство, ткнул на «Запуск» и захлопнул дверцу. Только потом повернулся к ней:

— Просто пытаюсь помочь, чем могу.

— Вижу. Именно это я и имела в виду. Только это совсем не… Понимаешь меня?

— Ты хочешь сказать, что это совсем