Сюрприз для Айседоры - Нора Робертс

– Миссис Лайл, – тихо сказал Брент, остановившись у кровати.

Почти прозрачные веки затрепетали.

– Да?

Голос был слабым и хриплым, словно за время сна голосовые связки обработали наждаком.

– Я лейтенант Чэпмен. Вы можете ответить на несколько вопросов?

– Да.

Дора увидела, как миссис Лайл пытается сглотнуть, и автоматически схватила чашку с водой и поднесла трубочку к сухим губам.

– Спасибо. – Миссис Лайл остановила взгляд на Доре и улыбнулась. – Мисс Конрой. Как мило, что вы пришли.

Приказ Джеда тут же был забыт.

– Я рада, что вам лучше. – Дора ласково положила ладонь на тонкие пальцы больной. – Мне очень жаль, что вы пострадали.

– Мне сказали, что Мьюриэл умерла. – Усталые глаза наполнялись слезами медленно, словно отзвук выдохшейся бури. – Она была очень дорога мне.

Чувство вины новой мощной волной окатило Дору и смыло хрупкое самообладание. Она могла бы справиться, но не могла отмахнуться.

– Мне так жаль. Полиция надеется, что вы поможете найти человека, который это сделал.

Дора вытащила бумажную салфетку из коробки на прикроватном столике и осторожно осушила щеки миссис Лайл.

– Я хочу помочь. – Сжав дрожащие губы, миссис Лайл перевела взгляд на Брента. – Я не видела его, лейтенант, я никого не видела. Я… смотрела телевизор и думала, что это Мьюриэл… – Ее голос угас, пальцы сжали руку Доры, словно ища утешения. – Я думала, что это она вошла. А потом ужасная боль, как будто что-то взорвалось в голове.

– Миссис Лайл, – начал Брент, – вы помните, как накануне нападения покупали фарфоровую собачку у мисс Конрой?

– Да, для малыша Шарон. Дверной упор. – Миссис Лайл снова повернула голову к Доре. – Я так боюсь за Шарон. Она совсем не отдыхает. Все эти волнения…

– С ней все в порядке, – успокоила Дора.

– Миссис Лайл. – Джед выступил вперед. – 'Вы помните что-нибудь еще об этой статуэтке?

– Нет. – Она попыталась сосредоточиться, но воспоминания пробивались с трудом, как слабенький солнечный луч сквозь свинцовые тучи. – Такой милый сторожевой пес. Для малыша. Неужели тому человеку нужна была эта маленькая собачка? – Ее пальцы снова беспокойно задвигались. – Кажется… кажется, я слышала, как он что-то кричал о собаке. Но этого не может быть.

Джед наклонился, и старческие, полные страха глаза сосредоточились на его лице, но он должен был продолжать расспросы.

– Вы помните, что именно он кричал?

– «Где собака?» И он ругался. Я лежала на полу и не могла шевельнуться. Я думала, что меня разбил паралич. А он крушил все и кричал, и снова кричал о собаке. А потом ничего. – Истощив все свои силы, миссис Лайл снова закрыла глаза. – Но не мог же он убить Мьюриэл из-за фарфоровой собачки?

Через пару минут они стояли на эскалаторе, несущем их вниз, в вестибюль.

– Но ведь убил? Убил из-за статуэтки! – воскликнула Дора.

– В этом уже можно не сомневаться. – Брент поправил очки и сунул руки в карманы. – Но это еще не все. Пуля, убившая Мьюриэл, выпущена из пистолета, из которого убили Трейнора. – Он взглянул на Джеда. – Как и пули из стены магазина.

– Значит, он вернулся еще за чем-то. Собачка была лишь частью… но частью чего?

– Статуэтка не представляла никакой ценности, – тихо сказала Дора. – На ней даже не было клейма. Я купила ее только потому, что она мне понравилась.

– Ты купила ее на аукционе. – Джед мысленно прокрутил все возможности. – Где?

– В Виргинии. Со мной ездила Ли. Ты же помнишь. Я вернулась в тот день, когда ты переехал в мой дом.

– А на следующий день ты продала эту собаку. – Джед помог Доре сойти с эскалатора. – Что еще ты купила?

– На аукционе? Кучу всего. – Они вышли на улицу, но Дора не стала застегивать пальто. Морозный воздух помогал избавиться от тошнотворных больничных запахов. – В магазине есть список.

– Разве на аукционах продают не лотами? – спросил Брент. – Или группами, прибывшими из одного места Или от одного дилера?

– Конечно. Иногда приходится покупать сундук хлама ради одной вещи. Это же не «Сотби». Скорее блошиный рынок.

Она устала, устала до смерти. Кровь стучала в висках, предупреждая о надвигающейся головной боли.

– Господи, Скиммерхорн, как я могу помнить? Столько всего произошло с тех пор.

– Чушь, Конрой, – оборвал ее Джед так резко, что брови Брента поползли вверх. Ему приходилось слышать подобный тон… когда Джед допрашивал упрямого свидетеля. – Ты знаешь все, что покупаешь, все, что продаешь; точные цены, включая налоги. Что ты купила перед собакой?

– Кувшинчик для бритья в форме лебедя, – отчеканила Дора. – Примерно тысяча девятисотый год. Сорок шесть долларов семьдесят пять центов. Когда покупаешь для перепродажи, налоги не платишь.

– А после собаки?

– Абстрактная картина в раме черного дерева. Яркие краски на белом фоне, подписано Е.Биллингсли. Окончательная цена – пятьдесят два доллара семьдесят пять центов… – Дора прижала руку ко рту. – О боже.

– Точно, – пробормотал Джед.

– Картина, – в ужасе прошептала Дора, бледнея на глазах. – Ему нужна была эта картина.

– Давайте выясним почему.

– Я отдала ее маме… Я отдала ее маме, – повторила она, борясь с тошнотой.

– Обожаю неожиданных гостей. – Хлопая роскошными ресницами, Трикси подхватила Джеда и Брента под руки. – Я счастлива, что вы нашли время заглянуть ко мне.

– Мама, мы всего на пару минут, – начала Дора.

– Ерунда. – Трикси уже провела мужчин через крохотную прихожую в комнату, которую предпочитала называть салоном. – Вы должны остаться на ленч. Я уверена, что Карлотта угостит нас чем-нибудь особенным.

– Вы очень любезны, миссис Конрой, но…

– Трикси. – Она заливисто рассмеялась и шаловливо похлопала пальчиком по груди Брента. – Я – миссис Конрой только для чужих людей и финансовых инспекторов.

– Трикси. – Шея Брента побагровела. С ним никогда еще не флиртовала женщина, годящаяся ему в матери. – Мы действительно очень спешим.

– Язва бывает именно от спешки. В моей семье ни у кого не было проблем с желудком… за исключением дорогого дядюшки Уильяма. Он всю жизнь зарабатывал деньги, но так и не успел получить от них удовольствие. Все кончилось тем, что он оставил свои деньги мне. Пожалуйста, пожалуйста, присаживайтесь.

Трикси указала на два кресла с подголовниками перед камином, в котором весело трещал огонь, а сама расположилась на красном бархатном канапе, как королева – на троне.

– Как поживает ваша очаровательная жена?

– Отлично. Мы провели в вашем театре изумительный вечер.

– Прелестно, не правда ли? – Глаза Трикси засверкали. Рука обвила спинку канапе. Ну, точно повзрослевшая Скарлет, принимающая возлюбленного в Таре. – Я обожаю вечеринки. Айседора, дорогая, вызови, пожалуйста, Карлотту.