Последний из страстных вампиров - Кейти МакАлистер

– Что у него за проблема? – спросила Сара шепотом, посмотрев через плечо на него.

– Он – немного злится, что я отказалась позволить ему совратить себя. Или такой я сделала вывод – это могло быть все что угодно. Я, возможно, нарушила своего рода этикет Суда или что-то еще, и оскорбила его. Я никогда не выведывала глубины моей жизни.

– Я не волновалась бы об этом. – Заверила меня Сара. – Габриэль может быть красивым дьяволом, но он не Тео.

– Действительно не он.

Глаза Тео были скрыты краем шляпы, но я могла видеть легкий цвет его радужных оболочек даже прежде, чем я приблизилась к нему.

Не хороший признак.

– Я не предполагаю, что ты захочешь объяснить, почему ты почувствовала необходимость похитить кого – то, когда мы пытаемся очистить твое имя от обвинения в убийстве? – спросил Тео.

– Я сказала ей, что это была плохая идея, – заговорила Сара. – Но ты знаешь, какая бывает Портия, когда у нее есть цель, она перевернет небеса и землю, чтобы достигнуть этого. Это все научное поведение – она очень линейна в способе, которым она думает.

– Она может быть, – сказал Тео, его пристальный мрачный взгляд выражал немного неудовольствия и больше заботы. – Что вынуждает меня полагать, что я могу быть должен ей извинение в конце концов. Это моя ошибка, что Портия не смотрит перед тем, как прыгнуть, так сказать.

– Спасибо, я любезно приму твои извинения. Есть море, или две, с которыми мы можем поговорить? Я думаю, что они сочтут Кэрол очень интересной.

Тео дал связанной женщине длинный взгляд. Кто – это?

Жена Мило, Кэрол Ли.

Тео ждал большего. Я улыбнулась в его голове. Разве ты не признаешь ее? Она – твой старый друг.

Его глаза сузились, поскольку он присмотрелся к ней более пристально. Она судорожно дергалась, пытаясь разорвать мою хватку ее связанных рук, ее глаза плевали ненавистью в нас.

Я узнала момент, когда Тео признал ее. Его глаза расширились, когда он предпринял шаги к ней.

– Я думаю, мы не должны заставлять морей ждать, – сказала я ему. – Они в библиотеке, ты не знаешь?

– Я понятия не имею, где они, но мы узнаем, – сказал он, ступая мимо нас, осторожно, чтобы не покинуть тень здания, когда он окликнул маленькую девочку, проезжающую на ярком цветном велосипеде. Он поговорил с ней нескольких минут, затем дал нам знак следовать за ним. – Посыльный говорит, что двое из морей находятся в храме.

Кэрол бросилась на землю, вопя с завязанным ртом. Тео просто закинул ее на плечо и понес к области Суда, где находились офисы и великие квартиры.

– У нас есть публика, – сказала Сара, когда мы прошли вперед. Я оглянулась туда, куда она смотрела. Примерно каждый, кто был в городском сквере, следовал за нами, сливаясь с другими шеренгами, когда мы перешли к другой части города.

Это должно оказаться интересным, сказал мне Тео, пока мы ждали того же самого дапифера, кто позаботился о нас за несколько дней до этого, чтобы определить, хочет ли море видеть нас. Вдобавок к тому, что я узнал, в то время пока ты была так усердно занята, я полагаю, у нас может быть решение.

О, я не могу поверить, что я не спросила тебя об этом! Ты говорил с Террином? Что ты узнал?

– Их величество море Ирина и море Дизин дали Вам аудиенцию, – сказал дапифер, его губы, двигались беззвучно, когда он осмотрел собравшуюся толпу позади нас. – Я полагаю, что бальный зал будет лучше. Сюда, пожалуйста.

Что Террин сказал тебе?

Ты когда-либо слышала о ренессансе? (*прим. renascence)

Ренессанс (*прим. Renaissance)? Конечно.

Нет, ренессанс. Он записал это для меня. Понятие подобно Ренессансу в том, что оба, по существу, подразумевают возрождение, но в этом случае его использование применяется исключительно к Суду Божественной Крови.

Каким образом? Спросила я, когда нас вели в совершенно другое место, отличное от того, где нас принимали прежде.

Это метод, которым переделывается вся иерархия Суда. Суверен позволяет один ренессанс в тысячелетие.

Что случается с людьми, которых переделывают? Спросила я, по моей коже поползли мурашки от мыслей о концентрационных лагерях и этнической чистке, проскользнувших через мою голову.

Они занимают новые должности под преобразованной иерархией. Это не массовое истребление, sweetling…, хотя результаты могут быть близкие к разрушительным.

– Мы собираемся увидеть суверена? – спросила Сара тихим от страха голосом, привлекая мое внимание от темной дорожки, по которой шли мои мысли.

Я осмотрелась вокруг нас, когда мы проделывали наш путь в глубины замка, рассматривая окружающую нас обстановку с растущим изумлением. Слово «грандиозно» было преуменьшением, когда касалось комнаты приема. Комната была богата мебелью из черного дерева, обрамленная лазуритом, с темно-красными и золотыми стульями, диванами, и богатой драпировкой. Стены выглядели как из художественного музея: объекты украшали почти каждое свободное место: от каменной стены, покрытой выцветшими наскальными рисунками, до деревянной, на которой были триптихи (*прим. произведение искусства, состоящее из трёх картин, барельефов и др., объединенных общей идеей (складень).) и иконы с изображением средневековой идеи относительно сцен религий, старых и новых.

Дапифер, шествовавший впереди, остановился перед парой двупольных дверей в стиле рококо (*прим. (фр. rococo, от фр. rocaille – декоративная раковина, ракушка, рокайль). Характерными чертами рококо являются изысканность, большая декоративная нагруженность интерьеров и композиций, грациозный орнаментальный ритм, большое внимание к мифологии, эротическим ситуациям, личному комфорту.). Он повернулся к нам, хмуро посмотрев на Сару.

– Суверена никто не видел.

– Что Вы подразумеваете под «никто не видел»? – Сара выглядела смущенной. – Не видели без назначения встречи?

– Нет, я подразумеваю, что суверена никогда не видели. Таким образом, суверен не появляется в Суде Божественной Крови. Их величество ждет Вас, – продолжил он, поклонившись мне и Тео.

– Подождите секундочку, – сказала я, останавливая его, когда он собирался открыть дверь. – Вы говорите, что человек, управляющий Судом не потрудился появляться время от времени?

Лицо дапифера отразило умеренное раздражение.

– Суверен не хочет делать его физическую форму известной.

– Как невероятно удобно, – сказала я, покачав головой. – Почему?

– Почему? – Дапифер поднял брови. – Почему, что?

– Почему суверен не хочет делать известной его внешность в Суде, в его собственном доме, если я понимаю предпосылку правильно. Он чего-то боится?

Ропот переговоров, которые сопровождали толпу за нами, утих.

Портия, ты наступаешь на очень тонкий лед, предупредил Тео, поскольку брови дапифера поднялись в пораженном удивлении от моего вопроса. Я советую тебе прекратить эту линию беседы. Это может принести тебе отрицательный результат, и при этом не имеет никакого отношения к нашей ситуации.