Время твари. Том 2 - Роман Злотников

Белый человек с мутным лицом, плавающий в теплом полумраке, откашлялся и продолжал:

— Ты знаешь это: каждый человек испытывает страх, лишь безумец неспособен бояться. А что такое — испытывать страх? Каждый человек, оценивая ту или иную ситуацию, подспудно предполагает самый худший для себя вариант развития событий. Это что-то вроде защитной реакции разума: предположить — значит предугадать, значит предотвратить. Это — предмысленный импульс, исток всех мыслей, рождающих действие. Потому что испокон веков человек, как и всякое живое существо, принужден выживать во враждебном ему мире… Да… Так вот, этот первоначальный импульс и вовсе не всплывает на поверхность сознания: подчиняясь ему, ты не осознаешь его. Переходя бурную реку по ветхому мосту и видя на своем пути прогнившее бревно, ты же не останавливаешься и не погружаешься в глубокое раздумье на тему: а что же будет, если я не перепрыгну это бревно, а наступлю на него? Подчинившись молниеносному импульсу страха, ты перепрыгнешь опасное бревно и пойдешь дальше. Выходящий за Стену рыцарь, рассчитывая свои действия, точно знает, как поведет себя его враг, потому что повадки всех Тварей давно изучены и потому что, слыша и видя противника, он способен предугадывать его поведение. Но и он неспособен притушить вспыхивающие в его разуме импульсы страха, потому что эти импульсы неощутимы.

Тошнотворный полумрак понемногу рассеивался. Человеческая фигура уже не плавала в нем. Она застыла, обретя предназначенное ей место в пространстве. Но все еще оставалась мутной — ни черт лица, ни подробностей одеяния рассмотреть не удавалось. Только мерцал темнотой, раскрываясь и закрываясь, провал рта.

— Ловец Страха способен улавливать импульсы первозданного страха своего противника. И основывать на них свои действия, предпринимая то, чего противник опасается более всего. И оружие его — это подвластные ему Твари. Ловец как бы сливается с ордой чудовищ в единое целое. Мы детально изучили рассказ Ранка о той, первой, битве с Ловцом. И, сопоставив этот рассказ со своими собственными наблюдениями, пришли к такому выводу. Ловец Страха знал, что представляло наибольшую опасность для дозора Равара в тот или иной момент. И воплощал инстинктивные страхи рыцарей в действительность… Да слышишь ли ты меня?

Полумрак, зашипев, мгновенно сгорел в трескучем факельном пламени. И окружающий мир стал привычно ясным, ограничившись каменными стенами комнаты. Герб отнял чашку от губ лежавшего на жесткой кровати Кая, и Кай запоздало почувствовал во рту вяжуще-горький вкус.

— Слышишь, — всмотревшись в лицо Кая, подтвердил Герб.

Он поставил чашку себе на колени. Кай попытался повернуть голову, но у него получилось только слабо ворохнуться.

— Пока ничего не говори, — предупредил старый болотник, — ты уже полностью пришел в себя, но говорить и двигаться еще рано… Ты уничтожил Ловца, брат Кай, мой мальчик. А мы добили обезглавленное, бьющееся в конвульсиях громадное чудовище, состоявшее из более чем двух десятков самых разных Тварей.

Кай закрыл глаза. Потом снова открыл их. Медленно ворохнул тяжелый, будто разбухший, язык во рту. И провалился в сон.

…Когда он проснулся, в комнате никого не было. Факелы уже не горели, но из узких окон лился неяркий свет, в лучах которого кружились снежинки. Кай попытался скинуть с себя тяжелую звериную шкуру, и ему это удалось. Он сел на кровати, хотел было встать, но тут увидел свои руки, обнаженные по плечи. Это были не его руки. Это были какие-то иссохшие черные ветки. Он опрокинулся на кровать, натянул на себя косматую шкуру и снова уснул.

Он пробуждался еще несколько раз, заставая у себя в комнате братьев-болотников: лекарей, магов и дозорных. Пробуждался, чтобы выпить отвара, вдохнуть дурманящий дым курящихся в комнате зелий — и заснуть снова. Придя в себя в очередной раз, он вдруг почувствовал, что может говорить. И — что самое главное, — не открывая глаз, он сумел услышать, что в комнате кроме него находится кто-то еще. И определить по звуку дыхания человека, по шороху двинувшейся по каменному полу ноги и скрипу доспехов — кто именно. Магистр Скар. Силы возвращались к Каю, а с ними возвращались его умения и навыки.

— Приветствую вас, Магистр, — проговорил Кай. Голос его прозвучал хрипло, но ясно.

— Приветствую тебя, сэр Кай, — отозвался Скар.

— Сколько?.. — выговорил Кай и закашлялся.

— Ты блуждал за Стеной семь дней и семь ночей, когда мы ничего о тебе не знали, — обстоятельно начал отвечать Магистр. — Все это время большой отряд из трех десятков рыцарей искал тебя. Искал и сражался с Ловцом Страха. Трудное и долгое это было сражение. Это было все равно как… бой с чудовищем, у которого отсеченная голова или конечность мгновенно отрастали снова. Мы никак не могли добраться до самой Твари, убивая лишь рабов ее воли. Тогда мы не совсем четко представляли себе, как уничтожить Ловца. Собственно, и имени у этой Твари еще не было. Теперь мы знаем, как наиболее эффективно противостоять Ловцу Страха. Новая Тварь вышла из-за Порога, много зла она принесла с собой… Но сейчас, если вновь появится монстр, принадлежащий к этому виду, мы знаем, что делать.

Семь дней и семь ночей… С теми скудными порциями воды и пищи — в плену пространственно-временного мешка. Кай вдруг подумал о том, что, если бы, выбравшись из мешка, он точно знал, сколько там находился, он бы, вероятно, не смог двигаться и сражаться дальше. Осведомленный разум дал бы знать телу, что оно должно умереть.

— Сколько я уже в Крепости? — спросил Кай.

— Чуть менее двух месяцев. Ты быстро восстанавливаешься, сэр Кай. Когда тебя вынесли с поля битвы, мало кто верил, что ты выживешь. Тебе повезло, что мы нашли тебя, когда кровь твоя еще не остыла. Прозвучи над тобой заклинания несколькими мгновениями позже, и твое тело никогда не стало бы таким, как прежде, хотя жизнь, возможно, удалось бы удержать в тебе… Нам пришлось магией сшивать тебя из нескольких кусков…

Кай усмехнулся. Последняя фраза и вправду звучала забавно. Потом неожиданная мысль пришла в его голову.

— Не человек, — проговорил он, взглянув в глаза Скару. — Это оказался не человек. Это была Тварь.

Взгляд Магистра потеплел.

— Да, — сказал он. — Бывает и такое, что мы видим человека там, где его нет. То, что снаружи, иногда не соответствует тому, что внутри.

— Магистр… — спросил Кай. — Я уже могу говорить и могу двигаться. Прошло достаточно времени, чтобы Судии определились со своим решением. Я по-прежнему не знаю, кто я. Рыцарь Болотной Крепости или клятвопреступник. И мне по-прежнему нужна ваша помощь.

Скар кивнул:

— Суд Ордена состоится, как только ты, сэр Кай, сможешь ходить без чьей-либо помощи.

— Через два дня? — прислушавшись к себе, вопросительно произнес юный болотник.

— Пожалуй, — согласился Магистр. — И вот тебе еще добрая новость, которую мы получили только вчера, сэр Кай… — Скар даже посмеялся от удовольствия. — Беззаконная власть того, кто называл себя Константином, рухнула. Рыцарь Ордена Горной Крепости Порога вернулся в Дарбион. Дворец готовится к коронации. Впрочем, за то время, пока это известие добралось до нас, коронация уже наверняка состоялась. Но… — Скар помрачнел. — Нам стало известно и еще кое-что… В той битве с Константином сражался Высокий Народ. Сражался на стороне сэра Эрла. Те создания, против которых ты обнажил меч, сражались во имя человека… По крайней мере, так говорят в Большом Мире. Честно говоря, я не знаю, как относиться к этому. Ведь в Кодексе болотников ничего об эльфах не говорится…

Кай промолчал.

— Оставим это, — закончил Магистр. — Пока не пришло время…

Он протянул Каю плошку с жидкостью, над темной маслянистой поверхностью которой стлался зеленоватый дымок. Кай выпил отвар, приказав себе не чувствовать его вкуса.

И снова уснул.

Вопреки прогнозу Магистра Скара Кай обрел возможность передвигаться самостоятельно уже через два дня. Мышцы юного болотника стремительно обретали прежнюю силу. Осмотрев свое тело, Кай с удовольствием убедился, что оно стало почти таким же, каким было раньше. Если не считать страшных шрамов на груди и ногах…

Свой первый день на ногах Кай провел в Укрывище, навестив Литию и Оттара. Старые друзья сердечно приветствовали его, искренне выразив свою радость по поводу того, что он поправляется. Но разговор с принцессой и северянином (на лице последнего курчавилась уже довольно приличная бородка, и голова его обросла светлыми пушистыми волосами) не получился долгим. Ее высочество и рыцарь Северной Крепости Порога были слишком заняты, постигая премудрости выбранных им отраслей знаний. Только вот Лития задержалась близ Кая дольше Оттара. Близился тот час, когда принцесса должна была покинуть Укрывище и вернуться в Большой Мир, где ей больше ничего не угрожало. Втянувшись в жизнь Туманных Болот, принцесса тем не менее жаждала своего возвращения в Дарбион.