Джек Абсолют - Крис Хамфрис

Плотная жидкость выталкивала его на поверхность. С помощью кувшина он понизил уровень пива, оставив между своей головой и крышкой воздушную прослойку. Правда, дыхание затруднялось из-за испарений сусла. И хоть Джек, выдрав гвоздь из другой бочки, проковырял дырочку, существовала опасность, что она быстро забьется.

Джек едва не впал в отчаяние, но тут Уиллис предложил воспользоваться соломинкой. Соломы вокруг валялось вдосталь, и найти подходящую, длинную и достаточно толстую, не составило труда.

И если, оказавшись под крышкой в первый раз, Джек запаниковал и поспешил выбраться, то при второй попытке держался куда увереннее. Он сумел просунуть соломинку в дыру и задышал ровно и спокойно.

Теперь ему требовалось только ждать. Это было не так-то просто, ибо пена не позволяла ему видеть, ушибленная голова от сильного запаха разболелась еще сильнее, и вдобавок при каждом движении жидкость попадала в рот. Джек понимал, что долго так не выдержит: испарения, хмельное сусло, замкнутое пространство... от всего этого клонило в сон. Джек усиленно боролся с дремотой, однако чем дольше он там оставался, тем глубже становилось ощущение пребывания в гробу. Не хватало только и в самом деле утонуть в пивной бочке!

Дважды Уиллис постукивал по внешней стороне бочки, чтобы предупредить его о приближении стражей, и дважды сигнал тревоги оказывался ложным. За третьим стуком послышался скрежет ключа в замке, и Джек вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха, а соломинка слишком уж узка. Желудок его свернулся узлом, и он, силясь подавить подступавшую панику, впился пальцами в рукоять лопатки.

Потом сержант тихонько стукнул один раз: это означало, что в подвал вошел один человек. Джек затаился и почти перестал дышать: весь его расчет строился на том, что малый с мушкетоном, не обнаружив пленника, углубится в помещение и окажется в пределах досягаемости.

Двойной стук. Два человека.

Черт возьми!

Заставив себя погрузиться в жидкость как можно глубже, Джек уперся одной рукой в середину крышки, зажал в другой лопату, подогнул ноги и, резко оттолкнувшись от дна, рванулся вверх.

Пена и сусло, стекая с волос, заливали глаза, но Джеку удалось разглядеть смутные очертания человека, и он, размахнувшись, нанес удар лопатой сверху вниз. Крик и выстрел раздались одновременно, помещение заполнилось едким запахом пороха. Протерев глаза и проморгавшись, Джек ухватился руками за край бочки и выскочил наружу.

Малый с мушкетоном согнулся над своим упавшим на пол оружием, держась за ключицу, по которой, видимо, пришелся удар Джека. Ружье выстрелило, и картечь разлетелась по помещению. Часть заряда угодила в Уиллиса: его отбросило к стене, из пробитого горла хлестала кровь. Второй находившийся в помещении человек, придя в себя от потрясения, схватился за рукоять шпаги.

То наверняка был явившийся для допроса офицер, крепкий мужчина в толстой зеленой шинели, сковывавшей движения и не позволявшей быстро выхватить шпагу. На носу у него красовались очки, а голову покрывала черная треуголка, на которую Джек и обрушил свою доску. Офицер вскрикнул и рухнул на пол.

Мешкать было нельзя. Уиллис погиб, что, по крайней мере, избавило парня от виселицы, так пугавшей его. А вот оба противника Джека остались в живых, и их вопли могли привлечь других. Поэтому Джек, не теряя времени, выскочил в открытую дверь подвала и, перепрыгивая через две ступеньки за раз, помчался вверх по лестнице.

Она закончилась у двери, выводившей в коридор. Вывалившись туда, Джек обнаружил еще три двери и заколебался, не зная, какой из них воспользоваться. В этот миг одна из них отворилась, и на пороге, сопровождаемый веселым шумом трактирного зала, появился солдат с дымящейся трубкой и пинтовой кружкой пива в руке.

Мгновение тянулось бесконечно, и все это время оба, солдат и беглец, остолбенев, смотрели один на другого. Потом солдат заорал, уронил кружку и трубку и бросился назад, в питейный зал. Джек припустил в противоположном направлении.

Дверь, в которую он ворвался, вела в большую кухню. Склонившаяся над плитой кухарка истошно завизжала, коридор заполнился возгласами. Промчавшись мимо испуганной служанки, Джек рывком распахнул заднюю дверь и скатился по ступеням в огороженный кухонный дворик.

Его обдало холодом. Калитка в глубине двора была открыта, и к тому времени, когда все здание охватил переполох, беглец уже выскочил со двора и оказался возле конюшни.

В трех стойлах по левую руку от него стояли три лошади. Джек шагнул к ним, хотя вовсе не был уверен, что успеет вывести хотя бы одну из них и вскочить на нее. Возможно, он предпочел бы улепетывать на своих двоих, но, повернувшись на тихое ржание, увидел... Храбреца. Здоровенный гнедой, с мешком овса на морде, приветливо махнул хвостом и продолжил есть.

Теперь крики слышались уже в огороде. Преследователи могли появиться здесь в любое мгновение, так что Джек рванулся к коню. Тот слегка отпрянул.

— Полегче, парень, успокойся, — пробормотал Джек, срывая путы с конских ног.

Когда с криком выбежал первый солдат, Джек запустил в него лопатой и вскочил на спину Храбреца. Если конь и огорчился из-за прерванной трапезы, то виду не подал. Напротив, стоило Абсолюту припасть к конской шее и крикнуть «давай!», как скакун сорвался с места.

Кто-то выстрелил им вдогонку из пистолета, но выстрел не достиг цели. Стиснув конские бока ногами, Джек направил Храбреца прямо к изгороди, через которую конь, несмотря на все еще болтавшийся на морде мешок, с легкостью перемахнул, хотя при этом Джек, мокрый и скользкий после купания в недобродившем пиве, едва не свалился и удержался лишь благодаря тому, что вцепился в гриву.

Грянул второй выстрел, и пуля просвистела между грудью всадника и головой скакуна.

— Йя-а! — заорал Джек, ударяя в конские бока пятками.

За изгородью тянулось ячменное поле, промчавшись по которому беглец добрался до лесной опушки и скрылся под зеленым навесом. Очень скоро завеса деревьев почти заглушила все возгласы; дольше всего в лесном сумраке был слышен несшийся им вслед хриплый звук горна. Но вскоре затих и он.

Глава 14Саратога. 7 октября 1777 года

Наконец-то Джеку было за что благодарить судьбу, — утренние туманы, которые скрывали его отъезд с Луизой две недели назад, укутали его снова, когда он ковылял по тропе, ведущей к расположению британских войск. Во всяком случае, Джек мог лишь молиться, чтобы это оказалось именно так. Ему казалось, что сейчас около полудня, хотя подсказывал ему это лишь инстинкт: в этом призрачном мире течение времени не отличалось четкими вехами.

Звуки глохли, словно он прислушивался к ним через овечью шкуру; очертания, с десяти шагов казавшиеся человеческими фигурами, в трех оборачивались молодыми деревцами. Джек знал, что блуждает здесь не один. На протяжении нескольких последних миль он не раз слышал тонущие в тумане возгласы и замечал вдалеке движущиеся фантомы.