Игла - Вольдемар Грилелави

Он сейчас отлежится, акклиматизируется и до пробуждения остальных определит с помощью компьютера свое истинное местонахождение. Хотя бы приблизительное. Но вот только оно ему надо? Зачем и для чего ему и его напарникам знать свое место пребывания среди холодных звезд. Разве эти названия сумеют как-то повлиять на их судьбу, на настроение и дальнейшие планы? Может взять, да ликвидировать всевозможные доступы к информации?

Но среди этого абсурда и разброда мыслей одна очень даже рациональная и трезвая идея всверлилась надеждой в его мозги. Ведь среди этих безмолвных и холодных звезд есть вероятность, пусть мизерная и недопустимая, присутствия какой-нибудь звездной системы с кучкой планет, одна из которых окажется приемлемой для проживания. Тогда и жизнь его товарищей имеет определенный смысл. Он-то в любом случае пусть живут. У них практически нет человеческих чувств, но сохранился опыт управления кораблем.

А такую махину один человек, если и сумеет кое-как и с большим трудом не без последствий посадить, то уж без повторного взлета. Но ведь хотелось бы путем проб и ошибок найти нужную и желанную землю. Вдруг понадобится несколько посадок, даже и на одной и той же планете? Пусть и они живут. Ведь по его воле угодили в такой водоворот. Если станут совсем невыносимыми, то он просто покинет их. А сейчас на первое время постараться устранить все конфликтные моменты, тогда и тебя не посмеют тронуть.

Однако ненадолго может хватить их, сами себя поубивают, если надолго задержаться на этом корабле в замкнутом пространстве. Здесь нет тех затормаживающих и успокаивающих препаратов, чем пичкали на станции обслуживания. Можно надеяться, что они не начнут скоро звереть из-за длительного летаргического сна. Но сколько его действие будет влиять, и позволит ли хотя бы на срок поиска себе пристанища. А там уж в борьбе за выживание лично Войэра последствия волновать не будут. Он останется самим собой и с самим собой.

Вот только одна интересная мысль будоражит сознание. Почему ему за такое время ничего не снилось? Словно сон пролетел в мгновение, не успев даже прислонить голову к подушке. Но, вроде, все-таки какие-то видения припоминаются. Сны виделись сумбурные, какие-то неопределенные и, по-моему, что-то снилось из далекого детства. У него ведь были и отец, и мать, братья с сестрами. Товарищи по школе, по ВУЗу, по аэроклубу. Неужели он уже никогда не станет просто человеком со своими человеческими желаниями и потребностями? Не увидит лицо человека, а не этих, надоевших до тошноты, отморозков?

Но они хотя бы умеют общаться. Порою зло, сердито, с ненавистью, но язык все равно людской. А до встречи с ними были долгие годы лишь взбешенные звериные твари, которые при виде себе подобного пытались всеми своими фибрами своего существа уничтожить, искромсать и загубить все живое. Долго Войэру пришлось свыкаться с мыслью, что любая встреча грозит смертью. Вот и привык на свою голову. Такая привычка и сгубила всю дальнейшую судьбу.

Сам стал зверем. И из-за своей звериной сущности не успел объяснить членам комиссии, что он еще чуть-чуть остался человеком, и просто говорить отвык и разучился. И зря он окрысился на них. Ведь стоило лишь намекнуть, как его приняли бы в объятии, как равноправного члена общества. Только сейчас он понимал, что излишняя гордость и глупая обида забросила вместе со всеми отщепенцами в этот уголок вселенной, где и придется провести остатки жизни.

Войэр копался в собственных мыслях, занимался самоанализом прожитых лет, а сам на компьютере ставил задачу всему исследовательскому комплексу определения место положения и уточнения фактического срока сна. Засверкали, замерцали огоньки светового табло, понеслись по монитору столбцы цифр, а на других замелькали карты звездного неба, сменяясь одна за другой. Компьютер считал, искал, анализировал, но и сам затруднялся со скорым ответом, поскольку в его программу не была вложена столь длительная пауза.

Ему, то есть компьютеру, тоже оказывается нужно время для просыпания, чтобы осмотреться по сторонам, покопаться в собственных мозгах, чтобы уже потом без запинки рассказать Войэру о своих открытиях. Войэр не стал дожидаться результатов и не торопил машину, так как понимал ее трудности. У машины тоже есть мозги, которым так же требуется время для разминки и привыкания к нормальным условиям жизни. Пусть без спешки, которая абсолютно лишняя в сложившейся ситуации. Успеет еще насладиться правдой.

Войэр учился ходить и шевелить всеми частями тела, которые с трудом и нехотя сгибались и разгибались, с запозданием реагируя на команды и желания мыслей. Быстро уставал и требовал себе отдыха, во время которого заказал первый завтрак. Он его так назвал, поскольку после просыпания нормальные люди всегда завтракали. И автомат выдал ему стакан некой зеленоватой пресной жидкости. Но он понимал, что большего пока ему тоже нельзя. Даже этот противный невкусный мизер он должен слизывать по капельке и смаковать во рту не менее часа. Процедура нудная и ужасно неприятная.

А спешить и не хотелось. За все это он не просто жив, но и постепенно возвращается в норму. И к просыпанию всей команды будет самым боеспособным и многократно сильным на фоне их беспомощности. Такой факт слегка радовал и бодрил. Однако еда и незначительная нагрузка его основательно уморили, и Войэр вновь лег в свое кресло, засыпая уже нормальным человеческим сном.

И вновь ему снились, но уже более отчетливей и ярче, картины детства с беготней по берегу озера и игрой в мяч. Вот только лиц напарников никак не мог рассмотреть. Однако они не напоминали ему лица родных и близких ему людей. Кто-то чужой и неведомый. И совершенно неясно было, почему эти незнакомцы казались такими знакомыми, словно из тех, кто ему дорог и нужен.

Разбудил мелодичный звонок компьютера, извещающий об окончании своих подсчетов и расчетов, и своем желании довести важную информацию до ее заказчика. Цифры и картина оказались ошеломляющими даже для Войэра, готовому ко всем сюрпризам. Показать свое безразличие и апатию он не сумел, хотя сильного сердцебиения не ощутил. Но глаза от удивления раскрыл широко, огласив диким возгласом тишину корабля, слегка испугавшись своей неадекватной выходке.

Проспали они в глубоком летаргическом сне свыше ста тысяч лет. В данный период времени они находились в созвездие Аиста. Ну, а про расстояния, на которое забросил их корабль, можно и не заострять внимание. Цифры здесь неуместны. Тем более, что обратной дороги для них нет. Вердикт судьи окончательный и без всевозможных апелляций. То есть, обжалованию не подлежит. Знал, предполагал, догадывался и хотел, но правда острой болью вонзилась в сердце, словно эта информация навсегда отняла ту далекую часть жизни.