Education of Sebastian - Jane Harvey-Berrick

― Чувак, выглядит довольно плохо, ― сказал Чес Себастьяну, указывая на мою ногу.

― Я в порядке, ― повторила я, не желая быть предметом их совместного внимания. Как будто я была уродливым экспонатом в зоопарке.

― Что случилось? ― спросил Чес.

― Просто глупый несчастный случай.

― Это не был несчастный случай, ― сердито сказал Себастьян. ― Ее ублюдок муж сделал это с ней. Покажи ему остальные свои ожоги!

Он дернул мою штанину, и в глазах Чеса застыл ужас.

― Это был несчастный случай, ― снова прошептала я, отталкивая его руки.

Я не могла выдержать жалость, которую видела на лице Чеса, и злость на лице Себастьяна.

Под их взглядами, я очистила рану соленым раствором, нанесла толстый слой крема-антибиотика и снова залепила ее. Себастьян следил за каждым моим движением. Чесу было не по себе, я решила помочь ему уйти и уменьшить количество напряжения в комнате.

― Чес, можешь ты оставить нас на минутку, пожалуйста?

― Конечно-конечно. Себ, я увижу тебя позже, чувак.

Себастьян кивнул, но не смотрел на Чеса, когда тот выходил из комнаты.

― Я хочу убить его! ― сказал он сквозь стиснутые зубы.

― Себастьян, пожалуйста, не надо.

― Что ее надо? ― огрызнулся он.

― Не усложняй все еще больше.

Он моргнул, ярость на его лице сменилась болью.

― Как я усложняю? Я просто хочу помочь. Я люблю тебя!

― Я знаю это, но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты был спокоен и держал себя под контролем. Если ты продолжишь скакать на белом коне, чтобы спасти меня ― люди начнут замечать, ― если уже не начали. И последнее, что мне нужно прямо сейчас, чтобы кто-нибудь увидел, что ты относишься ко мне не так, как к остальным членам клуба. Ты понимаешь?

― Конечно, я понимаю... я не гребаный идиот!

― Хорошо. Тогда, пожалуйста, скажи мне, почему ты устраиваешь здесь сцену, в приемной, когда Чес присматривает за мной?

Каждая эмоция была видна на его лица, когда одна сменяла другую: удивление, гнев, боль, снова и снова, затем понимание и стыд.

― Извини. Просто... я немного обезумел, когда подумал, что тебе больно.

― Я знаю, tesoro. Но ты понимаешь, как все для меня усложняешь?

― Да, я понимаю, прости.

― Ладно, просто обними меня.

Он притянул меня ближе, и мы стояли в тишине, позволяя напряжению угаснуть.

― Все хорошо? ― спросила я, поглаживая его щеку.

Он сделал глубокий вдох.

― Да, я в порядке.

Но выглядел он напряженным и обеспокоенным.

― Ладно, я напишу тебе позже, надеюсь, чтобы сказать, что нашла комнату.

Он растянулся в улыбке.

― А до этого держись подальше от неприятностей, ― сказала я тихо.

― Я попытаюсь, ―сказал он, вынужденно улыбнувшись, ― но не даю никаких обещаний.

Я нежно поцеловала его и прошла по вестибюлю, избегая чрезмерно любопытного взгляда Нэнси.

Я была так отвлечена, что я едва не врезалась в Бренду, когда она заходила в парадные двери.

― Привет, Барбара! ― сказала я весело, когда спускалась по ступенькам на крыльце.

― Бренда! ― прорычала она.

Маленькие вещи в жизни имели значение.

17 глава

Первая комната, которую сдавали, была такой дырой, что я бы не позволила спать в ней даже Дэвиду. Ну, вероятно, нет.

Мало того, что хозяин открыл мне дверь в майке, которая выглядела так, будто на ней были пятна от завтрака с прошлого месяца, так он говорил с моим декольте, а не с моим лицом, и комната, казалось, пахла капустой и кошачьей мочой, а ковер под моими ногами был липким. Я даже не хотела думать о разводах и пятнах на голом матрасе, который был объявлен мне как постель, а на самом деле, больше был похож на место сброса отходов.

Вторая комната в модной части города была идеальной ― маленькая, но чистая, квартиру делили две взрослые студентки-юристки, Фил и Бет. Я оставила залог шестьдесят долларов, пообещав, что вернусь завтра, и обе стороны были довольны.

Они не особо расспрашивали, почему я искала комнату, но они были умными женщинами, и я уверена, что сложили два плюс два в ходе нашего короткого разговора.

Когда я вернулась домой (в ближайшем будущем я уже не буду использовать это слово), я была удивлена, увидев, что Дэвид вернулся, ― доказательством была грязная посуда в раковине и полная корзина грязной одежды рядом со стиральной машиной. Он, очевидно, ждал, когда я уйду, чтобы вернуться втихушку. В этом были мы. Два труса, запертые в браке без любви.

Но это ненадолго.

Я проигнорировала уборку, немного позабавившись, что он должен научиться стирать свою гребаную одежду, или переехать жить в какой-нибудь отель, что я полагала, он и сделает.

Я заполнила чемодан всей одеждой, какую только могла вместить и засунула все остальное в черные мешки для мусора. Когда я убрала свои вещи из дома, почти ничего не изменилось, только если Дэвид заглянет в мой шкаф и заметит отсутствие одежды. То, что одиннадцать лет, проведенные с Дэвидом, оставили такой маленький отпечаток, было отрезвляющей мыслью. Я не была плохой женой, но я также не была компаньоном для него. Хотя кажется сомнительным, что он вообще хотел компаньона. Тем не менее, мы оба жили как одиночки.

В шесть часов вечера еще не было никаких признаков Дэвида. Я не была точно уверена, как собиралась сказать ему, что ухожу от него, когда его не было рядом: оставить записку, отправить смс, позвонить ему на работу или даже... взглянуть ему в лицо? Ничего из этого не казалось особенно приятным. Когда я представляла, как говорю ему, я всегда думала, это будет в нашей гостиной.

После десяти вечера я получила сообщение от Себастьяна.

* Как дела? Ты нашла комнату?

Этот засранец дома? *

Я знала, что если скажу Себастьяну, что Дэвида нет, он захочет прийти. Но, не зная, где был Дэвид, или его намерения, это было рискованно. Самым логичным было подождать двадцать четыре часа. Но быть логичной и быть влюбленной, ну... это были несравнимые вещи.

* Я одна. Чес подбросит тебя до центра? *

Нужно выбираться отсюда.

Он ответил немедленно, как я и думала.

* Через тридцать минут, площадь, где играли джаз. Ты в порядке? *

Я не знала, как ответить, поэтому просто отправила сообщение, согласившись встретиться с ним там, где группа играла джаз.

Город ночью ощущался по-другому. Как только солнце скрывалось, аура умиротворения окрашивалась дрожью предвкушения и волнения и наполняла воздух неосязаемыми возможностями. Я была так близка к свободе, так близка к новому началу своей жизни ― это было опьяняющее чувство. Я чувствовала головокружение от непривычной легкомысленности, и я собиралась увидеть Себастьяна.

У нас осталось чуть больше трех месяцев, прежде чем мы сбежим в Нью-Йорк, ― это будет суровым временем, нам нужно быть осторожными, не то чтобы меня заботило это, но я думаю, мы заслужили одну ночь, чтобы по-настоящему отпраздновать. Поэтому, когда я обнаружила, что стою снаружи отеля с низкими и средними ценами, я приняла решение раньше, чем мое сердце сделало удар, и забронировала номер, оплатила наличным и положила ключ в свою сумку.

Из-за своего импульсивного решения я немного опоздала на площадь. Мой телефон начал звонить, когда я заметила, как он осматривает толпу и проводит рукой по волосам.

Я наблюдала за ним на расстоянии, наслаждаясь этим моментом ― увидеть его перед прикосновением. Он был одет в поношенные джинсы и простую черную футболку, что подчеркивала его сильное, худощавое телосложение, но, тем не менее, он был точкой света, окруженный кружащейся толпой.

― Привет! ― сказала я в трубку.

― Где ты? ― сказал он обеспокоенно.

― На пути к тебе, ― сказала я тихо, когда подобралась к нему сзади и провела рукой по его упругой заднице.

Он подпрыгнул и повернулся с нахмуренным лицом, которое озарилось улыбкой, когда он увидел меня.

― Я должен идти, ― выдохнул он в трубку, ― красивая женщина лапает меня.

― Вот так, да?

Спрятавшись в толпе, я провела рукой вверх и вниз по его джинсам.

― Да, ― сказал он в трубку. ― Я не знаю, чего она хочет.

― Она даже не дала тебе подсказку? ― спросила я, снова потерев его рукой, и почувствовала, как его тело ответило.

― Думаю, что я должен перезвонить, ― сказал он и закрыл свой телефон.

Мы уставились друг на друга, когда я медленно опустила свой телефон.

Он сделал шаг вперед и наши тела почти соприкоснулись, когда он слегка провел руками по моим и прижал свой рот к моему. Я почувствовала, что его теплое дыхание касается моего лица, и его губы приоткрылись.

Было трудно вспомнить, что мы находились в общественном месте, когда он углубил свой поцелуй, и его язык проник в мой рот. Пробовать его, касаться его, терять себя в нем ― мир отошел на второй план. В конечном итоге я отстранилась, зная, что для этого нужно время и место, и сегодня у нас было и то, и другое.

― Боже, Каро! ― прошептал он и закрыл глаза, просто прижав меня к своей груди.