Ричард Длинные Руки – бургграф - Гай Орловский

Кренкель повернулся ко мне лицом. Какое-то мгновение казалось, что видит меня отчетливо, взгляд пробежал от ног вверх до головы, на секунду мы встретились глазами, затем его взгляд скользнул в сторону: на молот в моей занесенной руке, на каменного святого, которого я почти закрыл собой. Я с облегчением перевел дух, когда он отвернулся и сказал отрывисто:

– Ну?.. Невилль, все проверено?

– Все, – прокричал один из воинов. – Здесь мышь не спрячется!

– Уходим, – скомандовал Кренкель. – Обыскать окрестные дома! Все до единого!

Воины гурьбой бросились к выходу, а тот, которого Кренкель назвал Невиллем, торопливо подбежал, отдал салют:

– Капитан, велите перекрыть выходы из квартала?

Кренкель на миг задумался, взгляд метнулся в мою сторону, Невилль застыл в ожидании приказа, Кренкель бросил отрывисто:

– Бесполезно. Если хотел улизнуть, уже улизнул. А если затаился в чьем-то доме, то нам нужны все люди, чтобы перерыть все.

Невилль откозырял и выскочил за своими, Кренкель вышел последним. На шее поблескивает цепочка, а на груди, если я не ошибаюсь, у него там какой-то хитрый амулет.

Отец Шкред торопливо закрыл за ними двери, лицо белое, как чисто выстиранная простыня, суетливо перекрестился.

– Господь укрыл нас!

– Да, – согласился я, – вот уж не ожидал… Обычно Господь предпочитает, чтобы выпутывались сами.

Он снова перекрестился:

– Господь всегда помогает, не богохульствуй.

– Надеюсь, – сказал я. – Надеюсь, поможет и в городе.

Он покачал головой:

– Зачем вам в город?

– Есть задумка, – ответил я загадочно.

Он снова покачал головой, в глазах кроткая печаль, словно уже видит меня в котле с кипящей смолой, а множество чертей подкладывают поленья в костер, дабы варево не остывало.

– Не судите, – произнес он, – и не судимы будете. Только Господь дает жизнь, и только Он вправе ее отнимать.

– Неисповедимы пути Господни, – отпарировал я.

Он посмотрел вопросительно:

– И что?

– Он не станет пачкать руки, – объяснил я, – а вот меня может облечь своим доверием.

– Богохульствуете, сын мой! Хуже того, твоими устами глаголет гордыня.

Я перекрестился, стараясь вспомнить, справа налево или слева направо, спросил:

– Разве не все в руке Божьей?

– Все…

– Вот и это было запланировано Господом, – ответил я хладнокровно. – Город, а вместе с ним и божий мир, избавились от пары или чуть больше гнусных гадин. На том, кто их убрал, греха нет. Я достаточно совестливый человек, святой отец… в смысле, в меру совестливый, но не иисусик, так вот я не всякое убийство считаю убийством. После иных мир становится ох как чище!

Он покачал головой, на лице и в глазах укор.

– Как это можно быть совестливым в меру? Совесть либо есть, либо нет.

– Верно, – согласился я. – Но вот совестливым можно быть в меру… Иначе что такое про ложь во спасение, глаз за глаз, если враг не сдается – его уничтожают, кто к нам с мечом?.. Я не нарушил Божьи заповеди… в их основе, а мелкие статьи можно не принимать во внимание. Сегодня они одни, завтра – другие. Скажите лучше, святой отец, можно как-то узнать, что народ говорит про Амелию и ее усадьбу? Какие настроения масс? А то мне как-то тревожно за них…

Он покачал головой, буркнул:

– Скажи уж правду, что за собаку беспокоишься.

– Собака тоже человек, – возразил я. – Почти всегда куда лучше самого человека.

Он вздохнул:

– Узнать нетрудно. Вокруг усадьбы настороженное затишье.

– Насколько настороженное?

Он одобрительно усмехнулся:

– Сразу схватываешь, сын мой…

– Жисть такая, – ответил я. – Ждут?

– Еще как. Народу на улицах в том районе больше не стало, но все как будто чего-то ждут. И среди них совсем нет женщин…

– Недосмотрели, – согласился я. – Впрочем, женщин на такие службы еще не призывают. И слава Богу. Хотя надо двигаться к равноправию, но я что-то оконсервативничал… на церковь глядя. Ладно, если в доме все спокойно… а в городе тоже на это смотрят спокойно?

Он торопливо кивнул:

– Вполне. Там забор хоть и высокий, но в дырки от выпавших сучков можно наблюдать за всем двором. Мне сказали, что ваш друг рыцарь исправно обходит весь дом, он в полных доспехах, а меч не выпускает из рук, осторожный… Госпожа Амелия выходит покормить лошадей, дети бегают с вашей собакой… где вы только и отыскали такого гиганта?

– За Перевалом, – объяснил я.

– Там такие водятся?

– Полно, – заверил я. – Это еще мелкий. Другие вообще крупнее лошади.

Он посмотрел на меня очень внимательно:

– Я боюсь даже представить, что вы задумали.

– Господь велел карать зло, – ответил я. – Кроме того, самое важное: другие увидят, что зло творить нехорошо. Хоть и приятно, но расплачиваться придется. И не только в аду, это уже дело церкви, но и на земле. Об этом позаботятся не только верные воины церкви, но и все порядочные люди.

Он вздохнул, перекрестил меня:

– Сын мой, иногда твоими устами глаголет сам Сатана.

– Так бы я ему и позволил, – ответил я.

– Ты прислушайся к себе, сын мой. В городе орудуют сатанисты, так что берегись, чтобы их тлетворный дух тебя не затронул!

Глава 7

Я смотрел на него, кивал и не знал, что сказать, потому что знаю ужасающую правду, настолько тяжелую и ошеломляющую, что раздавит любого искренне верующего и вообще чистого душой человека. А этот священник либо покончит с собой, что является тяжким грехом, либо рехнется.

Все мы знаем, что легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богачу попасть в рай. То есть корень всех зол этих людей – любовь к деньгам, даже пусть не любовь, а обладание большими деньгами. Таким образом все самые могущественные люди должны попасть в ад, ибо все они – сатанисты.

Все финансисты, банкиры, олигархи, промышленники, магнаты, президенты, короли, папы римские, короли широкополосной связи, нефтяники, топ-спортсмены и топ-звезды кино, создатели хайтека, хозяева прессы – все сатанисты, так как руководствуются теми принципами, которые заложили на Земле падшие ангелы во главе с Люцифером, ставшим Сатаной.

Сатанисты и сейчас правят миром, как правили всегда. Они были и остаются самыми могущественными людьми на свете, самыми передовыми во всех отношениях. То есть сатанисты создали колесо, парус, холодильник и мобильники, но они же – гомосексуализм, воровство, предательство, ложь…

От Бога у нас верить человеку на слово, а от Сатаны – хитроумные договоры. В последнее время вошли в моду брачные договора. Еще одна победа сатанизма, ибо хоть в эту область меркантильные отношения раньше не проникали, все-таки брак считался таинством и святостью. А теперь и это всего лишь деловые отношения двух субъектов.