Бубновый валет - Фридрих Незнанский

Попадешься, Шестаков, пощады не жди…

Пока Сальский, одержимый желанием отомстить, искал Шестакова, в цивилизованной части бункера завязался настоящий бой.

Сломить сопротивление вахты на нижнем ярусе Славе Грязнову, возглавляющему эту группу захвата, удалось довольно быстро. Позади осталось распростертое тело убитого охранника; другой, раненный, стонал, зажимая рукой кровоточащую голень. Пахло кровью и разогретой оружейной смазкой. Дальше залегало мглистое поле тишины. Местные обитатели не лезли на рожон, а подкарауливали в засаде, используя особенности отлично известного им интерьера.

Короткими перебежками преодолев холл, у зияющего дверного проема Слава замер. За проемом ощущалось черт знает сколько кубометров пустоты. Выставив вначале дуло пистолета, Слава осторожно высунулся сам. Его взору предстала гигантская, направленная вершиной конуса вниз воронка. Его предупреждали насчет размера зала торжественных собраний, но одно дело знать, а другое — видеть собственными глазами.

Такое помещение должно отлично простреливаться. Один снайпер, засевший в кабинке осветителя, откуда раньше направляли лучи вон на тот бюст Ленина, способен при попытке пересечения зала уложить их всех, а они даже не успеют прицелиться в него.

— А вот и встречу нам приготовили, Слава, — шепотом заметил Турецкий.

— Где? — Слава удивился, но не слишком: обычно Турецкий не выставлялся, однако ему как-то удавалось все сразу заметить.

— А вон, обрати внимание, за Лениным занавес шевелится… Тихо!

Хлопок выстрела и противное «взы-ы-ы»… Группа бросилась на пол. Их оглушило грохотом, обрызгало сорванной штукатуркой. Из РПГ, подлюка, шпарит!

— По статуе, — рявкнул Слава, — пли!

Бюст разлетелся вдребезги. Из-за разорванного занавеса выпал изрешеченный мраморными осколками охранник.

— А теперь, — скомандовал Грязнов, — цепью вдоль стены!

Сотрудники органов внутренних дел побежали и распределились вдоль стены, держа под прицелом простреливаемое пространство. Предстояло самое трудное: выйдя из-под прикрытия верхнего яруса, преодолеть спуск и покинуть зал.

По возможности с минимальными потерями.

Ища выход из положения, Настя снова встала с кровати и занялась простукиванием стен. Каминная труба выдавала себя пустотелым звуком и обычной печной вьюшкой, которую зимой для тепла полагалось задвигать. Сейчас вьюшка была открыта, наверное, для вентиляции. Встряхнув головой, Настя продолжила свои исследования. Две боковые наклонные дверцы вели в невместительные «карманы», в одном из которых нашлась маленькая магнитола. Послушать бы радио: вдруг о Насте уже говорят все каналы, все в Москве и Московской области ее ищут и совсем скоро найдут? Настя отринула напрасную надежду. Приходилось полагаться на собственные силы. Никаких приемлемых выходов найдено не было, оставались неприемлемые. Настя посмотрела на кухонный лифт. Кухонный лифт, да к тому же камин… Владелец жилища явно насмотрелся англо-американских фильмов. Насте против воли вспомнилась прочитанная в детстве книга, в которой детдомовец представлял себе графское жилище так: в прихожей — чучело медведя в кокошнике и церковная люстра-паникадило, в комнате — рояль, диван, а на высоком постаменте — койка с золотыми пружинами… Смешно. Только ей не до смеха. Найти бы выход.

Лифт и есть выход?

Вот чего ей совершенно не хотелось, так это лезть в пижонское сооружение. Да она туда и не пролезет, взрослая девушка двадцати шести лет, ста семидесяти двух сантиметров ростом.

Почти бесшумно подняв заслонку, Настя боязливо просунула голову, словно в отверстие гильотины, и посмотрела вверх и вниз. Выложенная железными листами шахта, как в обычном лифте, только меньше и тросики тонкие. Ага, плечи пролезают, значит, и туловище пройдет. Только куда? Зачем? Можно было исхитриться, забраться внутрь и попробовать спуститься по шахте вниз, на кухню. Кнопки для вызова нет, очевидно, кабинка для подъема пищи управляется из кухни. А где эта кабинка? Сколько Настя ни высовывалась, разглядеть что-либо в темноте шахты было проблематично. Далеко ли до кухни — как измерить расстояние? Взяв один из предоставленных ей рулонов туалетной бумаги (их было штук пять; Настя подумала, что у постоянного жильца мансарды наверняка проблемы с желудком), девушка раскрутила его вниз. Ага, недалеко он и свалился. Кабинка примерно на втором этаже…

Широкие, гулкие шаги похитителя задолго до его появления заставили Настю броситься на кровать и притвориться спящей. Слышно было, как он посопел у двери и, успокоенный мирной картиной, ушел.

Происшествие на шоссе не осталось незамеченным. На черный джип с яркими наклейками обратили внимание работники ГАИ, указав направление, в котором он унесся. Установить, что неподалеку находится поселок важных фигур, не представляло особенных трудностей. В прошлом эти фигуры предпочитали полукриминальный, а то и откровенно криминальный образ жизни, но с возрастом и изменением экономической ситуации остепенились и в большинстве своем предпочитали легальные способы обогащения. Диалог с этими дачниками обещал быть насыщенным, но, возможно, плодотворным.

В «Лески» вслед за сотрудниками «Глории» собрался Моисеев, и отказаться от его помощи не представлялось возможным.

— Вы что думаете, — кипятился Семен Семенович, — Моисеев таки никуда не годится? Вы думаете, у Моисеева склероз проел мозги? Не-ет, вот не было вас на Втором Украинском фронте, а то б вы не сомневались, кто такой Моисеев…

В конце концов его обрядили в бронежилет и усадили на заднее сиденье служебной машины, откуда он обозревал окрестности сквозь очки на горбатом носу.

Остановившись метрах в тридцати от поселка, сотрудники «Глории» стали держать военный совет.

— По-моему, — высказался Агеев, — нужно обесточить поселок, а самим ударить в тыл.

— Нормальные герои всегда идут в обход? — усмехнулся Голованов. — А как насчет обычных дачников? Ты хочешь их в расход пустить? Надо для начала уточнить расположение…

А погода стояла отменная, располагающая не к боевым действиям, атакам и применению оружия, а к расслабленному ленивому созерцательному отдыху. Небо разбросило вверху звеняще-синий купол, солнышко сияло, оправдывая репутацию июля как макушки лета. Слева темнел лес, справа можно было наблюдать идиллическую картинку: на лугу, покрытом васильками и крупными ромашками, собирала цветы девочка в платьице и белой шляпке, а рядом с ней тусовался солидный и представительный папа в колониальных шортах и рубахе с пальмами. Обычная жизнь обычных людей, не имеющих отношения к тому, что сейчас сводило с ума Дениса. На секунду Денису померещилось, что все уже окончилось благополучно и они с Настей идут по цветущему лугу, чтобы заняться любовью в тени лесных ветвей, а в следующую секунду он подумал, что этого уже может никогда не произойти, и ожесточился. Из состояния краткой задумчивости его вывел резкий и, показалось, неуместный крик.

— Арсенчик! — закричал Семен Семенович, подскакивая на заднем сиденье.

— Помолчите уж, Семен Семенович, — поморщился Голованов. Он и без того был недоволен, что старика взяли с собой: следи еще за ним, чтобы не подставился под пулю. А сейчас, кажется, и вовсе спятил. Ничего себе помощничек — сумасшедший следователь Моисеев!

Но неугомонный Моисеев, не трудясь узнать, что о нем думают окружающие, уже выбрался из машины и, подскакивая, как хромой воробей, устремился к дачнику с девочкой.

— Арсенчик, дорогой, это я, Семен Семенович! Следователь, не забыл еще, бродяга? Рубашка на тебе красивая, а загорел-то как!

Дачник обернулся. На его круглощекой физиономии появилась радостная улыбка. Он подбежал к старику, обнял его горячо и дружески… К машине они возвращались, оживленно беседуя, перебивая друг друга восклицаниями, чем дали Денису повод задуматься о странностях судьбы. И Лева Ривкин, и неведомый пока ему Арсен были так довольны встречей с Моисеевым, словно он их освобождал, а не сажал. Что за этим стоит: сладость, которую люди, добившиеся благополучия, находят в воспоминаниях о тех годах, когда им было хуже всего, чтобы сравнивать свое нынешнее положение с тогдашним? Или все проще: чтобы добиться такого уважения бывших подследственных, надо обладать истинным профессионализмом, чем отличался следователь Моисеев?

Моисеев в немногих веских словах изложил суть ситуации, и Арсен потер вспотевший смуглый лоб. Девочка весело прыгала рядом, стараясь привлечь внимание взрослых дядей. Арсен словно только сейчас вспомнил о ребенке:

— Беги домой, Машенька. И скажи маме, чтобы получше калитку закрыла. Поняла?

— Кайитку закйила! — старательно повторила Машенька.

Арсен подошел к делу основательно. Попросил предъявить документы, задал ряд уточняющих вопросов, потоптался, достал из кармана шортов клетчатый платок немалых размеров, отер пот с висков и шеи и лишь после этого, взвесив все «за» и «против», изъявил готовность помочь. В кооперативе «Лески» Арсен занимал немалый пост казначея, собирал взносы то за газ и воду, то за вывоз мусора, и поэтому каждый был у него на виду. Лето выдалось жарким, на даче сейчас живут многие… да фактически все. У многих семьи, дети. Отсутствуют только Тихонов, Мещерский, Майсурадзе и Гугенбухт. Ай, нет, к Майсурадзе как будто приехали, но от них ни звука не слыхать… Словом, наведаться к ним и проверить, нет ли посторонних людей, не так уж трудно.