Королевы смеха. Жизнь, которой не было? - Сергей Капков

В этом Тамара Носова преуспела. По химии она знала только две формулы – H2O и H2SO4. Зато перечитала чуть ли не всю классику, став любимицей педагога по русскому языку и литературе. А учительница истории даже взяла над ней шефство и снабжала своими книгами. У нее была роскошная библиотека: «Тамара, если ты не попадешь в театральный, запросто сможешь идти в журналистику».

Когда же приблизилось время выпускных экзаменов, Носова осознала, что аттестата может не получить.

Выручила подруга. Когда начались предэкзаменационные консультации, она позвала Тамару пойти вместе. Но та, по традиции, заупрямилась.

– Не пойду.

– Почему?

– А зачем? Я же ничего не знаю. Нечего и ходить.

– Ты что, дура?

– Я правильно рассуждаю. Если я не учила ни химию, ни физику, какой смысл идти на консультацию?

– Ты не права. Мы с тобой напишем шпаргалочки, рассуем их по карманам, а на экзамене ты отсчитаешь нужный номер, аккуратно достанешь и перепишешь. А куда тебя возьмут без аттестата? Кому ты будешь нужна?

Тамара подумала и согласилась, стала аккуратно посещать все консультации и расти в глазах педагогов. И когда начался экзамен по химии, она сделала все так, как рекомендовала подруга. Ей было абсолютно все равно, какой билет вытаскивать, главное – отсчитать номер нужной шпаргалки. Учительница химии великолепно знала, что Тамара ничего не понимает в ее предмете, но зато как здорово девочка играет на сцене! На ее спектакли ходила вся школа, и «химичка» не была исключением. Поэтому когда Тамара исписала формулами всю доску, учительница повернулась к комиссии и воскликнула: «Ну, как? Вопросы есть?» – «Ну, что вы, что вы!» – замахали руками коллеги. «Химичка» улыбнулась: «Вот так! Ну, идите, Тамара. Пятерка».

Девушка вышла из класса, как безумная, и упала на плечи подружки: «Ну что ты натворила? Пятерка по химии! Невероятно!»

Так она приобрела законное право на поступление в институт.

А в Москве Тамара Носова услышала слово «ГИТИС», что поступать надо именно туда. Туда, так туда. Пошла. И тут произошла встреча с еще одним инкогнито, повлиявшим на ее дальнейшую судьбу. Удивительно, как везло ей на подобные знакомства! У гостиницы «Москва» Тамара спросила прохожего, как пройти в ГИТИС. «ГИТИС? – удивился гражданин. – А зачем вам ГИТИС?» – «Поступить туда хочу», – ответила Тамара. Дяденька долго и внимательно смотрел на девушку, а потом очень серьезно изрек: «Я думаю, вам нужен ВГИК. Этот институт готовит киноартистов. Мне кажется, это ваше прямое предназначение. Вот смотрю я на вас и думаю, дорога вам только туда».

Тамара поблагодарила незнакомца, но (вот ведь упрямица!) все-таки продолжила поиски ГИТИСа. И нашла. Но думала уже только о ВГИКе, так как была загипнотизирована этим человеком. Поэтому в ГИТИСе ей не понравилось ничего, заглянула она туда только для галочки, чтобы оправдать саму себя. Даже не стала искать деканат, осматривать аудитории, спрашивать кого-либо о чем-либо. Мысленно Тамара уже находилась в районе ВДНХ, в институте кинематографии.

– Тамара Макаровна, вы все грешите на старенькое пальто, на пышущий последеревенский вид. А вот дяденька на улице – и тот указал вам путь в кино. Значит, чем-то вы напомнили ему кинозвезду. Так что не скромничайте!

– Я ничего о себе не знала. Мне некогда было за собой следить. Как я выгляжу, что из себя представляю? Вот недавно я увидела в одном журнале кадр из фильма «Она вас любит», где мы с Игорем Дмитриевым молоденькие. Все вокруг: «Ах, какая красавица!» А для меня даже удивительно, что это я. Я не замечала своей внешности. Верите?

– Нет.

– Ну и не надо. Так вот о ВГИКе. У меня был родственник, который знал о моей мечте. Я рассказала ему, что занимаюсь вокалом, езжу к одной женщине брать уроки пения. Он посмеялся и говорит: «Если ты будешь робеть, я с тобой съезжу». Я так и сделала, позвала его с собой.

Во ВГИКе мне понравилось сразу все. Зашли в деканат. Сидит женщина, замдекана, а вокруг – портреты артисток. Красивые! Пока я их разглядывала, родственник отдал женщине мои фотографии. Она их внимательно разглядывает, а я дергаю своего спутника за рукав и шепчу: «Пошли отсюда. Тут такие красавицы! Забирай фотографии обратно». Он удивился: «Ну, что за глупости, что за ребячество?! Готовилась-готовилась, еще и пением занималась. Нет, не уйдем». И обращается к даме: «Разве эти фотографии хуже, чем те, которые висят у вас на стене? Поговорите с ней, пожалуйста. С ней очень трудно, она не слушается, она привыкла делать все по-своему, с ней невозможно справиться». Женщина улыбнулась: «Тамара, что это за трусость? Эти портреты делали наши студенты-операторы в рамках занятий. И вас будут снимать. Они и свет выставляют, и ракурсы выбирают». Пока я находилась в смятении, родственник сказал даме: «Все, заберите фотографии, и будем считать, что мы все утрясли. Скажите только, когда приехать на экзамен».

– Большой был конкурс?

– Нереальный. Восемьдесят человек на одно место! Хорошо, что я об этом не знала. Если бы знала – из трусости не поехала бы. На второй тур пришел наш будущий педагог Борис Владимирович Бибиков – удивительная личность. В дальнейшем все пять лет он обещал меня выгнать. Не за успеваемость, а за то, что меня постоянно вызывали на съемки, и ему приходилось каждый раз улаживать этот вопрос с директором, а директору – с министром.

Когда на экзамене дошла очередь до меня, Бибиков вдруг соскочил с кресла, выбежал в коридор и разогнал всех, кто шумел. И когда я вышла, меня начали поздравлять: «Вас точно примут! Этот длинный, который на нас ругался – и есть профессор. Раз он так внимательно вас слушал, значит, точно примут».

– Кто с вами учился?

– Учились Катя Савинова, Слава Тихонов, трое будущих лауреатов Сталинской премии: Сережа Гурзо, Володя Иванов, Нонна Мордюкова. Забавно, что «Молодую гвардию» снимал Сергей Герасимов, а с его курса лауреатами стали только двое – Инна Макарова и Ляля Шагалова.

– Герасимов лично предложил роль?

– Нет. Я играла один этюд с моим партнером, и случайно в аудиторию вошел один «герасимовец» – будущий режиссер Юрий Егоров. Он смотрит, как я заливаюсь слезами, провожаю партнера и долго машу ему рукой, продолжая плакать. Егоров пришел к Герасимову и сообщил: «Сергей Апполинарьевич, я нашел такую артистку которая плачет, как в цирке искусственными слезами. Нам бы ее на Валю Филатову – она же расстается с Ульяной Громовой и плачет!» И Герасимов тут распорядился меня позвать.

– А о каких ролях вы мечтали, собираясь стать актрисой? Кем хотели видеть себя, уже учась в институте?

– Да-а-а… Это правильный вопрос… Когда я пришла в институт, мне очень хотелось играть такую драму, где поплакать можно. Но Бибикова не одуришь. Он понял, что эту девку надо помещать на другую платформу. «Мало ли, чего она хочет! У нее врожденный юмор, и это надо использовать». Для чего тогда педагоги, если они не направят на правильный путь? И он делал из меня комика. На первом семестре разрешали все, что хочешь. На втором мы выбирали отрывки, а Бибиков разбирался, кто есть кто. Он увидел во мне такую драматическую артистку, какую надо было в корне переделывать. Великий педагог! Я должна быть справедливой, несмотря на то, что он хотел меня выгнать.