Чистосердечные признания (ЛП) - Рэйчел Гибсон

Шериф посмотрел на Джули, которая стояла и явно ждала, что он, как обычно, уладит все с Адамом за нее, и ответил:

- Нет. Ты сама должна ему сказать.

- Я пыталась. Жерар приезжал на прошлой неделе, чтобы Адам мог познакомиться с ним, прежде чем я рассказала бы ему о наших планах. Но он так ужасно себя вел, что у меня не было возможности побеседовать об этом. Я пыталась дозвониться тебе, но дома никого не оказалось. – Джули села на кресло и сжала ладони между коленями. – Адам обозвал Жерара.

- Ого! Неужто он назвал твоего парня придурком?

- Нет. Голубым.

- О.

Судя по тому, что Дилан видел по телевизору, дружок Джули и вправду выглядел так, будто мог интересоваться не только женщинами. Хотя когда шериф несколько раз звонил сыну, тот отвечал как обычно.

- Я поговорю по этому поводу с Адамом, но ты расскажешь ему о своем грядущем замужестве. Хотя, по-моему, он уже обо всем догадывается, поэтому так себя и ведет. – Дилан откинулся на спинку дивана. – Мы вдвоем объясним ему, что никогда не были женаты. Если сделаем все правильно, то вряд ли новость станет для него страшной. Конечно, лучше бы подобрать для разговора другое время, но, похоже, у нас нет выбора.

Дилан пожал плечами. Куда уж хуже? Сын часа не пробыл в доме, а уже видел отца в постели с Хоуп, затем Адама выдернули из кресла и отправили в комнату. Хуже уже просто некуда.

- Пойду заберу парнишку из его комнаты, - произнес шериф, но прежде зашел в ванную и принял четыре таблетки аспирина.

Двумя часами позже Дилан пришел к выводу, что с тем же успехом мог просто пробить головой стену – аспирин ни черта не помогал.

Шериф стоял у черного входа и смотрел, как арендованная машина Джули выехала с его подъездной дорожки и направилась в сторону города. Бывшая не могла улететь в Сан-Вэлли до следующего полудня, поэтому пришла к выводу, что просто останется с Диланом и Адамом. Но после нескольких часов в ее обществе шериф решил, что черта с два он согласится на подобное, позвонил в «Сэндмэн» и забронировал Джульетт комнату на ночь. К утру весь город будет в курсе его дел, но, в кои-то веки, Дилана это не волновало. Задержись Джули еще на пару часов, и он не смог бы поручиться, что не придушил бы ее.

Она его просто взбесила: переврала все так, будто вышла бы за Дилана, попроси он ее руки. Но он не делал ей предложение, потому что они все обговорили и пришли к выводу, что ребенок – не очень хороший повод для брака. Они оба так решили, а не один Дилан! По правде говоря, если бы Джули на самом деле переживала по этому поводу, то он женился бы на ней, даже понимая, что совершает ошибку.

Дилан захлопнул заднюю дверь и отправился искать сына. И обнаружил, что тот лежит на кровати и плачет в подушку. Один из кроссовок Адама куда-то пропал, носки сползли и собрались вокруг лодыжек, шорты перекрутились вокруг пояса. Мальчик сжался в комок, полный печали и горя.

- Есть хочешь? – спросил Дилан с порога.

- Нет. – Адам перекатился на спину. От рыданий он весь пошел пятнами. – Почему мой рюкзак снаружи?

- Мы с Хоуп ходили к Сотутскому озеру.

Сын посмотрел на отца через всю комнату:

- Она ходила с моим рюкзаком?

- Да.

- Пусть не трогает мои вещи! Ненавижу ее!

Дилан подошел к кровати:

- А пару недель назад она тебе нравилась.

- Это было до того.

- До чего?

Адам отвернулся к стене:

- До того как вы занимались сексом!

Примерно год назад Дилан, по большей части, объяснил сыну про пестики и тычинки, но опустил самые неловкие моменты. Тэйбер-старший подумал и ответил, тщательно подбирая слова:

- Мы с Хоуп не делали ничего плохого. Мы оба взрослые, и предполагалось, что тебя не будет до воскресенья.

Адам сел и искоса посмотрел на отца:

- Ты не должен больше этого делать, ведь у тебя есть я. Пусть найдет себе кого-то другого, чтобы он сделал ей ребенка.

- Что? – Дилан присел на край кровати. – Люди не занимаются сексом только ради детей, Адам.

- Ага. А сам-то мне что сказал? Ты говорил, что мужчины вставляют пенисы в женщин, чтобы сделать ребенка.

Ладно, может, он опростоволосился со всеми этими пестиками и тычинками больше, чем подозревал.

- Мужчины хотят заниматься сексом с женщинами даже тогда, когда не собираются заводить детей.

- Почему?

- Потому что… ну… - Дилан не знал, что сказать, но раз уж он вляпался в эту тему, то, похоже, придется как-то довести дело до конца. – Ну, потому что это по-настоящему приятно.

- Как что?

Вот как объяснить про секс семилетнему ребенку?

- Хмм… ну как, например, наконец почесать место, которое у тебя целый день зудело. Или как если у тебя сильно замерзли ноги, и ты забираешься в горячую ванну и аж весь дрожишь от удовольствия, - попытался выкрутиться Дилан и почувствовал, что упал в глазах сына еще ниже.

- Фу!

- Через несколько лет ты так не скажешь.

- Никогда! – покачал головой Адам.

«Похоже, пора сменить тему», - решил шериф.

- Не хочешь рассказать о поездке?

Адам явно не собирался вот так вот бросать поднятый вопрос, но пошел навстречу отцу:

- Все было нормально.

- Твоя мама сказала, что ты встретил ее друга, Жерара.

- Он смешно разговаривает.

- А еще она сказала, что ты обозвал его голубым. Это не очень хорошо.

- А почему мама не может остаться здесь? – спросил Адам, видимо решив, что пора уйти и от этой темы. Дилан поддержал его, по крайней мере, пока.

- Ей здесь негде спать.

- Она могла бы спать с тобой. Хоуп же спала.

Да, Хоуп определенно была в его постели, хотя, по правде говоря, спали они мало.

- Это другое дело. Твоя мама выходит замуж за того француза.

- А, может, ты на ней женишься? – настаивал Адам, ковыряя пластырь на колене. – Она сказала, что вышла бы за тебя, если бы ты предложил. Так попроси ее сейчас.

- Слишком поздно. Она любит Жерара ЛаФоллета. – Дилан похлопал себя по бедру, и сын забрался к нему на колено. – Люди не женятся по многим причинам. Но то, что мы с твоей мамой никогда не связывали себя браком, не значит, будто мы тебя не любим. Или, - прибавил он, немного приукрашивая правду, - что нам наплевать друг на друга. Я всегда буду любить твою маму, потому что она подарила мне тебя. А без тебя мне все время было бы так грустно.

- Ага. – Адам склонил голову на плечо отцу. – Я твой дружище.

- Точно. – Дилан обнял сына и сжал его покрепче. – Я рад, что ты дома.

- Я тоже. А где Мэнди?

- Последний раз, когда я видел твоего щенка, он гонялся за павлинами твоей бабушки, а бабушка гонялась за ним.

Сын поднял голову, его глаза сияли. Никто не любил истории о собачьих проделках больше Адама Тэйбера.