Одураченный Фортуной - Рафаэль Сабатини

Разгоряченный и утомленный быстрой ходьбой, полковник наконец подошел к крепким воротам фермы, превращенной в лазарет, где ему преградил путь суровый страж.

– Вход воспрещен, сэр. Что вам здесь понадобилось?

– Счастье, друг мой, – ответил полковник, убеждая собеседника в своем безумии. Однако, безумный или нет, он вновь обрел присущие ему властные манеры, сменившиеся в последнее время усталостью и апатией. Поэтому на требование открыть ворота было не так легко ответить отказом.

– Вы понимаете, сэр, – предупредил его привратник, – что, войдя сюда, сможете выйти назад не раньше, чем через двадцать восемь дней?

– Понимаю, – ответил Холлс, – и готов рискнуть. Поэтому открывайте, друг мой.

Привратник пожал плечами.

– Я предупредил вас, – сказал он, поднимая засов и, таким образом, удаляя по его мнению, все препятствия, отделявшие этого дурака от очередной глупости.

Полковник Холлс вошел во двор. Ворота закрылись за ним, и он почти побежал по длинной аллее в тени окаймлявших ее буков и вязов к ближайшему из красных флигелей, где он лежал, когда был болен.

Пожилая женщина, стоя в дверях, заметила его приближение, и шагнула ему навстречу, крича, чтобы он остановился. Но Холлс, не обращая на нее внимания, продолжал идти вперед, пока не оказался с ней лицом к лицу.

– Как вы сюда попали, несчастный? – воскликнула она.

– Вы не узнаете меня, миссис Барлоу? – спросил полковник.

Удивленная этим вежливым и приятным обращением, какое можно услышать от хорошего знакомого, женщина уставилась на него, с трудом узнав в энергичном и нарядном джентльмене изможденного, бедно одетого человека, которого видела здесь месяц назад.

– Господи! Да ведь это полковник Холлс! – И почти без перерыва она добавила обеспокоенным голосом:

– Но вы же должны были сегодня оставить дом отдыха. Что же вас заставило вернуться сюда и все испортить?

– Нет, мисс Барлоу, не испортить, а с Божьей помощью все исправить. Но у вас необычайно хорошая память, если вы помните, что я должен был сегодня уйти.

Женщина покачала головой и печально улыбнулась.

– Это не я помню, сэр, а мисс Силвестер. – И она снова покачала головой.

– Значит, мисс Силвестер здесь? С ней все в порядке?

– Ну, в общем, все. Но она такая грустная. Мисс Силвестер сейчас отдыхает вон там, под кедрами – она полюбила это место в последний месяц.

Поспешно пробормотав слова благодарности и извинения, полковник помчался на лужайку, где среди старых сучковатых стволов он мог различить серое платье.

Мисс Барлоу сказала, что девушка полюбила это место в последний месяц. Здесь они простились друг с другом. На сей раз фортуне не удастся одурачить его, отнять в последний момент чашу от его жаждущих губ, как она постоянно делала ранее.

Приближаясь к лужайке по мягкому дерну, заглушавшему его шаги, Холлс увидел Нэнси сидящей на той же каменной скамье, где месяц назад он расстался с ней, уверенный, что никогда не увидит ее снова. Она сидела боком к нему, но он мог различить в ее позе нечто, свидетельствующее об овладевшем ей безразличии. С бешено колотящимся сердцем полковник остановился, боясь напугать девушку. Но она, как будто чувствуя его присутствие, повернулась и уставилась на него, бледная и словно не верящая своим глазам.

– Рэндал! – Нэнси вскочила на ноги.

Он подбежал к ней.

– О, Рэндал, почему вы пришли? Вы же должны были уйти сегодня…

– Я ушел и вернулся, Нэн, – ответил ей Холлс.

– Вернулись! – Посмотрев на него более внимательно, девушка заметила нарядный костюм из темно-синего камлота, отлично подходивший к его высокой стройной фигуре, и превосходные испанские башмаки, покрытые дорожной пылью.

– Вы вернулись! – повторила она.

– Нэн, – промолвил полковник, – случилось чудо! – И он вынул из-за пазухи пергамент с большой печатью. – Месяц назад я был нищим. Сегодня я полковник Холлс уже не просто по имени и командую кое-чем большим, нежели полк. Я вернулся, Нэн, потому что наконец могу предложить вам что-то в обмен за все, чем вы пожертвуете, став моей.

Девушка медленно опустилась на скамью, а Холлс продолжал стоять рядом, как и месяц назад. Но теперь все было по-другому. Опершись локтями на колени, она прижала ладони к пульсирующим вискам.

– Это… это правда? – спросила Нэнси, глядя перед собой и затем вновь поднимая глаза на Холлса.

– Я могу предложить вам не. так уж много, дорогая, хотя сегодня мне это кажется несметным богатством, но имея вас рядом с собой, я в состоянии добиться большего.

И он положил пергамент ей на колени.

Девушка посмотрела на белый цилиндр, не прикасаясь к нему, и снова перевела взгляд на Холлса; на ее дрожащих губах мелькнула улыбка. Ей припомнилось хвастливое обещание, данное им при их расставании много лет назад.

– Это и есть тот мир, который вы поклялись завоевать для меня, Рэндал? – спросила она, и его сердце радостно подпрыгнуло при знакомом поддразнивающем тоне, развеявшем последние сомнения.

– Та его часть, которую мне удалось добыть, – ответил он.

– Ее для меня достаточно. – В голосе девушки слышалась уже не лукавая усмешка, а только нежность. Поднявшись, она протянула ему свернутый пергамент.

– Но вы даже не посмотрели, – запротестовал Холлс.

– А зачем? Вы сказали, что это ваше королевство, и я разделю его с вами, каким бы оно ни было.

– Оно находится в Индии…. в Бомбее, – неуверенно промолвил Холлс.

– Я всегда мечтала о путешествии, – ответила Нэнси.

Полковник начал объяснять ей характер будущей службы и то, как ему удалось ее заполучить. Но еще не закончив, он увидел, что она плачет.

– В чем дело? – испуганно воскликнул Холлс. – Ваше сердце предчувствует беду?

– Беду? О, Рэндал, как вы могли такое подумать! Я плачу от радости. Ведь целый месяц я провела в таком безнадежном отчаянии, а теперь…

Обняв девушку за плечи, Холлс прижал ее голову к своей груди.

– Дорогая! – прошептал он и погрузился в молчание, подобное молитве.

– Знаете, Рэндал, – заговорила Нэнси, – я часто вспоминала, как вы поцеловали меня, а я рассердилась. Но то, что вы тогда украли, теперь принадлежит вам по праву.

Холлс ощутил некоторый испуг, но, в конце концов, трусость не относилась к его недостаткам.

Они поженились на следующее утро и были вынуждены провести медовый месяц в предписанном законом карантине. Получив наконец свидетельства о здоровье, полковник и Нэнси отправились навстречу удачам, которыми Фортуна одарила Рэндала Холлса, возмещая страдания, перенесенные им ранее по ее вине.

Note1

Имеется в виду англо-голландская война 1665-1667 гг. (Здесь и далее примечания переводчика)