Забытые в изгнании. Франция, Париж. Книга 1 - Ростислав Смольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его супруга скончалась в 1942 году, урна с ее прахом также покоится в колумбарии кладбища.
Захоронения А. Н. Потресова и его супруги в колумбарии. Фотография Olga Uxkull
Библиография:
Дан Ф. И. Памяти А. Н. Потресова // Социалистический вестник. Париж, № 14 (25 июня), 1934
Николаевский Б. И. А. Н. Потресов. Посмертный сборник произведений. Париж, 1937
Иванович Степан. А. Н. Потресов. Опыт культурно-психологического портрета. Париж, 1938
Политические деятели России, 1917. Биографический словарь//col1_0, Большая российская энциклопедия, 1993
Потресов А. Н. Избранное. М., Издательство объединения Мосгорархив, 2002
Минский Николай Максимович
(при рождении — ВИЛЕНКИН) (15/27 января 1855, м. Глубокое Виленской губернии — 2 июля 1937, Париж)
Поэт, теоретик искусства, публицист, философ, переводчик, мистик.
Карикатура на Н. М. Минского. Фотография с сайта commons.wikimedia.com
Родился в небогатой еврейской семье. Рано лишился отца и рано начал добывать средства к существованию. Окончив с золотой медалью Минскую мужскую гимназию, в 1879 году поступил на юридический факультет Петербургского университета. В 1879 окончил университет, получил степень кандидата права. Затем он провел полтора года в Италии и Франции в качестве наставника детей барона Горация Гюнцбурга.
По возвращении он служит присяжным поверенным, архивариусом, но его влечет литературная деятельность. Первое крупное произведение Минского «Последняя исповедь» — гневный монолог осужденного на казнь революционера было опубликовано в нелегальной газете «Народная воля». Стихотворный монолог Минского послужил Илье Ефимовичу Репину материалом для создания картины «Отказ от исповеди перед казнью». В первые годы Минский писал гражданские стихи — воспевал «народную скорбь», продолжая поэтические традиции Н. А. Некрасова. Творчество начинающего поэта отметил И. С. Тургенев. Минский начинает сотрудничество с русско-еврейским еженедельником «Рассвет».
В 1882 году перед женитьбой переходит в православие.
В 1883 году Минский предпринял попытку издать свои стихотворения отдельным сборником. Однако, по распоряжению министра внутренних дел графа Дмитрия Андреевича Толстого на тираж наложили арест и уничтожили. «Моя первая книга стихов была сожжена, — вспоминал впоследствии поэт, — и жандармский капитан, звеня шпорами, допрашивал меня: „Кого вы разумели под скалами и волнами?“ От ссылки спасла какая-то амнистия…» Сам министр, отмечал Минский, «кричал и топал на меня ногами». Неожиданно для всех Минский переходит из гражданского лагеря под знамена «чистого искусства», забывает про страдания народа и провозглашает, что жизнь «без эстетического наслаждения» и «красоты» невозможна.
В 1884 году он публикует статью «Старинный спор», за которую он получит звание «отца русского декадентства». Он упрекал традицию русской литературной критики в «утилитаризме», пренебрежении собственно художественными, эстетическими ценностями. Некоторые из его новых стихотворений этого периода отмечены враждебностью к евреям и шовинизмом. 3 апреля 1886 года Минский принят на должность адвоката.
Как поэт Николай Минский был довольно популярен. Его стихи студентки переписывали в тетрадочки и альбомы, учили наизусть. Но с появлением в поэзии Анненского, Бальмонта, Брюсова и Блока, его популярность сошла практически на нет, хотя на его стихи писали романсы Рубинштейн, Рахманинов, Глиэр и другие композиторы. Широкую популярность Минский приобрел как переводчик Гомера, Аристофана, Байрона, Шелли, Верлена, Флобера, Метерлинка.
Минского занимают философские проблемы, в 1890 году выходит его трактат «При свете совести. Мысли и мечты о цели жизни». Он формулирует теорию «меонизма», своего рода «религию небытия», в которой призывает идти дорогой индивидуализма, самообожествления, эстетизма, то есть провозглашает «культ абсолютной личности», собственной персоны. Свое философско-эстетическое кредо Минский выразил в книге «При свете совести. Мысли и мечты о цели жизни». Здесь он сформулировал «онтологию меонизма»: действительность не исчерпывается миром явлений — существует иная реальность, реальность абсолютного небытия «меонов» (от греческого — небытие), непознаваемых, несуществующих «святынь». Истинные художники и философы всегда стремились к постижению того, что по своей сути является непостижимым, бесконечно таинственным. «Меоны», в трактовке Минского, символизируют именно эту вечную сверхзадачу художественного творчества. О концепции «меонизма» шла речь в его выступлениях на Религиозно-философских собраниях в 1901–1903 годах. О связи философии и религии говорится в его книге «Религия будущего. (Философские разговоры)», вышедшая в 1905 году. По собственному признанию Минского, его мечтой всегда была «идеальная метафизика», апофеозом которой и ее же своеобразным «диалектическим» отрицанием могли бы стать «молитва и легенда».
В 1900–1901 году Минский был одним из основателей (вместе с Дмитрием Мережковским, Зинаидой Гиппиус, Василием Розановым) Религиозно-философского общества Петербургского университета, задачей которого было повернуть русскую интеллигенцию к церкви. В 1903–1904 тесно сотрудничает с журналом Мережковского и Гиппиус «Новый путь», в 1905 году публикует работу «Религия будущего».
Минский «колебался от тем гражданской скорби к искусству модернизма и обратно». Колебался он и в других сферах, за что его нещадно критиковали. Как вспоминает юрист и общественный деятель, один из учредителей Союза для достижения полноправия еврейского народа в России и Еврейской народной группы. Г. Б. Слиозберг, Минский «был писатель-еврей, но не еврейский писатель». А уж его «бросок в революцию» вообще вызвал у современников шок. В революционных событиях 1905 поэт увидел своего рода религиозную мистерию и принял в них активное участие. Он делает собственный перевод «Интернационала», в своей газете «Новая жизнь», которую редактирует вместе с Максимом Горьким, в номере от 3 ноября Минский напечатал собственное стихотворение:
Гимн рабочих Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Наша сила, наша воля, наша власть. В бой последний, как на праздник, снаряжайтесь! Кто не с нами — тот наш враг, тот должен пасть. Станем цепью вкруг всего земного шара И по знаку, в час урочный все — вперед! Враг наш дрогнет, враг не выдержит удара, Враг падет, и
