Тайная улыбка - Никки Френч

— Время, когда кафе открыто.

— Точно не знаю, раньше здесь никогда не был. Оно только что открылось, я и подумал: зайду-ка я… С восьми утра до девяти вечера — вот что написано на объявлении у входа.

— Хорошо, спасибо.

— Впрочем, это и не бар.

— Нет?

— Здесь не подают спиртные напитки, только капуччино, выпечку, кондитерские изделия и травяные чаи со вкусом соломы.

— Спасибо.

— И вегетарианские блюда. Растительные.

— Ты оказал мне очень большую помощь…

— Люцерна. Всегда считал, что только коровы едят люцерну.

Я ни на минуту не прекращала думать. Вылила вино в раковину, надела хлопчатобумажную куртку и пошла. До Брекли метро не было, поэтому поехала туда на машине, вечер располагал к этому. Небо было золотое, даже пропыленные дома выглядели более приятно в его отблесках.

«Крэбтриз» находилось ближе к более дорогой части торгового ряда, между магазином, где продавали свечи и ветряные колокольчики, и бумагой, где продавали хлеб, «выпеченный точно так, как его выпекали римляне». Я проехала мимо кафе, потом нашла место, чтобы припарковать машину, всего в нескольких минутах хода от кафе, на случай если рядом появится Брендан.

Я медленно прошла вдоль здания, подняв воротник куртки, ощущая себя вопиюще заметной — абсурдная и неуклюжая пародия, на взгляд простого обывателя. Я представляла себе, что Брендан сидит около окна и наблюдает, как я прошаркаю мимо. Я бросила несколько беглых взглядов через стекло, но не увидела его. Затем я повернулась вокруг, прошлась еще раз мимо кафе. Оно практически было пустое, казалось, что там нет Брендана.

Я вошла внутрь. Ярко освещенное, воздух насыщен ароматом кофе, ванилина, кондитерских изделий и трав. Я заказала грушевый сок (с намеком на имбирь) и блины, все это взяла с собой в угол. Что же я буду делать, если он войдет именно сейчас? Мне нужно было бы купить большую газету, чтобы спрятаться за ней. Можно было бы вырезать в ней дырочку и смотреть через нее, или что-нибудь в этом роде. Даже поставленная раскрытая книга и то была бы лучше, чем просто так сидеть, выставленной напоказ. Но здесь было тепло и чисто, воздух пропитан ароматными запахами, на какое-то мгновение я позволила себе расслабиться. Я устала так, что не чуяла под собой ног, казалось, никакой сон не смог бы снять эту усталость. Положила голову на руки, сложенные вместе, и смотрела через щелочки между пальцами на улицу. Люди проходили мимо, мужчины и женщины шли куда-то, шагая целеустремленно. Никаких признаков появления Брендана.

Через полчаса, проведенных за блином, который я откусывала маленькими кусочками, и грушевым соком, который я пила маленькими глотками, ж расплатилась и спросила молодую женщину за стойкой, в какое время они закрываются.

— В девять, — ответила она.

У нее были шелковистые светлые волосы, собранные в пучок и закрученные узлом на макушке, наметившиеся морщинки на переносице, приятная, искренняя, приветливая улыбка. Она взглянула на часы на изящном запястье:

— Осталось еще семь минут до закрытия, рада тебе сообщить.

— А в какое время вы открываетесь утром?

— В восемь часов.

— Спасибо.

Знаю, что это смешно, но я вернулась сюда в восемь утра, прихватив с собой газету. Заказала кофе с молоком и бриошь, села, заняв место за вешалкой для пальто так, чтобы Брендан не смог увидеть меня, если он придет. На этот раз за стойкой были две женщины средних лет, мужчина на кухне, расположенной за дверями, открывающимися в обе стороны.

Просидела в кафе полтора часа, выпив еще две чашки кофе, а потом, пошатываясь от кофеина и утомления, вышла из кафе, села в свой автофургон, чтобы немного посидеть в нем. Позвонила Биллу и сказала, что дня два меня не будет на работе, потом оставила сообщение на автоответчике Дона с извинением за то, что пока не приду, чтобы закончить работу, но и с обещанием закончить ее в скором времени. Не уточнила когда, потому что не знала, когда это будет, и мне не хотелось думать о бесполезности моей затеи. Лондон такой огромный, перенаселенный город, в котором легко спрятаться так, что тебя никогда и никто не сможет найти. Возможно, Брендан просто проходил мимо и заглянул в кафе, но больше никогда не вернется сюда, а я буду прятаться в уголке за раскрытой газетой, с пересохшим ртом и колотящимся сердцем, ожидая, что может произойти что-то. Или он может быть где-то через дорогу, в окне верхнего этажа на лестнице, откуда и смотрит вниз. Возможно, сейчас он идет по улице, и если я не потороплюсь, то пропущу его. Наверное, именно так сходят с ума — сидя в кафе, пригнувшись за газетой, прячась в автофургоне, расхаживая по улицам в районе Лондона, расположенном на расстоянии многих и многих миль от дома.

Зашла в магазин, в котором продавали свечи и ветряные колокольчики, и провела какое-то время, выбирая и покупая стеклянную салатницу и плавучие свечи в виде водяных лилий, постоянно выглядывая через окно на улицу. Забежала в булочную и купила круглый черный дрожжевой хлеб, который стоил так дорого, что сначала я подумала, что запятая десятичной дроби поставлена не на том месте. Медленно прошлась дальше по улице, потом вернулась обратно. Зашла в книжный магазин и купила путеводитель для пеших прогулок по Лондону и его ближайшим окрестностям. Купила блок линованной бумаги для заметок и ручку в магазине канцелярских товаров, а также немного конфет, чтобы скрасить свое ночное бдение. Снова вернулась в кафе «Крэбтриз», в котором сейчас было полно посетителей.

В кафе вернулась та молодая женщина, которая работала прошлым вечером, а также два официанта, похожие на студентов. Она суетилась, обслуживая посетителей, которые пришли в рабочий перерыв на ленч, но узнала меня и кивнула, когда я заказывала суп из белой фасоли и стакан сверкающей воды. Села в свой незаметный уголок и стала листать путеводитель. Ела очень медленно и, после того как съела все, заказала чашку чая. Когда открывалась дверь, нагибалась под стол, будто бы завязывая шнурок, затем выглядывала из-под стола, чтобы проверить, кто вошел. Сразу после двух часов опять вышла на улицу и стала ходить по ней вперед и назад, бесцельно и уже со стертыми ногами, чувствуя себя совершенно несчастной от невыполнимости своей задачи. Сказала себе, что буду здесь только до закрытия, а днем просто загляну.

В половине пятого молодая женщина в кафе, мягко говоря, просто удивилась, увидев меня еще раз. Я заказала чайник чая и кусочек торта, сбрызнутого лимонным соком.

В семь вернулась, чтобы заказать лазанью с овощами и зеленый салат, но просто отодвинула салат за тарелку и ушла. Завела автофургон и припарковала его совсем близко перед кафе, съежилась в угасающем свете дня, ожидая, когда оно закроется. Посидела немного, ничего не делая, просто уставясь на очертания зданий на фоне неба. Чувствовала, что я очень далеко от дома. В полном отчаянии и одиночестве. Экспромтом снова позвонила Дону и, когда он ответил, пока не передумала, сказала: