Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Джеймс Грейди

И весь путь сюда я одолел, чтобы найти двух гомосексуалистов, уединившихся на глухой ферме, подумал Малькольм. У меня просто талант находить пустышки. Он повернул ключ в замке зажигания. И прежде чем тронуться с места, покосился в просвет между домами слева, в котором зеленели поля. Где-то там, за тремя холмами, на расстоянии пяти миль отсюда находилась стартовая позиция, где убили Паркинса. Увидеть ее Малькольму не позволяли холмы, но он решил, что по ночам отсветы мощных прожекторов видны и в Уайтлэше. Он посмотрел в боковое зеркало заднего вида, которое снова покосилось. Малькольм давно сражался с этим чертовым зеркалом, причем поездки по местным проселкам явно склоняли чашу весов в пользу его противника. Сейчас в зеркале отражалось только крошечное бурое пятнышко – крыша фермы Беллов. Повернувшись в ту сторону, Малькольм с некоторым усилием разглядел небольшую выпуклость, под которой жили двое единственных подозрительных личностей, найденных за все время опроса.

Господи боже, подумал он и тронул машину с места.

Рабочего энтузиазма у Малькольма заметно поубавилось после того, как его любопытство относительно братьев Белл удовлетворилось довольно пошлым откровением. Он намеренно позволил себе заблудиться в местных проселках и устроился на обочине перекусить. Покончив с ленчем, Малькольм просто посидел, глядя на далекие Скалистые горы, снежные вершины которых ломали горизонт на западе. В конце концов он вздохнул, решил, что рабочего времени осталось всего ничего, и не спеша поехал обратно в Шелби.

Ближе к вечеру Малькольм выполз из своего номера в мотеле посмотреть, не отыщется ли какой новый ресторан, чтобы пообедать. Пока он решал, в какую сторону идти, от автовокзала Порт-Оторити на Манхэттене медленно отъехал автобус компании «Грейхаунд», маршрутом до Сент-Луиса. В числе прочих пассажиров на нем выехал канадский турист Рене Эриксон. Кроме него в автобусе сидели агенты американских спецслужб – трое мужчин и одна женщина, несколько чопорных пожилых леди, беззубый старик, неумытый моряк, четверо усталых студентов, возвращавшихся по своим институтам, пара средних лет из Дубика, проводившая в Нью-Йорке второй медовый месяц, то и дело настороженно оглядывавшийся по сторонам сбежавший из дома юнец и две монахини неопределенного возраста в положенных их сану платьях. На протяжении тридцати двух часов поездки к пассажирам, взявшим билет до конца, то и дело подсаживались разнообразные попутчики, сходившие с автобуса через несколько миль после посадки. Даже водитель не подозревал о том, что перед его автобусом, направлявшимся, согласно заветам Хораса Грили, на Запад, и следом за ним едут несколько машин с агентами спецслужб.

Кевин позвонил пожилому джентльмену за час до отхода автобуса.

– Наш приятель тронулся с места, сэр. Роза купил себе билет на автобус до Сент-Луиса. Мы подсадили в салон несколько своих людей и будем вести его на протяжении всего пути.

– Отлично, Кевин, мальчик, отлично. Это рейс без остановок?

– Нет, это не экспресс. Множество остановок на пути, хотя они не дольше полутора часов, да и таких всего две. Маршрут проложен по местам, куда мало кто ездит. Расчетное время прибытия в Сент-Луис – послезавтра в полдень. Тамошнее отделение ФБР не обнаружило никаких следов того, что он бронировал билет куда-то дальше, так что, возможно, там у него встреча с местным связным.

– Отлично, отлично. Не спускай с него глаз, мой мальчик.

– Постараюсь, сэр. Как Кондор?

– Держится молодцом, хотя, боюсь, ему начинает надоедать поручение. Он просил проверить двух подозреваемых, но сам не верит в то, что они каким-то образом связаны с нашими проблемами. Судя по его рассказу, я склонен с ним согласиться, хотя рад, что он сумел нарыть хоть что-нибудь. Это демонстрирует его способность думать своей головой, ибо ты всегда найдешь нечто подозрительное, если будешь смотреть внимательно. Пока что я просил его копать дальше. С его головой может и что-то интересное найти.

– Больше ничего нового?

– Нет, – ответил пожилой джентльмен. – Здесь ничего. Я скоро свяжусь с тобой.

Пожилой джентльмен солгал Кевину. Из благих побуждений, но солгал. Нет, он и правда не знал ничего нового, но не потому, что не старался. Все это время он очень осторожно, используя возможности ЦРУ, пытался выведать, не затеяла ли русская разведка что-то необычное. Он буквально кожей ощущал какую-то неправильность происходящего и надеялся, что поиски либо докажут беспочвенность его опасений, либо помогут найти их причину.

Однако до сих пор не обнаружилось ничего такого, чего он не знал, и это тревожило его все сильнее.

Глава 8

– Какая медлительная страна! – сказала Королева. – Ну, а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее!

Следующее утро в штате Монтана выдалось ясным. В ресторане, куда Малькольм пришел позавтракать, его настроение заметно улучшилось. Он уже знал большинство утренних посетителей, по крайней мере в лицо, так что любезности, которыми он с ними обменивался, звучали совершенно искренне. Без четверти восемь он находился в десяти милях от Шелби, чтобы объехать тех, кто жил на севере и востоке от стартовой позиции, на которой был убит Паркинс.

По дороге Малькольм слушал передачи разных радиостанций – от совсем мелких, в которых фермерские новости и местные сплетни перемежались умеренно популярными композициями, до крупных, непрерывно крутивших кантри-музыку. Из них он выбрал одну, из Грейт-Фолс. Значительная часть современной поп-музыки Малькольма раздражала, но утренняя программа этой станции посвящалась старшему поколению, ровесникам рок-н-ролла, рожденным в конце 50-х – начале 60-х, мелким правительственным чиновникам, продавцам супермаркетов, белым воротничкам, синим воротничкам и прочим профессионалам, у которых эта музыка пробуждала воспоминания о тех временах, когда им не надо было торопиться по утрам на работу. Время от времени музыка прерывалась, разумеется, рекламой, нацеленной на ту же возрастную категорию, так что песни золотых вчерашних дней помогали продавать новые сорта мыла.

От музыки Малькольм приободрился. Солнце пригревало, на ярко-синем небе не было ни облачка, и джип весело пылил по сельским проселкам. Малькольм ехал не слишком быстро, опустив боковое стекло, и свежий весенний воздух приятно холодил лицо, принося в салон запахи полей. Он вел машину, подпевая радио. Радиодиджей – скорее всего, по чистой случайности – поставил три песни подряд в хронологическом порядке их премьер в эфире. Первая песня – самого начала 60-х – представляла собой грустный рассказ юноши, которому родители не позволяют жениться на девушке из бедной семьи. Песня исполнялась подростковым фальцетом. Вторая песня появилась уже в середине десятилетия, у более продвинутого поколения. Жалобная композиция посвящалась знакам одностороннего движения, не оставляющим молодому человеку никакого выбора. Третья и последняя перед перерывом на рекламу песня снова исполнялась фальцетом, но далеко не подростковым, и вопли о грядущей революции вполне соответствовали бунтарскому духу шестьдесят девятого. За песней последовал перерыв с рекламой пива, после чего радиодиджей врубил свежий молодежный хит: двенадцатилетний секс-символ жаловался на муки неразделенной любви.

Дослушав песню до конца, Малькольм покачал головой. Надо же, сколько лет потребовалось, чтобы все вернулось к исходной точке. Многовато…

Дорога была совершенно пуста. Малькольму не встретилось ни одной машины на протяжении получаса – с того момента, как он свернул с основной дороги. В этом квадрате находилось несколько ферм, ни одна из которых не располагалась к стартовой позиции ближе чем в одиннадцати милях. Малькольм сомневался, что Паркинс мог появиться с одной из них. Пожилой джентльмен согласился с ним, когда Малькольм позвонил ему накануне вечером, но настоял на том, что нужно все-таки объехать и эти фермы. В конце концов, объяснил пожилой джентльмен, Малькольму необходимо задержаться в этих краях, так что продолжение опросов станет хорошим объяснением. Еще пожилой джентльмен посоветовал не спешить, против чего Малькольм, получавший удовольствие от поездки, абсолютно не возражал.

Не доезжая трех миль до первой из намеченных на сегодня ферм, Малькольм перевалил через холм и увидел стоявший у обочины автомобиль. Его первая мысль была о том, что опасно ставить машину прямо за вершиной, где на нее легко налететь. Машина стояла, покосившись, почти съехав в кювет. Малькольм сбавил скорость до минимальной. В автомобилях он разбирался неважно, но разглядел, что модель новая и в хорошем состоянии, не считая нескольких царапин на голубой краске. Кто-то склонился над передним бампером спиной к Малькольму. Этот кто-то услышал шум его джипа и обернулся. Малькольм увидел, что этот кто-то на самом деле не этот, а эта, и она пытается накачать спустившую шину. Малькольм затормозил в десяти футах от машины, заглушил мотор и вышел помочь.