Метка смерти - Робин Кук

Джаз осторожно выглянула из подсобки, чтобы пронаблюдать, как Роджер удаляется в сторону лифтов. Ей просто не верилось, что беда пришла, откуда она ее совсем не ждала. Как хорошо шло «санкционирование» до Льюиса! А потом будто кто-то сглазил. И стоило ей устранить одну потенциальную угрозу, как тут же появилась другая. «Вот же гаденыш!» — пробормотала Джаз. По тому, как он был одет и как разговаривал с ней, она сразу поняла, что это один из «плющей».

Дойдя до лифтов, Роджер нажал кнопку вызова и, оглянувшись, посмотрел в сторону поста медсестер. Джаз тут же убрала голову. Ей не хотелось, чтобы он заметил слежку. Он может догадаться, что она забеспокоилась. Она хлопнула ладонью по столешнице так, что несколько листков бумаги, взлетев в воздух, приземлились на пол.

«Дьявол, что же мне делать?» — прошептала она, закусив губу. Джаз хотела позвонить мистеру Бобу, но тут же отказалась от этой мысли. Она чувствовала, что, если расскажет о чем-нибудь подозрительном, ей больше не пришлют никаких имен. Ее просто исключат из операции «Веялка».

Джаз пожала плечами. Никакие мысли больше не приходили в голову. Однако тревога не давала ей покоя и она не знала, что делать. В то же время она понимала, что должна быть крайне осторожной, поскольку, судя по тону этого начальничка, он мог вызвать не только «рябь на поверхности воды».

Дверь лифта раскрылась, и Роджер вышел на седьмом этаже. Слева, за двойными дверями, располагалось терапевтическое отделение больницы; справа — за такими же дверями — отделение акушерства и гинекологии. Он прошел в гинекологию. В отличие от хирургии здесь было довольно многолюдно. Он увидел санитара, толкавшего перед собой в направлении лифтов каталку с пациенткой, укрытой простыней. Роджер предположил, что это та самая пациентка, которая его интересовала.

Направляясь к посту медсестер, Роджер остановился и немного понаблюдал. Он решил, что здесь вместе с дежурными медсестрами находилась и реанимационная бригада. Возле стены стояла тележка с дефибриллятором. Сотрудники, судя по всему, обсуждали неудачные попытки реанимации.

— Извините, — обратился Роджер к оказавшейся прямо перед ним женщине. Она что-то записывала в медицинскую карту, однако, прервав занятие, взглянула на него. Она была в робе, как и Джаз, но, в отличие от той, в ней чувствовалось воспитание. Она была несколько полноватой, с россыпью веснушек на носу. — Вы не могли бы сказать, где старшая медсестра?

— Это я. Меня зовут Мерил Лэниган, — любезно ответила она. — Чем могу помочь?

Роджер представился и сказал, что хотел бы выяснить, почему умерла эта пациентка.

— Ее звали Патриция Прут, — ответила Мерил. — Вот ее медицинская карта — хотите взглянуть?

— Да, пожалуй. Благодарю вас. — Роджер взял карту и стал быстро просматривать. Патриция Прут, тридцать семь лет, мать троих детей, практически здорова. Прошлым утром перенесла несложную операцию по удалению матки в связи с фибромой. Ее послеоперационный курс лечения проходил без каких-либо отклонений. И вдруг произошло непоправимое.

Роджер взглянул на Мерил. Она ждала, когда Роджер вернет ей карту.

— Да, — сказал Роджер, — это, безусловно, трагедия. Тем более учитывая ее возраст и состояние здоровья.

— Очень печально, — согласилась Мерил.

— За последний месяц похожие случаи были и на других этажах, — сказал Роджер.

— Да, я слышала. К счастью, у нас до сих пор ничего подобного не происходило. Возможно, мы воспринимаем это несколько драматичнее, чем другие, потому что привыкли к более счастливым финалам.

— С вашего позволения, у меня есть к вам несколько вопросов. Вы сегодня ночью, случайно, не видели у себя в отделении некоего доктора Наджу?

— Да, видела, как обычно.

— А доктора Кабрео?

— Тоже видела, но только после того как объявили «код».

— А медсестру по имени Джазмин Ракоши, которая называет себя Джаз?

— Странный вопрос.

— Почему — странный?

— Мы имеем «счастье» видеть мисс Ракоши почти каждую ночь, и гораздо чаще, чем хотелось бы. Я даже жаловалась на нее Сьюзан Чэпмен, которая была у них старшей медсестрой. Я говорила ей, что не хочу, чтобы она постоянно к нам сюда ходила. А теперь, поскольку Сьюзан больше нет, мне придется обращаться к более высокому начальству.

— А что мисс Ракоши делает, когда приходит сюда?

— Общается с персоналом, стараясь казаться приветливой. И постоянно роется в медицинских картах, чего она, кстати, не имеет права делать.

— А вы не помните, была ли она здесь этой ночью?

— Прекрасно помню. Потому что всякий раз, когда я ее здесь вижу, меня интересует, что она у нас делает. И этой ночью я, как всегда, тоже поинтересовалась.

— И что же она вам ответила?

— Она сказала, что исполняет обязанности старшей медсестры и что ей нужно кое-что из медикаментов. Я не могу вспомнить, что конкретно ей понадобилось. Я отправила ее к нам в подсобку, но предупредила, чтобы потом шла к себе, да еще не забыла вернуть потом все, что брала. Она обещала, что так и сделает.

— И она направилась в вашу подсобку?

— Да.

— И что произошло дальше?

— Надеюсь, она взяла все, что ей надо, и спустилась к себе. Я точно не могу сказать, потому что сначала занималась одной из пациенток, а потом — этот «код».

— В какой палате лежала Патриция Прут?

— В семьсот третьей. А почему вы спрашиваете?

— Хочу взглянуть.

— Пожалуйста. Это сюда, — сказала Мерил, показывая, куда пройти по коридору.

Да, Джазмин Ракоши представлялась Роджеру все более загадочной личностью. Зачем она постоянно приходила в отделение акушерства и гинекологии общаться с персоналом, хотя была абсолютно необщительной, и зачем рылась в медицинских картах? Непонятно. Зато понятным было другое — и она, и доктор Наджа приходили в отделение акушерства и гинекологии перед «кодом». Интересно, сколько еще человек из его списка здесь побывали. Неудивительно, если бы оказалось, что здесь побывали все.

В палате, где лежала Патриция, был беспорядок. На полу разбросаны свидетельства недавней реанимации — обертки, шприцы, упаковки от лекарств. Кровать была поднята над полом на необходимом уровне, на белых скомканных простынях виднелись капельки крови.

Но того, что Роджер искал, он так и не нашел. Штатив капельницы был на своем обычном месте — в изголовье кровати, однако ни бутылочки, ни пластикового контейнера с жидкостью там не оказалось. А Роджер хотел проверить содержимое капельницы. Поскольку, по словам Лори, токсикологические исследования не дали никаких результатов, оставалась надежда на проверку инфузионного раствора.

Роджер вернулся к посту медсестер, чтобы спросить у Мерил, где бутылочка.

— Понятия не имею, где она может быть, — ответила Мерил, пожимая плечами. Обернувшись, она окликнула одного из врачей-стажеров, руководившего реанимацией, и задала ему тот же вопрос. Но и ему это тоже было неизвестно. Он вернулся к коллегам, громко обсуждавшим причины своей неудачи.

— Полагаю, ее увезли на каталке с пациенткой, — сказала Мерил. — Мы всегда оставляем на месте капельницу с остальными трубками.

— Возможно, мой следующий вопрос и покажется вам глупым, но я здесь не так давно работаю. А куда конкретно сейчас отправили труп?

— В морг. Или, точнее, в то помещение, которое мы используем под морг. Это старый секционный зал на цокольном этаже.

— Благодарю вас, — сказал Роджер.

— Не за что, — ответила Мерил.

Роджер вновь направился к лифтам. Он уже нажал кнопку вызова, но тут его взгляд упал на указатель пути к лестнице. Он вдруг решил поинтересоваться у мисс Ракоши, зачем она так часто навещала отделение акушерства и гинекологии и что ей там понадобилось этой ночью. Ждать лифт не захотел. Спускаясь по ступеням, он почувствовал тяжесть в ногах. Он решил, что на сегодня хватит. Поговорив с Ракоши, он поищет бутылочку от капельницы и пойдет домой.

В отделении хирургии было по-прежнему тихо. Роджер предположил, что медсестры занимаются с пациентами. Он видел некоторых из них, проходя мимо приоткрытых дверей палат. Чтобы никого не отрывать, он решил подождать возвращения мисс Ракоши возле поста. Каково же было его удивление, когда он обнаружил ее на том же месте, в той же позе и с тем же журналом.

— Мне показалось, вы сказали, что вам надо к пациентам, — сказал Роджер раздраженно. Он уже испытал на себе ее взрывной темперамент, но не смог сдержаться. Эта девица нагло отлынивала от работы.

— Я уже побывала у них. Теперь я дежурю на посту медсестер. Вам что-то не нравится?

— К счастью для нас обоих, вы не являетесь моей подопечной, — сказал Роджер. — Но у меня появился к вам вопрос. Я последовал вашему совету и, поднявшись в отделение акушерства и гинекологии, побеседовал с Мерил Лэниган. Она сказала, что вы у них — частый гость. И, кстати, она также сказала, что вы заходили к ним этой ночью. Мне бы хотелось знать, с какой целью.