Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Джеймс Грейди

Кевин даже не пытался скрыть скепсиса.

– Но вы ведь не хотите сказать, что Карл – специалист по ликвидации? Я могу представить, что ему нравится, когда людей убивают, что он даже получает от этого удовольствие, но представить его убийцей не могу. Он не из тех, кто готов идти на такой риск.

– Ну конечно, нет, – согласился пожилой джентльмен. – Карл не из тех, кого вы называете полевыми агентами. Он стоит над этими событиями и обеспечивает, чтобы было сделано то, что необходимо. – Пожилой джентльмен открыл дверь, пожал Кевину руку на прощание и напоследок добавил: – Карл работает с бумагами.

Глава 7

– Когда я беру слово, оно означает то, что я хочу, не больше и не меньше, – сказал Шалтай презрительно.

– Вопрос в том, подчинится ли оно вам, – сказала Алиса.

– Вопрос в том, кто из нас здесь хозяин, – сказал Шалтай-Болтай. – Вот в чем вопрос!

Пожилой джентльмен вернулся в Вашингтон на следующее утро, в полдевятого. В одиннадцать он уже сидел на совещании Координационного совета. Совещания эти проводятся не на регулярной основе – их частота зависит от мировой обстановки. В периоды относительного затишья они могут проводиться всего раз в неделю. Во время кризиса – особенно если США (как это обычно случается) вовлечены в него непосредственно – совещания проводятся не реже раза в день. Сейчас в мире не происходило ничего чрезвычайного, поэтому со времени прошлого совещания прошло целых три дня. На вторую половину дня планировалось заседание Комитета сорока, поэтому Координационный совет хотел подготовить для этого все необходимое.

В это утро совещание вел представитель Госдепартамента. Еще недавно руководство внешней политикой Америки осуществлялось Генри Киссинджером из подвала Белого дома, а Госдепартамент оставался бессильной марионеткой, правительственным органом, полномочия которого существовали лишь на бумаге. Все изменилось, когда Киссинджер официально стал государственным секретарем, так что к 1974 году Госдепартамент в значительной степени восстановил свои власть и престиж. Чтобы не отставать от веяний времени, а больше из уважения члены совета в неофициальном порядке договорились позволять Госдепартаменту вести все не слишком важные совещания.

Представитель Госдепартамента был в делах разведки новичком. Прежде он работал экспертом по вопросам экономики сельского хозяйства Африки, однако вследствие своей усидчивой, долготерпеливой (пусть и мало кем замеченной) работы, а также подковерной возни (в которой сам он не принимал участия) он вдруг получил новое назначение и кабинет второразрядного чиновника. Новая работа и связанный с ней престиж тешили его самолюбие. В дополнение к более высоким окладу и статусу эта работа не требовала от него особых усилий и сообразительности. Административными делами, касающимися разведки, он занимался примерно так же, как занимался прежде статистикой по африканским странам, хотя и отдавал себе отчет, что в разведданных разбирается заметно слабее, чем в урожайности тропических культур.

– Ну что ж, – заявил председатель после того, как представитель военно-морской разведки закончил свой доклад по активности советского и китайского флотов, – с текущей повесткой на сегодня все. У кого-нибудь еще есть вопросы, заслуживающие обсуждения?

– У меня есть вопрос, – послышался рокочущий бас генерала Арнольда Рота с дальнего конца стола. Вообще-то командующий Военно-воздушными силами редко посещал совещания такого рода – в основном потому, что не любил, чтобы разведка путалась у него под ногами. Пожилой джентльмен, напротив, не пропускал ни одного совещания, поэтому он, увидев входящего в кабинет генерала, сразу понял, что сегодняшнее должно стать интересным. Пожилой джентльмен сидел и улыбался.

– Как большинству из вас, наверное, уже известно, – начал генерал Рот громче, чем следовало бы, – я – в полном соответствии с инструкциями и с одобрения Комитета сорока – передал дело, которым занимался, в ведение отдела «С». Однако, поскольку с тех пор мне не известно почти ничего о том, как оно продвигается, я хотел бы выслушать всю касающуюся этого информацию.

Представитель Госдепартамента нахмурился. Впрочем, прежде чем он успел огорчиться еще сильнее, инициативу перехватил пожилой джентльмен.

– Генерал, – произнес он успокаивающим тоном, – не сомневаюсь, у вас имеются ежедневные доклады, которые мы посылали. Как вам известно, в них пока не содержится почти ничего существенного. Мы следим за русским агентом, имеющим, вероятно, отношение к операции, на которую наткнулись ваши люди. Как только мы узнаем все подробности и будем полностью контролировать ситуацию, мы предпримем шаги, которые сочтет разумными Комитет сорока. Вашу роль в операции тоже определит Комитет, а если у вас есть возражения насчет того, как они ведут дело, я бы предложил вам обсудить этот вопрос непосредственно с ними.

Генерал насупился. Остальные присутствующие тоже не остались безучастными к этому диалогу: кто-то улыбался, кто-то хмурился. Генерал был всем известен как надоедливая заноза в неудобном месте. Представитель Министерства финансов – отчасти из желания расплатиться по старым счетам, а больше из желания ускорить ход затягивавшегося совещания – принял сторону пожилого джентльмена.

– Я могу понять озабоченность генерала, – заявил представитель Министерства финансов. – В конце концов, он является наиболее заинтересованной стороной. Однако я глубоко убежден, что ему совершенно незачем беспокоиться на этот счет. Вот мы у себя в министерстве полностью доверяем отделу «С». С точки зрения управления и планирования операция, на наш взгляд, проводится оптимальным образом. Хотя она требует значительных расходов, средства эти используются весьма эффективно. Должен заметить, сэр, – он повернулся к пожилому джентльмену, – ваш секретарь оказал нам в этом вопросе неоценимую помощь. Просто неоценимую.

Пожилой джентльмен благодарно кивнул.

– Особо нас радуют два аспекта, – продолжал представитель Министерства финансов. – Осязаемый результат и координация. Насколько я могу судить, наши усилия должны принести вполне конкретный результат. Не просто информацию, а нечто вполне материальное – вроде русского агента. Подобные результаты очень нравятся комитетам, заведующим распределением бюджета. И когда мы сможем продемонстрировать то, на что пошли средства… – Докладчик сделал паузу, порылся в своих бумагах и нашел нужный листок. – И что координируется… как его… Кондором. – Это будет отлично смотреться в отчетности, а как раз в этом мы, видит бог, весьма нуждаемся. В общем, мы у себя в министерстве рады тому, что этим делом руководит отдел «С», и руководит именно так, как он это делает.

Пожилой джентльмен благодарно кивнул еще раз и с торжествующей улыбкой повернулся к генералу. Тот еще больше насупился, но промолчал, разве что обиженно хмыкнул.

– А как насчет возможности правдоподобного отрицания? – подал голос представитель Госдепартамента. Как председатель, он ощущал необходимость вставить хоть слово по любому вопросу и был весьма горд тем, что вспомнил подходящий термин.

Пожилой джентльмен лучезарно улыбнулся председателю. Поставить этого салагу на место не составляло для него почти никакого труда.

– В том, что касается данного случая, сомневаюсь, что потребность в этом вообще может возникнуть. Мы с предельной ответственностью отнеслись к подборке занятого в операции персонала. Комитет сорока в высшей степени удовлетворен тем, как осуществляется прикрытие этой операции. Так или иначе, я уверен, что операция проводится с максимально возможной скрытностью.

– Что ж, в таком случае, – кивнул представитель Госдепартамента, – полагаю, все удовлетворены тем, что услышали. Не сомневаюсь, наши коллеги будут держать нас и Комитет сорока в курсе происходящего. Если других вопросов нет, позвольте считать наше совещание закрытым. Все согласны?

Как раз когда представитель Госдепартамента закрывал совещание в Вашингтоне, в Уайтлэше, штат Монтана, Малькольм допил кофе и поставил пустую чашку на стол в доме Нила и Фрэн Робинсонов. Ферма Робинсонов оказалась первой, куда Малькольм заглянул в этот день, и он надеялся, что визит окажется плодотворным. От стартовой позиции городок, если его можно было так назвать, отделяло всего одно фермерское владение. Вообще-то ферма находилась не строго между городом и шахтой, а чуть в стороне, и все равно из всех групп зданий эту отделяло от стартовой позиции наименьшее расстояние. Малькольм понимал, что Паркинс мог попасть к шахте с этой фермы, стараясь бежать (от чего? от кого?) в сторону ярко освещенной стартовой позиции, а не к кучке темных строений, составлявших Уайтлэш. Ферма принадлежала братьям Белл, Льюису и Дэниелу. Когда Малькольм заглянул к ним со своим опросом, Беллы заявили ему, что в ту «выбранную наугад дату» они «были в отъезде». Больше они не сообщили Малькольму ничего. Почти все время разговора с братьями он распинался как мог, но получил в ответ лишь враждебные взгляды. Теперь он ожидал подтверждения их версии – и надеялся получить его от семьи Робинсонов.