Бандиты семидесятых. 1970-1979 - Федор Раззаков

Шлифовал он свое мастерство в сарае, на станке между мешками с репчатым луком. Причем, чтобы никто из близких и соседей не догадался о том, чем он занимается, ему приходилось постоянно быть начеку. Хотя по большому счету никто толком и не пытался сунуть свой нос в его дела, разузнать, чего это он там химичит. Жена давно уже привыкла к его изобретательским «чудачествам», то же самое и соседи. Хотя от последних нарекания были. Например, частенько, когда Баранов закрывался в своем сарае, напряжение в электросети у его соседей значительно уменьшалось. Те какое-то время терпели, а потом высказали ему все это в лицо. Баранова это испугало, поскольку если бы соседи надумали пожаловаться на него в местное домоуправление, то вся его афера могла легко вскрыться. И он заверил соседей, что ничего подобного больше происходить не будет.

Обещание свое Баранов сдержал – электроэнергия в их домах больше не «скакала». А все потому, что изобретатель-самоучка создал специальное электрооборудование, которое работало автономно. При этом отдельные детали этого и другого оборудования Баранов изготавливал частным путем на Ставропольском инструментальном заводе и Ставропольском заводе «Красный металлист». Этикеточную бумагу он приобрел в типографии краевой газеты, а химикаты в одном из цехов Ставропольского трансформаторного завода. Естественно, люди, которые помогали ему в этом, не догадывались, для чего приобретаются все эти материалы.

Больше всего времени ушло у Баранова на изобретение водяных знаков – он корпел над этим три с половиной года. Причем пришел к нужному результату благодаря случайности. Когда после долгих экспериментов у него никак не проступали на бумаге «водяные» звезды, Баранов со злости плюнул на лист, бросил его в урну и лег спать. А ночью его внезапно озарило. Он бросился к ведру, достал скомканный лист и увидел, что в том месте, куда попала слюна, водяные знаки проступили. Оказывается, в растворе не хватало малости – белка.

Два с половиной года ушло у Баранова на изобретение краски, а вот с печатью он справился практически сразу. Кроме этого, по ходу дела он изобрел новый способ травления меди и состав бумаги, напоминавший по прочности кожу. Последнее вообще было революционным открытием. Если бы из этой бумаги Гознак начал выпускать деньги, то им сносу бы не было – они могли бы служить дольше обычных раз в 50. Был момент, когда Баранов даже собирался объ-явить об этом открытии публично, но потом передумал: вспомнил, какие ему давали отлупы в прошлые разы. Да и начатое дело хотелось все-таки закончить. Первую фальшивую купюру Баранов изготовил в феврале 1974 года . Это была пятидесятирублевка. Чтобы проверить ее качество, он закрыл глаза, перемешал ее с настоящими купюрами, а потом долго не мог найти в ворохе денег фальшивую. Это его вдохновило, и спустя несколько дней он изготовил сторублевку. Но потом быстро к ним охладел, поскольку их изготовление было уж больно легким делом для него. Он даже оборудование для них уничтожил. Решил печатать исключительно «четвертаки» – купюры по 25 рублей. Чтобы их изготовить, от создателя требовалось проявить высший пилотаж. Баранов с этим делом справился. По его же словам, когда он понял, что у него получилось, он до утра ходил счастливый. Сразу захотелось сообщить в Гознак, но побоялся ареста.

С этого момента денежный станок в сарае Баранова заработал бесперебойно. За короткое время он напечатал несколько сот купюр. Причем часть из них собирался потратить на внедрение своих изобретений, а другую – на личные нужды. Так, он приобрел автомобиль, буквально завалил подарками своих родственников и жену, которой он вручил 3300 рублей, полученных им от сбыта фальшивых купюр. Кстати, супруге он сказал, что добыл эти деньги вполне законым путем: дескать, получил премию за изобретение одноколесного автомобиля. Та поверила, поскольку никогда особенно не интересовалась изобретательскими делами мужа. Новый промысел позволил Баранову уйти с основного места работы и устроиться по совместительству на полставки завхозом машиносчетной станции Ставропольского крайпотребсоюза. О том, как дальше сложится судьба фальшивомонетчика, мы узнаем чуть позже, а пока вернемся к событиям начала 1974 года .

Взятки не гладки

Последние серьезные гонения на Русскую православную церковь в СССР были датированы хрущевскими временами, началом 60-х. После этого гонения прекратились, и Церковь оставили в покое. В народе говорили, что в произошедшем была заслуга лично Брежнева, который, во-первых, сам был человеком православным, во-вторых, очень слушался свою маму, которая являлась женщиной набожной (в 1967 году она переехала из Днепродзержинска в Москву, поближе к сыну).

Между тем Церковь в СССР хотя и была отделена от государства, однако государство периодически вмешивалось в ее дела. Особенно если эти дела нарушали существующие законы и бросали тень как на власть, так и на саму Церковь. Например, в феврале 74-го в Москве был арестован один из влиятельных деятелей Русской православной церкви – бывший замначальника ХОЗУ Патриархии 80-летний Дмитрий Осипов (имя и фамилия изменены). Его обвинили в краже уникальных предметов антиквариата, которые представляли историческую ценность.

А началось падение Осипова еще в 1956 году , когда он стал не только личным секретарем самого патриарха Алексия, но и заместителем начальника хозяйственного управления. На обоих постах Осипов трудился, что называется, не покладая рук и за короткое время сумел значительно повысить свое материальное благосостояние. Достаточно сказать, что у него на руках имелось 44 (!) сберегательные книжки на 180 тысяч рублей, а также облигации 3-процентного займа на 8 тысяч рублей.

Но деньгами дело не ограничивалось. Кроме них, Осипов тащил в дом все более-менее ценное из стен Патриархии, устроив в своем доме нечто вроде личного антикварного музея. Так, он стал обладателем 22 крестов и 4 панагий, выполненных из золота и серебра и украшенных драгоценными камнями, посохов, митр, 16 орденов Святого Владимира, столовых приборов из серебра, фарфоровых сервизов, ваз, картин, шкатулок с дарственными надписями Алексия I, 200 икон в серебряных и позолоченных окладах, из которых 81 икона имела историческую и художественную ценность, 146 книжек листового золота, золотого лома и монет, пожертвованных верующими для изготовления крестов. Во время одного из допросов Осипов сообщил следователям КГБ, что у него имеются еще два тайника (под крышей беседки и в топке печи), где хранятся другие ценности: золотые слитки и монеты в количестве 116 штук, подаренные Патриархии игуменьей монастыря в городе Корце. Правда, в указанных тайниках чекисты так ничего и не нашли, однако спустя два дня сын Осипова, случайно найдя эти ценности в другом месте, сам принес их на Лубянку. Состоявшийся летом суд оказался снисходительным к 80-летнему старцу и помиловал его.

В эти же февральские дни 74-го в Москве очередную крупную аферу провернул ловкий мошенник Виктор Михайлов. В наши дни имя этого человека уже навсегда кануло в Лету, но в начале 70-х про этого пронырливого молодого человека (ему было чуть меньше тридцати) знали многие. Особенно в мире спорта. В конце 60-х Михайлов удачно женился на знаменитой гимнастке, победительнице нескольких Олимпиад, и стремительно вознесся на самый чиновничий олимп – стал первым помощником министра СССР по спорту. И вскоре стал извлекать из своего высокого положения неплохие дивиденды. Вот как об этом вспоминает бывший следователь союзной прокуратуры Ф. Незнанский: «Михайлов руководил широко разветвленной сетью спортивной мафии. На всей территории СССР они спекулировали дефицитными автомобилями, спортивным инвентарем и спортивными должностями, руководили группами профессиональных картежников. За громадные деньги Михайлов переводил спортивные команды из класса в класс, продавал тренерские должности, распределяя заграничные командировки, присваивал путем подтасовок крупные выигрыши в спортивных лотереях и т. д. К примеру, за крупную взятку известный тренер по боксу был направлен на Кубу на должность тренера кубинской национальной сборной по боксу. При этом, согласно договоренности с Михайловым, тридцать процентов своего регулярного заграничного заработка он должен был отдавать мафии…»

Между тем самой прибыльной статьей дохода михайловского синдиката были автомобили. Преступники брали с клиента полную стоимость машины, а затем под всякими предлогами оттягивали передачу авто. При этом, если покупатель становился назойливым, на него тут же наезжали люди Михайлова, которые служили не где-нибудь, а в самом союзном МВД. Они привозили облапошенного покупателя на Огарева, 6, и прямым текстом ему говорили: дескать, будешь много выступать – сам окажешься на нарах. Угрозы действовали безотказно, поскольку львиная доля желающих заполучить авто у Михайлова были люди, нечистые на руку.