Хроники Второго пришествия (сборник) - Владимир Соловьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эльга почувствовала изменение в моем настроении, но отреагировала сурово:
– Но-но, что это мы себе позволяем? Сначала в ванную, а то три дня не мылся и зубы не чистил, а туда же! Да и мальчики твои ждут. А то ведь сейчас как начнем, звуков будет море, да и быстро ты от меня не отделаешься. Знаешь, как я соскучилась! – Она щелкнула меня по носу.
Я отправился в ванную, чувствуя приятный прилив крови к той самой части тела, о которой один из христианских святых выразился на редкость точно: «Все подвластно мне, кроме малой части плоти, в коей, видимо, и живет грех». В таком игривом настроении я зашел в ванную, но, посмотрев на себя в зеркало, загрустил. Суд не прошел для меня даром, преображение оставило памятку. Я не выглядел ветхозаветным пророком: седых косм и окладистой бороды нет, как, впрочем, и усов. Вполне легитимная трехдневная щетина. Только в волосах что-то изменилось. Боже, я поседел, да еще и довольно прихотливым образом! Будто какой-то не в меру игривый парикмахер вздумал подшутить надо мной и выкрасил клок волос, от макушки к правой брови, в белый цвет.
Да и черты лица изменились. Заострились. А глаза чуть запали, и цвет их стал темнее – в зрачках появились вспыхивающие багровые искорки.
Ужас!
Я стал придирчиво рассматривать свое тело. Я не стал выше ростом или шире в плечах, но все мышцы отчетливо прорисовались. Стал виден каждый мышечный пучок и сухожилие, причем тело не стало спортивным, скорее боевым. Я был похож на легионера-ветерана, закаленного в тяжелых боях. Или бога войны Марса, хотя это все довольно чуждые нам образы. Ну конечно, должно быть, такими были воители за веру – маккавеи да рыцари Храма. Так и есть, теперь я точно знаю, какая мне уготована роль. Я со стороны архангела Михаила – с огнем и мечом, а книжником и собеседником у нас будет Билл Гейтс. Он от архангела Гавриила.
Надо заметить, работенка выпала – мама не горюй! Учитывая технологию приведения приговора в исполнение – очень даже пыльная. Буквально. Хотя и не мне наводить чистоту в помещениях суда.
Приведя себя в порядок и сменив хитон на уютный домашний халат, я вышел к моей банде в столовую.
Глава 15
При моем появлении Никита, Табриз и Илья встали из-за стола и подошли меня обнять. Выглядели они очень взволнованными. Шутка ли, все эти три дня я был безумно похож на умирающего. Никита, как самый старший, обратился ко мне первым:
– Ну ты нас и напугал! Хорошо, что ты вернулся.
– А я и не уходил, просто было о чем подумать. – Я натянуто улыбнулся: – Садитесь, пейте чай.
Эльга собрала на стол какую-то снедь, поставила заварной чайник и вышла, предоставив нас самим себе. Я посмотрел на ребят:
– Рассказывайте! Никита, начни ты.
– Было страшно, – выдохнул он, – в какой-то момент я подумал, что мне приходит конец и эти жуткие духи заберут и меня, так что стоял как истукан и боялся пошевелиться. А когда все закончилось, я был весь в прахе грешников, просто весь: в ушах, в носу, между пальцев ног, одним словом, всюду был этот прах! А эти вопли! Б-р-р-р. До сих пор по ночам снятся.
– Кто-нибудь еще уцелел? – спросил я, заранее зная ответ.
– Кроме нас, никто!
– Не очень хорошо. Так нам билеты на повторный сеанс не продать. – Я вновь улыбнулся, но, увидев неподдельный ужас на лицах моей команды, передумал шутить. Юморок оказался непонятым. Черноватым.
Нужно было срочно менять тему.
– Никита, с грешниками все понятно, а что произошло со мной?
– Ты потерял сознание, – опередив Никиту, ответил Табриз. – Точнее, ты вдруг как-то осел, а когда все завершилось, словно ушел в себя. Я был рядом. Когда началась свистопляска, я подтянулся к тебе поближе и стоял чуть сбоку, буквально в паре метров, так что успел тебя подхватить. Точнее, я не знаю, как это получилось, меня вдруг какая-то сила оторвала от стены и подбросила к тебе.
– Спасибо, Табриз. Не очень красивый был бы кадр – рухнувший апостол. Неубедительный. Кстати, какая была пресса после события?
– Да какая там пресса, – Табриз махнул рукой, – все в шоке! Боятся. Репортажи были по всем каналам и статьи во всех газетах, ведь в этом зале были представители почти всех крупнейших изданий, и ты никого из них не пощадил. Так что всем непросто. Были обращения семей погибших к Президенту, кое-кто возмущен: как так – убили людей без суда и следствия? На тебя написали ряд заявлений в прокуратуру, но, насколько я понимаю, их отказались принимать, так как на записи ясно видно, что лично ты ни к кому из пострадавших не прикасался и вооружен не был, так что формально предъявить тебе обвинение никто не сможет.
– Да, кстати, – вмешался Илья, – тебе звонил Президент и всякие разные рангом пониже! Просили с ними связаться, когда ты сочтешь нужным.
– Свяжусь, – поморщившись, кивнул я. – Значит, говоришь, в суд подавали? И газеты с телеканалами своих грешников жалеют? Похоже, так никто ничего и не понял. Поди уже и общество членов семей невинно погибших создают. Ну-ну! – Я почувствовал, как мое лицо начинает наливаться кровью, и с силой сжал кулаки: – Значит, и в прокуратуру обращались? Небось кричали, что не Средние века и что по конституции мы светское государство? Милые, глупые твари земные! – Мною овладел приступ бешенства, и я резко поднялся. Странно, каждый раз, когда во мне зреет черный смерч гнева, я не могу усидеть на одном месте. Мне обязательно хочется вскочить и вытянуться в полный рост, аж до хруста в костях. – Твари! Твари! Твари! – Я что есть мочи лупил кулаками по столу. – Где их души?! Дьяволу и брать-то там нечего! Даже не в Аду их место, а где-нибудь на свалке, рядом с отходами жизнедеятельности крупного рогатого скота!
Илья вскочил вместе со мной и схватил меня за руки:
– Умоляю тебя, Володя, только не надо сейчас ничего делать! Не трогай этих несчастных, не лишай их жизни!
– Заступничек! – прорычал я ему в ответ. – С чего вдруг такая любовь?! Мы не адвокаты, мы судьи!
Илья ничего не ответил. Остальные тоже молчали. Тем не менее гнев мой постепенно угасал. Я медленно сел на стул, и на кухне воцарилось напряженное молчание. Правда, как только я пришел в себя и почти уже успокоился, где-то в сердце квартиры зазвонил телефон – громко и тревожно. Раньше так звучали междугородние вызовы. Через мгновение в дверях столовой появилась Эльга с переносной трубкой в руках, продолжавшей истошно трезвонить. Не успел я взять у нее аппарат, как он перестал звонить и заговорил хорошо знакомым низким голосом моего давнего знакомого Еноха:
– Трубочку-то возьми, бесовский прихвостень, а то я уже устал тренькать! – Невоспитанный патриарх проявил доселе невиданный такт, заговорив со мной на арамейском. Наверное, решил, что кроме нас двоих им никто не владеет. Я приложил трубку к уху:
– Ты, никак, в бегах, Енох? В Сибири прячешься или сидишь на даче в Подмосковье и консультируешь высшее руководство страны по поводу создания антиклерикального народного форума?
– Окстись, неслух, ты что, совсем рассудок потерял? – Голос Еноха звучал ровно, но выражал немалую степень недовольства. – Лучше скажи мне: тебе не жалко людей-то? Три дня о них горевал, а теперь опять осерчал.
– Так, может, это были не мои, а твои мысли? Ты мне внушал их, пророк?
– А что, до этого у тебя было много своих мыслей? – Старик насмешливо хмыкнул.
– Не надо этих пустых разговоров! – выкрикнул я, снова поднявшись на ноги. Мое секундное спокойствие как ветром сдуло. – Что ты мне из себя сейчас овцу невинную строишь? Думаешь, я забыл, как ты в Лондоне призывал своих дружков расправиться с Даниилом и с нами? Почему ты решил, что я хочу с тобой говорить?! Неблагодарный старик!!! Даниил вернул тебе жизнь, а как ты отплатил ему?
– Спокойней, молодой человек, перестаньте кричать на старших – это невежливо. И потом, что значит – вернул? Не он давал, не ему и распоряжаться! – Енох вздохнул. – А ты сильно изменился, не нравится мне это. Я ведь давно тебя предупреждал – смотреть надо, кому служишь! Мне-то, старому дураку, сперва показалось, что ты неплохой парень, а теперь я вижу, он тебя полностью под себя подмял.
– Прекрати трепаться! – Я кричал в трубку во весь голос: – Ты, да ты жив лишь потому, что Он хочет этого! Не смей противиться Его воле!
– Мальчишка! – возмутился старик. – А ну выйди – поговорим!
Отшвырнув телефон, я бросился к входной двери и прошел ее насквозь, пронзив взбешенным телом послушно поддавшуюся мне материю стены. Отбросив соблазн сразу проследовать по телефонному кабелю до трубки Еноха, я материализовался прямо перед ним.
Глава 16
Енох не скрывался в ближнем Подмосковье. Он выбрал место под стать своему характеру – Красноярское море. Не надо меня поправлять, может, название и небезупречное, но придумано оно не мной. Енисей перекрыли плотиной, вот и получили море. Красота! Просторы! Масштаб – не чета городскому. Глаз отдыхает, скользя по поверхности бесконечного водного зеркала. Вода чистейшая и все время холодная, да и глубоко. А уж по берегам леса какие дремучие – тайга, редко где мобильные телефоны берут! Да и кому тут звонить? Местные обитатели все больше по старинке живут – охотой да собирательством, трепаться часами в этих местах не принято.