Полуденный мир - Павел Молитвин

Просвистевшее в воздухе копье вонзилось в одно из змеиных колец, тело удава развернулось, подобно пружине, голова приподнялась локтей на пять над землей, откинулась назад, готовясь нанести сокрушительный удар новому противнику, но броска не последовало: верхняя половина громадного гада продолжала угрожающе извиваться, нижняя же замерла, будто парализованная.

— Ты перебил ей позвоночник! — крикнул Гиль. Из тускло посверкивающего металлического жезла, оказавшегося в руках чернокожего мальчишки, вырвался тонкий, как игла, луч ослепительно белого пламени. Скользнув по влажному, зашипевшему перегною, он коснулся удава, и срезанная ромбовидная голова его со злобно оскаленными клыками мягко стукнулась оземь. Тело, свиваясь в петли и кольца, продолжало ещё некоторое время фонтанировать кровью, но и оно вскоре затихло.

— Быстрая гадина! — пробормотал северянин, морщась от боли в ободранном плече, и кинул меч в ножны. — Эмрик, ты чуть не проткнул меня насквозь! — Он выдернул копье из вздрагивающего змеиного тела и, обтерев наконечник о траву, передал его товарищу.

— Ты предпочел бы смерть в объятиях этого красавца? — спросил Эмрик насмешливо, но узкое лицо его с тонкими бесцветными бровями оставалось серьезным. — Гиль, где твой бальзам? Если наш друг и дальше будет столь неосмотрителен, ты, пользуя его своими чудодейственными средствами, скоро станешь настоящим лекарем.

— Сейчас я наложу тебе повязку, пропитанную мазью, а на привале займусь раной как следует, — серьезно пообещал мальчишка, роясь в переметной суме.

— Да уж, такой раной надо заняться, — передразнил его северянин, вытирая сорванными листьями стекавшую по плечу кровь. — До ночи никаких остановок. Удав этот напал очень вовремя, запасы пищи подходят к концу, а соответствующим образом приготовленные змеи считаются на моей родине праздничным угощением. Если ты вырежешь из него несколько кусков покрупнее, я угощу вас превосходным ужином, и ещё день-два можно будет не тратить время на охоту, — обратился он к Эмрику.

Тот вытащил меч и с отвращением пнул удава ногой:

— Хотел бы я знать, где у этого ползучего деликатеса филейная часть и долго ли нам ещё питаться подобной гадостью?

— Великолепный экземпляр. На базаре Исфатеи мы продали бы и мясо, и шкуру по хорошей цене, — весело отозвался Мгал.

— Барра делали из змеиной кожи пояса, обтягивали ею колчаны и ножны. А из шкуры этого великана вышла бы не одна пара сапог. В нем, верно, локтей восемнадцать—двадцать будет, — заметил Гиль, ловко накладывая повязку на плечо северянина.

— Кроме скарусов, мы едва ли отыщем здесь желающих приобрести шкуру этого гада. Да и те скорее позарятся на наши, — процедил Эмрик сквозь зубы, вырубая из тела удава здоровенный кусок.

Мгал и Гиль переглянулись, едва удерживая улыбки. Оба они знали, что их хитроумный друг обладает кроме множества неоспоримых достоинств по крайней мере двумя недостатками. Он почти не умеет плавать и весьма разборчив, если не сказать — привередлив или даже брезглив, в отношении пищи, что, в общем-то, не характерно для людей, ведущих бродячий образ жизни.

Закончив перевязку, друзья помогли Эмрику освежевать удава, завернули кровоточащие, теплые ещё куски мяса в широкие плотные листья и, рассовав их по котомкам, продолжали путь.

Бессмертный Юм, отправившийся из Исфатеи в Уртак, подальше от Черных Магов и Белых Братьев, правильно предсказал, что Мгал двинется в Чилар, хотя мало кто из исфатейцев поверил бы в подобное. Джунгли юго-восточнее Серебряного города пользовались дурной славой, а топи за ними, образовавшиеся на месте Древнего Чилара, внушали горожанам суеверный ужас. Жители расположенных рядом с джунглями деревень тоже не любили говорить о Чиларских топях. Мгал и его спутники только что убедились, что рассказы о том, например, как пятнистый удав проглотил корову или беременную женщину, несколько преувеличены. Но зерно истины в них имелось: тот же удав, задавив корову в своих объятиях или убив ударом головы, мог сожрать её по частям. Разумеется, друзья выбрали бы более безопасный путь к Жемчужному морю, если бы не заметили, что даже в отдаленных окрестностях Исфатеи ими очень интересуются какие-то подозрительные личности.

После чудесного спасения из темницы Бергола Мгал склонен был полагать, что, пока у них в руках Жезл Силы, бояться им нечего. Эмрик, значительно больше северянина знавший о Белых Братьях и Черном Магистрате, напротив, был убежден — и сумел передать эту убежденность товарищам, — что Жезл Силы не только не гарантирует им безопасность, но делает их ещё более желанной добычей. По его совету они решили отказаться от мысли присоединиться к караванщикам, которые шли на юг торными дорогами, и попробовать добраться до Чилара через джунгли и топи. Путь этот был несравнимо труднее, зато если бы преследователи даже разгадали их план, то догнать вряд ли смогли бы. Сравнительно безопасный, окольный путь из Исфатеи в Чилар через Кундалаг или Эостр занял бы слишком много времени, прямой же дороги не было, а отыскать их в джунглях было почти невозможно. Потому-то, продав в одной из деревушек лошадей и приобретя все необходимое для похода, порасспросив местных жителей и получив на большинство вопросов самые невразумительные ответы, друзья вступили под сень джунглей.

Несмотря на все слышанное Мгалом о страшных южных лесах, ему почему-то казалось, что они должны быть похожими на его родные северные чащобы, и чем дальше углублялся он в джунгли, тем большее изумление его охватывало. Глазам северянина предстало безбрежное море гигантских деревьев, росших так тесно, что вершины их переплетались и образовывали в вышине непроницаемый свод. Лианы густой сетью опутывали и без того трудно проходимые дебри. Изумрудно-зеленые и бледно-желтые мхи и лишайники, словно шубой, покрывали деревья и узловатые щупальца лиан. Они были всюду: на гниющих поваленных стволах, на земле, в ручьях и ямах с черной, скверно пахнувшей водой, где таились, поджидая добычу, ротаны и полупрозрачные черви, достигавшие полутора локтей в длину. Поляны с травой попадались нечасто, хотя кустики травы вырастали почти возле всех протоптанных зверями тропинок, которых, по возможности, старались держаться путешественники. Легче всего было идти по течению ручьев, не зря называемых южанами «торными дорогами джунглей», но направление их редко совпадало с тем, которое выбрали Мгал и его друзья.

Впрочем, в удушливом, сверх меры насыщенном влагой серо-зеленом сумраке не всегда было видно не только солнце, но и небо, и часто путникам приходилось выбирать дорогу, полагаясь на неверные лесные приметы и собственные догадки. Временами они кружили, петляли и все же медленно, но верно продвигались на юго-восток.