Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Екатерина Вильмонт

– Постарайтесь уснуть, Алиса. Доброй ночи.

– Доброй ночи, Вадим.

Разве я усну? – думала она. Разве можно уснуть, когда происходит такое? Но провалилась в сон, едва положила голову на подушку.

Соня шла по залитой ярким солнцем улице Мехико. Сегодня последний день, завтра утром – домой. Поездка оказалась волшебной, впечатлений уйма, но надо купить подарки, никуда не денешься. Маме, Алисе и Татке. Это давняя традиция. Они всегда привозят друг другу подарки. Да и себе на память о Мексике надо хоть что-то приобрести. До сегодняшнего дня сделать это было просто немыслимо: очень напряженная программа рекламного тура почти не оставляла времени.

Соня устала, у нее болели ноги, и вдруг страшно захотелось мороженого. Она огляделась и заметила неподалеку маленькое уличное кафе, где были свободные столики под каким-то огромным незнакомым деревом. Она села, сделала заказ. Перед ней поставили большую вазочку с мороженым, в которое был воткнут крохотный красный зонтик. Подумаешь, невидаль, сколько уж она успела повидать таких зонтиков за последние годы. Но этот вдруг несказанно ее умилил, и Соня ощутила такое острое счастье, что почти задохнулась. Да, она была счастлива! И кто сказал, что счастье – это обязательно мужик? – думала Соня. Что хорошего я видела от мужиков? Слезы, хамство, аборты, несбывшиеся ожидания… Нет, мое счастье в другом. Я еще нестарая, свободная, я езжу по миру, вот сижу сейчас не где-нибудь, а в Мехико, ем мороженое, и никто мне не нужен, чтобы чувствовать себя абсолютно счастливой. Я вернусь домой, где никто не будет меня пилить и диктовать мне, как я следует поступить в той или иной ситуации, и это при том, что моя дорогая и обожаемая мамочка жива и здорова и тоже, наверное, счастлива! Так чего еще в жизни хотеть? Я лично ничего и никого не хочу! Значит, мое счастье – такое, и чем оно хуже других? Я нашла свое место в жизни, нашла себя, что называется. Да, видимо, это и есть мое призвание. Я люблю и умею работать с людьми. А ведь моя жизнь могла сложиться просто ужасно, если бы я продолжала заниматься химией и вышла замуж за Славика. Какой кошмар! Нет. Все правильно. До чего же красивый город Мехико, а Акапулько – это вообще сон… В моей новой жизни прекрасно почти все, кроме одного – нельзя завести собаку. А так хотелось бы… Но это, наверное, было бы уж слишком…

Соня доела мороженое, показавшееся ей фантастически вкусным, расплатилась и медленно побрела в сторону отеля. Надо немножко отдохнуть, а потом снова пойти за покупками.

– Почему у тебя такое счастливое лицо? – спросила Вера, когда Соня вошла в номер. Верой звали женщину, с которой Соня делила номер. Они и раньше были знакомы, и в этой поездке быстро сошлись. – Мужика, что ли, подцепила?

– Да пошли они все, – засмеялась Соня. – Мужик – это не повод для хорошего настроения. А вот Мексика – еще какой повод! Ты уже что-нибудь купила?

– Нет, только собираюсь. А что?

– Может, вместе сходим, только через часок?

– С удовольствием. Я тоже недавно пришла, так что отдохнуть не мешает. Почитаю пока, книжка очень интересная попалась.

– Что за книжка?

– Да какие-то новые авторы. Вероника и Павел Гущины. Слыхала про таких?

– Гущины, говоришь? Вероника и Павел? Слыхала, а как же! Когда закончишь, дашь мне. Я в самолете прочту.

Рассвет в пустыне оказался не менее красивым, чем закат, но встречали они его не так романтично – где-то посреди шоссе, на котором стояло еще несколько автобусов и шла торговля какой-то туристической дребеденью. Разумеется, кто-то вспомнил слова песенки «никогда не встречал в Африке рассвет», разумеется, Рома стребовал с Вадима Сергеевича сушеного скорпиона для Саньки. Алиса купила аметистовую друзу.

– Рома, вот, по-моему, это будет отличный подарок для Анюты. Возьми, – сказала она, протягивая мальчику пакетик.

– Ты это купила для Анюты? – удивился Рома.

– Тебя это смущает? Или не нравится?

– Нет, очень даже ничего… Но дед может рассердиться…

– Не думаю, – улыбнулась Алиса. – Но мы же можем и не посвящать его.

– Спасибо. Да, наверное, Анюте понравится.

Пока они рассматривали сувениры, Вадим Сергеевич курил в сторонке, и вид у него был задумчивый. Сегодня им еще не удалось переброситься словом наедине, но это было и не нужно. Достаточно посмотреть друг другу в глаза.

– Только не сходите с дороги, там зыбучие пески, – предостерегал туристов Зухияр. – Вон видите, торчит автобус? Там тридцать лет назад чуть не погибли итальянцы Их с трудом вытащили.

– Ничего себе зыбучие пески, если за тридцать лет автобус не засосали. Фигня какая-то, – шепнул Рома Алисе.

– Фигня, конечно, но ты все-таки от меня не отходи, – потребовала она и взяла его за руку.

Рядом с нею стояли те самые тетки, что вчера катались на верблюдах. Толстые, лет под семьдесят, в коротких, до колен, штанишках.

– Извините, женщина, – сказала одна, обращаясь к Алисе, – я вот чего-то не запомнила, как тот городишко назывался, где мы ночевали? – Она держала в руках потрепанный блокнотик.

– Дуз, – ответила Алиса.

– А гостиница?

– «Эль Муради», если не ошибаюсь.

Тетка старательно занесла полученные сведения в блокнот.

– Ох, и сраненько тут, ох и сраненько! Не то что в Испании. А вы не помните еще, где Захар советовал финики-то покупать?

– Мы туда после оазиса поедем, – сообщил Рома.

– Спасибо, малый! Надо будет фиников прикупить, больно хороши. И оливкового масла, оно тут дешевое.

Их привезли в оазис. Собственно, это был большой парк, по которому они ехали в «каретах». Здешние «кареты» были поприличнее той, на которой катались по пескам. В них вмещались шесть человек, и был даже тент.

В глубине парка туристам показывали разные растения, и в частности, кустики хны.

– Дед, а Марго волосы красит хной, это та самая?

– Наверное, – неуверенно ответил Вадим Сергеевич. – Я в этом не очень разбираюсь.

Из шалаша, сделанноге из пальмовых веток, вышел совершенно разбойного вида араб, и вдруг, как обезьяна, начал быстро-быстро карабкаться на высоченную финиковую пальму, перебирая босыми ногами.

– Вот здорово! Просто супер! – пришел в восторг Рома. – Дед, я тоже хочу!

– Попробуй, – разрешил Вадим Сергеевич, к ужасу Алисы.

Рома скинул сандалии, схватился за ствол и полез, – конечно, не так стремительно, как араб, но все-таки довольно ловко. Алисе было страшно даже смотреть на него.

– Рома, хватит! – крикнула она. – Зачем вы ему позволяете? Он же может упасть.

Вадим Сергеевич ничего не ответил. Рома благополучно спустился вниз.

– Эх, зачем ты меня позвала? Я хотел достать финик с пальмы, чтобы ты попробовала!