Дочь горного короля - Дэвид Геммел

– Почему же ты тогда называешь это отчаянным шагом?

– Когда мы их окружим, они уже не смогут уйти. Единственная их надежда при таком выборе – это измотать нас, а после атаковать.

– Согласен. Как ты думаешь, на чем они остановятся?

– Я не солдат, ваша милость, и мне не совсем понятно, как они мыслят. Думаю, однако, что станут они на западном склоне, лесистом и с большим количеством валунов. Нам придется атаковать много раз, прежде чем обнаружатся их слабые звенья.

– Да, они попробуют схитрить, это ясно. Черный предатель Асмидир что-нибудь да придумает. Оборона будет крепче там, где ожидается атака, и слабее в других местах. – Барон ткнул пальцем в одну из карт. – Вот здесь склон не так крут, а здесь лес пореже. Пехота атакует и тут, и там, но кавалерия ударит отсюда!

– С высшей точки? Разумно ли это, милорд?

– Асмидир знает наши способы, вот мы их и поменяем. Если я неправ, мы потеряем пару десятков конницы, но исход будет тот же. Как обстоят дела с провиантом?

Леофрик мысленно помолился о смягчении головной боли.

– Я собрал все телеги, какие были в наличии. К вечеру они начнут подходить. Придется затянуть пояса до захвата паллидских стад.

– Спасибо тебе за это, – отрезал барон. – Я не скоро забуду падение наших «неприступных» фортов. Не будь ты моим кузеном, я б с тебя шкуру содрал заживо.

– Премного благодарен, милорд.

Стук копыт дал Леофрику желанный предлог выглянуть из шатра. Прибыли первые разведчики, ветераны прошлых кампаний. Доспехи у них были легкие, кони быстрые. Осенью они ездили по горам с переписчиком, чтобы ознакомиться с местностью.

Командир спешился, остальные пятеро отъехали к кострам, где готовили завтрак.

– Докладывай, – приказал Леофрик.

– Врага не замечено, милорд. Мы убили одного старика, который бросился на нас с древним палашом. Еще видели лесников, идущих на юг, но останавливать их, согласно приказу, не стали. Лодский форт разграблен, стены частично разрушены. Мы проехали к Паллидскому – там то же самое.

– Есть какое-нибудь движение на Дуане?

– Издали как будто нет, а приближаться я счел нежелательным. Поедим, сменим коней и отправимся туда снова.

– Хорошо. Мы через час выступаем к Лодскому форту. Вернешься туда и доложишь.

– Так точно.

Барон вышел и окликнул разведчика:

– Эй! Сколько лесников направлялось на юг?

– Десятка два. Может, за деревьями скрывалось еще сколько-то.

– Не боевой отряд, стало быть?

– Не думаю, ваша милость. Скорее они шли на охоту – с едой-то у них, поди, туговато.

– Свободен, – бросил барон солдату и спросил Леофрика: – Сколько человек у тебя охраняет обозы?

– Два кавалерийских взвода и пехотная рота.

– Отправь туда еще пятьдесят конных. Они не на оленя охотятся, они хотят перехватить наш провиант.

– Тотчас же отправлю, милорд.

– Распорядись, чтобы несколько человек взяли живыми. Надо их допросить.

– Слушаюсь.

– И пусть мне подадут завтрак, – сказал барон и вернулся в шатер.

Асмидир с трудом сохранял спокойствие.

– Послушай меня, Сигурни. Нельзя больше так – ставить на кон все, чтобы один раз метнуть кости. Теперь у нас хватит людей, чтобы удержать западный склон. Будем изматывать врага, налетать на него с флангов, отбивать у него обозы. Нет никакой нужды рисковать понапрасну.

– Я слышу тебя, Асмидир, и подумаю над твоими словами. Но сейчас я прошу оставить меня одну.

Она понимала его смятение. Он солдат, стратег и до мозга костей пропитан ненавистью к захватчикам. Асмидир проехал полсвета, чтобы найти союзников и поверить в победу, а теперь эта вера заколебалась. Оно и неудивительно…

– А ты что-то не спешишь высказать свое мнение, генерал, – обратилась она к Феллу, который молчал, пока они спорили.

– Какой я генерал, – засмеялся он. – Я лесничий и горжусь этим. Он, по-моему, говорит дело, но кто я такой, чтобы спорить с королевой-воительницей?

– Перестань, Фелл, – раздраженно попросила она. – Просто скажи, что у тебя на уме.

– Он знает толк в войне и знает обычаи иноземцев. Западный склон необходимо оборонять, ибо он ведет в наши горы. Он это знает, ты знаешь и враг тоже знает.

– Вот именно. Мы все знаем, откуда исходит опасность – значит, надо придумать что-то другое. И я придумаю, клянусь Богом! О Гвалчмае нет вестей?

– Нет. Кажется, он ушел домой, в свою хижину.

– Чтобы умереть, – тихо сказала Сигурни.

– Да. Он сказал мне, что время его пришло. Сказал, что ему суждено умереть этой весной. Мало того, он знает в лицо солдата, который его убьет.

– Он даже не попрощался. Гвалч взял меня к себе, когда убили моих родителей, растил и воспитывал. Почему он не захотел проститься со мной?

– Он знал день и час, Сигурни. Ушел вскоре после того, как ты отправилась за короной. Перед уходом он говорил с Талиесеном – может быть, тот скажет тебе больше, чем я.

– А что слышно о Баллистаре?

– Пока ничего, но Колларин его ищет.

– Его сердце разбито, Фелл. Он так хотел показаться перед вами большим и сильным. Даже с женщиной переспал в том, другом мире. Раньше он всегда говорил, что чего не знаешь, о том не тоскуешь – думаю, это правда. Всю жизнь он мечтал стать таким, как мы, и что же? Мечта осуществилась, чтобы вскоре разбиться вдребезги.

– У тебя усталый вид, Сигурни. Отдохнула бы.

– Нет. Мне надо повидать Талиесена, пока он еще здесь. Приведи его, ладно?

– Но после ты отдохнешь?

Она кивнула, сознавая его правоту. Все кости у нее ныли, ум метался от одной задачи к другой. Сколько времени она уже не спала – три дня, четыре?

– У врага шесть тысяч солдат, – сказал вошедший Талиесен, – и будет он здесь через два дня. Удачи тебе, Сигурни. Теперь все зависит от твоего мастерства и мужества твоих воинов.

– Жаль, что ты не можешь остаться. Твой дар очень бы нам пригодился.

– Я вернусь, когда кончится битва.

– Ты предполагаешь, что победим мы?

– Ничего я не предполагаю, – вздохнул он. – Я видел много будущих. В одних ты побеждаешь, в других погибаешь.

– Не могут же они все быть правдивыми.

– Могут. Таких миров, как наш, много, и когда путешествуешь между ними, возможно все. Если я, вернувшись, найду тебя мертвой, то пройду через другие Врата и поищу Сигурни, которая выжила.

– Нельзя ли найти ее прямо сейчас? Пусть скажет, как ей это удалось.

– Люблю я тебя, королева-воительница, – улыбнулся он. – Очень люблю. А теперь мне пора. Говорила ты с Железноруким после его второй смерти?

– Да. Он получил тяжелый удар, но меня не покинул. – Сигурни потрогала ладанку у себя на шее.

– Жаль карлика. Не знал, что за Вратами с ним случится нечто подобное.