Чистосердечные признания (ЛП) - Рэйчел Гибсон

Дилан называл ей разные горные пики и рассказывал о времени, когда охотился на большерогих овец в Уайт Клаудс. Хоуп сломала ноготь, и он достал свои ножницы, чтобы она могла исправить нанесенный ущерб маленькой пилочкой.

- Ты такая девчонка, - смеялся Дилан и заставил ее идти впереди, когда дорога сузилась. Хоуп скучала по виду его ног и задницы и во время перерывов в беседе снова и снова спрашивала себя, что он чувствует к ней. Она пыталась представить жизнь с ним и не могла, но не могла представить и жизни без него. Они ничего друг другу не обещали. Никогда не говорили о завтрашнем дне, и Хоуп раздумывала, как изменятся их отношения, когда Адам вернется от матери. Сын Дилана должен был приехать домой в это воскресенье, и Хоуп была уверена, что это все изменит. Но не была уверена в том, как это все изменит.

Дилан помогал ей идти по камням и лежавшим бревнам, когда они переходили ручей. Они отдохнули на большом валуне, чтобы Хоуп могла отдышаться, сняли рюкзаки и прислонили их к скале. Пока Хоуп ела арахис и пила из фляжки, Дилан снял шляпу и полил водой себе на голову. Вода потекла по его шее и впиталась в футболку, и он отряхнулся как большой пес так, что повсюду полетели брызги. А затем наконец-то заговорил об Адаме. Хоуп сидела очень спокойно, ожидая, когда услышит о планах шерифа. И сказала себе, что каковы бы они ни были, она будет в порядке.

- Кажется, ты ему понравилась, - сказал, садясь рядом с ней и вытирая красное яблоко о рукав, Дилан. Ветерок шевелил его влажные волосы и высушивал концы так, что они становились золотисто-коричневыми. – Но после того как он вернется домой, я больше не смогу проводить с тобой ночи. – Дилан откусил яблоко, затем протянул его ей. – Когда мой сын повзрослеет, я не думаю, что смогу запретить ему приводить домой на ночь подружек, если сам буду делать это. И со следующей недели я возвращаюсь на работу. Я хочу найти время быть с тобой, но это будет нелегко, - он снова откусил яблоко. – И я не имею в виду время для быстрого перепихона неизвестно где.

Хоуп выдохнула: она даже не осознавала, что задерживает дыхание.

- Что ж, мы можем придумать что-нибудь веселое, что будет включать Адама, - сказала она и именно это и имела в виду. – Он веселый ребенок, и мне будет несложно общаться с ним. – Хоуп посмотрела в глаза Дилана, такие же темно-зеленые, как и сосны позади них: – И у тебя ведь будет час на обед, правда?

- Да, - сказал он, улыбаясь, когда выбросил огрызок. – По крайней мере, час.

Она провела руками по его влажной футболке и сцепила пальцы на шее. Склонилась к нему, так что ее грудь коснулась его прохладной мокрой груди.

- А что будет, если я приду в твой офис с какой-нибудь жалобой? Я пройду через твоего секретаря?

- Зависит от того, на что жалуешься.

Она наклонила его голову и поцеловала в губы.

- Может, на то, что я одинока, - прошептала она. – Может быть, на то, что я скучаю по одному ковбою и его большому... - она замолчала и провела ладонью по его ширинке. Обхватила член через поношенный материал и ласкала, пока тот не стал твердым.

- Большому?

- Эго, - сказала она, дразня Дилана губами и языком. Он осторожно опустил ее на валун и прижался ртом к губам Хоуп, нежно вбирая их и даря жаркий поцелуй, который опалял ей кожу. И дело было не в солнце, сиявшем над их головами. А в том, как он прижимался бедрами к ее бедрам, а она проводила пальцами по его влажным волосам. Он уткнулся лицом ей в шею.

- Мне нравится, какая ты прямо здесь, - прошептал он, прижимаясь к ее коже. – Люблю твою нежную кожу и то, как ты пахнешь. Как пудра.

Это не было настоящим признанием в глубоких чувствах, но стало самым близким к тому, и поэтому ее сердце заболело.

- Ты мне тоже нравишься, - сказала Хоуп, скользнув ладонями ему под рубашку и поглаживая спину.

Дилан смотрел ей в лицо, его дыхание стало немного затрудненным.

- Прости, милая. Я не могу показать мое большое эго прямо сейчас. - Он убрал ее руки и поцеловал в лоб. – Позже. Под светом звезд.

Руки Хоуп замерли:

- Под светом звезд? Ты же упаковал палатку, разве нет?

- Нет, но я принес свой большой спальный мешок. Он будет удобнее, - его губы изогнулись в улыбке, говорившей, что он спланировал это до того, как они стали собирать вещи. – Думаю, мы как-нибудь справимся.

Хоуп села:

- А что насчет насекомых?

- Ты всего лишь вдохнешь нескольких. - Она прижала ладонь ко рту, и Дилан засмеялся. – Ты даже не узнаешь об этом. Ты будешь спать. А если заползет таракан, просто прожуй.

Хоуп не хотела вдыхать насекомых и есть во сне тараканов. Она также не хотела вести себя как ребенок, но не смогла сдержать расстроенный стон.

- Я пошутил насчет тараканов, - сказал Дилан, что не слишком-то ее успокоило.

Они шли по хребту «Альпин Лейк» и смотрели вниз на маленькое зеленое озеро, расположенное на сотни футов внизу. До них долетали голоса, но Хоуп ничего не могли видеть в густом море зеленых деревьев. Она чувствовала себя так, будто находится на вершине мира.

- Слушай, - прошептал Дилан.

- Я не слышу, чтобы кто-нибудь сейчас говорил, - ответила Хоуп.

- Не голоса. - Он помолчал минуту, затем взял ее за руку. – Ты слышишь это?

Она слышала ветер, завывавший в верхушках деревьев, песни птиц и, может быть, шум ручья, который они перешли.

- Что я должна услышать?

- Это трудно объяснить, но Шелли говорит, это как слушать Бога. А я думаю, это больше похоже на биение сердца или как слушать красоту, вместо того чтобы смотреть на нее. – Он пожал плечами. – Для каждого это по-разному, но ты поймешь, когда услышишь. Ты почувствуешь, будто падаешь, и нет совершенно ничего, что могло бы остановить это.

Они взбирались все выше, дорога теперь была высечена в скале. Хоуп внимательно прислушивалась, но не слышала Бога. Она не слышала красоты или еще чего-то, но чувствовала себя все более усталой. Они с Диланом перешли ручей и обошли озерца. Ее хвост спутался, нос сгорел, и ей пришлось подпилить один ноготь намного короче, чем другие.

И как раз когда она собиралась спросить, не могут ли они остановиться и снова отдохнуть, они пришли на покрытый снегом берег озера Сотут. Хоуп заглянула в такую кристально-голубую воду, что могла видеть дно до самого основания гранитной горы, возвышавшейся над ними.

- Глубина этого озера двести пятьдесят футов, - сказал Дилан. – Но оно такое чистое, что кажется, будто ты можешь перейти его вброд.

В течение нескольких секунд Хоуп молчала, наблюдая за тем, как ледник каплями стекает в озеро цвета чистейшего сапфира. Хотя красота вокруг нее вызывала трепет, миз Спенсер не слышала Бога.