СЛЕПОЕ ПЯТНО - Виктор Ночкин

— Ты прикинь, — вещал Гоша, пока я размышлял над превратностями судьбы, — прапор какой дурень! Паспорт приготовил, вас едва не грохнул из-за Димы, урода жирного. А ведь мог все по уму провернуть, сам бы Пустовара тихо завалил, и концы в воду. А он, дурак, все хотел по-честному — и паспорт Пустовару, и долю в хабаре. Вот идиот! Ну ничего, посидит в КПЗ, там ему мозги вправят, в камере, может, поумнеет. КПЗ, Слепой, это такая школа жизни, что ты! Там такого за день узнаешь, чего за десять лет на воле и в голову бы не пришло… да…

Я слушал, помалкивал. Вспоминал контролёра в подвалах. Нет, ничего контролёр не понимает, когда картинку-обманку нам лепит. Если бы хоть немного понимал, не стал бы натягивать Гошину личину, побоялся. Но здесь не Зона, здесь тварь ножом не пырнешь. Так что я слушал и молчал.

Гоша напоследок пообещал мне премию и убрался.

К концу следующей недели забежала девчонка с почты. Вся в таком легком платьице и в макияже. Смущаясь и краснея, вручила мне письмо. Международное! Отправитель — Ditrich Wandemayer. Странно, бумажное письмо… Очень странно, если вспомнить, как Дитрих управлялся с оргтехникой. Девица застенчиво объяснила, что в поселке только и разговоров, что обо мне… Костик кашлянул. О нас, верней! Не обо мне, а обо всех нас, смущенно поправилась почтовая девица, оглядываясь на железного человека с мужественно забинтованными руками.

Ну вот, заговорила снова, приходит письмо, а я же в больнице, я же не смогу получить! Так что она вот решила… ну, это… доставить, так сказать. Надей её звать. Надя, Надежда. И снова оглянулась — как там Костик, не кашляет ли?

Прощаясь, Надя не без ехидства заметила:

— А та дама, что вам прежде писала, больше ни одного письма не прислала. Ни единого! Вы ей денег отослали, а она — ни единого письма! То есть, извините, не мое это дело… но ваша дама…

— Это не дама, это сестра, — вздохнул я. — Спасибо, Наденька. Вы знаете анекдот, как сталкер Петров ушёл в запой?

— Нет…

— Ну вот, ушёл в запой, три месяца пил, до чертиков, до белой горячки, потом друзьям говорит: это все равно что в Зону сходить, ощущения те же, да и черти ничем не хуже мутантов. Друзья ему: а хабар как же? Петров отвечает: так я ж потом бутылки сдал!

Девушка хихикнула. Местные знают наш сталкерский фольклор, им с детства известны названия мутантов и аномалий, они в курсе цен на артефакты и снарягу. Молодые, вроде этой девчонки, выросли у Периметра, а здесь быт неразрывно связан с Зоной, и иной жизни местные попросту не представляют.

— Спасибо вам, Надежда.

— Ой, не за что! Ну ладно, побегу я.

— Гарна дивчина, — заметил Костик, — и ввичлыва. Над твоим дурацьким анекдотом посмиялась, щоб тебе не ображаты. Що той профэсор пыше?

Дитрих писал, что Зона сотворила с ним чудо. После возвращения его взялись лечить от тысячи болезней, провели комплексное обследование — тесты отрицательные! Отрицательные! Нет СПИДа! Что тому объяснением, не понять. Может, Выброс подействовал, может, эмоциональная встряска или что другое, но факт: тесты отрицательные. Теперь Вандемейера исследуют в целях изучения сего феномена.

Что до результатов экспедиции, Взыскующие приняли у Дитриха хабар с энтузиазмом, он собрал такой материал, что их институту лет на двадцать работы привалило — все это расшифровать и проанализировать. Хотя уже сейчас ясно, что пси-излучение существует и радиоволны — всего лишь побочный эффект, но ясность ясностью, а гранты под исследования выделены, так что их нужно отработать. К тому же теперь у них есть счастливо исцеленный человек — Dr. D. Wandemayer, воистину артефакт Его. Это ли не свидетельство присутствия Всевышнего в Зоне? В общем, Взыскующие довольны и башляют счастливо исцеленному по полной программе.

Ну а он, Дитрих Вандемейер, счастливый, абсолютно здоровый — и вполне обеспеченный человек! За что весьма и весьма благодарен мне. В конце приписка: а как вы думаете, Слепой, почему я отправил бумажное письмо, а не воспользовался электронной почтой? Потому что написал вам зелёными чернилами! Зелёными, а вы этого не знали, пока не дочитали до этого места!

— Костик, какими чернилами написано письмо?

— Зелеными, а що?

— Да так.

Вот гад. Ну где, спрашивается, справедливость? Вандемейер излечился, не кашляет, наверное, больше… а я как был дальтоником, так и остался! Вы сволочь, Вандемейер…

Кроме письма, в пакете был другой конвертик, поменьше, там лежала кредитная карточка и квадратик бумаги с отпечатанным текстом: «Слепой, когда окажетесь рядом с банкоматом, сбросьте мне мейл, я сообщу активирующий код. Мне сказали, что если я пришлю код вместе с карточкой, то деньги будут украдены. Очень жаль, но я не могу поблагодарить вас более приличным способом. Вряд ли в ближайшее время выпадет возможность снова приехать». Вот так… Что делать у Периметра почтенному ученому из Западной Европы, если, конечно, он не страдает неизлечимой смертельной болезнью?

И, наконец, нас посетил Моня, то есть Сергей Сергеевич Петров — репортер областного издания. Маленький худенький Петров, с очками в толстой роговой оправе, — полная противоположность тезке, герою анекдотов. Моня принес номер газеты за прошлую неделю, протянул мне и робко пояснил:

— На седьмой странице внизу. Вон там, справа. «Изобличен оборотень в погонах. Прапорщик украинского контингента миротворческих сил взят с поличным при попытке обеспечить контрабандный пронос запрещенных грузов через КПП».

— М-да. Краткость, как известно, сестра таланта.

— Я написал большую статью! На целый разворот! На разворот! — стал горячиться Моня. — Должна была получиться бомба! Взрыв! Горячий материал! Название придумал: «Конец серийного убийцы». Представляете? Вы представляете, Слепой? Но не знаю, что они там себе думают, а материал зарубили. Они таки зарубили, зарезали! Вы не догадаетесь, что мне сказали в редакции!

Петров вскочил, стал размахивать руками, очки грозно блистали в алых лучах закатного солнца, проникающих в распахнутое окошко.

— Несвоевременный материал, сказали, — предположил я, — не та нынче политическая обстановка, чтобы…

— Вот именно… — Моня выпустил пар и уже немного успокоился. — Но я ещё напишу об этом! Вот увидите, я подниму старые связи, я ещё…

— Только заголовок неудачный, — заметил я. — Назовите лучше «Слепое пятно».

Слепое пятно… Вся Зона — слепое пятно. Мир не хочет видеть Зону, не хочет знать, что здесь происходит. Мы все — в слепом пятне. Мы не герои и не жертвы, нас нет. Мы — в слепом пятне. Здесь могут сколько угодно убивать и спасать друг друга, совершать величайшие подвиги и величайшие предательства, проявлять подлость и великодушие… но мир за Периметром этого не увидит. Ноосферный пробой? Прямой канал связи с Господом? Чушь! Зона — слепое пятно планеты. Ни больше, ни меньше, но что могут знать о слепом пятне люди с нормальным зрением?

Да и нужно ли им знать?